Ди-Ди и Фил покачали головой. Аделин кивнула.
– Может, если бы Шана торговала наркотиками, – оживленно продолжила Кристи, – у нее бы были деньги, чтобы подкупить охранников. Или, не будь она такой страхолюдиной, могла бы по-быстрому сделать кому-нибудь из охранников минет, и все. Но Шана – это… Шана. Охранники ее боятся. Заключенные тоже стараются держаться от нее подальше. Черта с два кто-то будет передавать через нее записки, с ней и здороваться-то никто не хотел. Такова вот суровая реальность.
Уоррен кивнула. Сидя напротив Аделин, она видела ее напряженное выражение лица. Она задалась вопросом, знала ли доктор все подробности тюремной жизни Шаны. Одно дело – просто знать, что у твоей сестры диссоциальное расстройство личности. И совсем другое – знать, что из-за этого психического расстройства она сильно страдает.
– Вы действительно считаете Шану умной? – спросил Фил.
Ди-Ди с любопытством на него посмотрела, не понимая, к чему он клонит.
– Еще бы.
– Думаете, она смогла бы поймать настоящего убийцу?
– Если бы захотела, то без проблем. – Уилли пожала плечами. – Но в таком случае вы бы вряд ли получили его целым и невредимым.
– Она точно никогда не рассказывала вам о Донни Джонсоне?
– Неа.
– А ночью вы не замечали за ней ничего странного? – вмешалась Аделин. – Может, у нее бывали кошмары или она разговаривала во сне?
– О, я уверена, что ей снились кошмары. Всем они снятся.
– Но она ничего при этом не говорила?
– Каждую ночь она шептала во сне всего одно слово.
– Какое?
Кристи внимательно посмотрела на доктора, на ее изможденное лицо и сказала:
– «Аделин». Какой бы сон ни снился вашей сестре, в нем всегда были вы.
Глава 28
– Не нужно ее жалеть, – сказала я. Мы только что вышли из кафе, оставив позади тошнотворный запах жаренных во фритюре продуктов, и направились вниз по эскалатору, к выходу из торгового центра. – Шана не такая, как мы. Ей незнакомо сопереживание, ей не требуется, как вам или мне, сочувствие других людей. То, что Шана одна, не значит, что она одинока. По правде говоря, она чувствует себя одинаково как в одиночной камере, так и в переполненном людьми зале или даже в объятиях мужчины, который только что признался ей в бесконечной любви. Это часть расстройства ее личности.
– То есть одиночную камеру едва ли можно назвать для нее наказанием? – спросила Ди-Ди.
– И да и нет. Она скучает не по людям, а по своему на них влиянию. Так что ей не одиноко в камере, ей там просто скучно.
– Скучно, но не настолько, чтобы она изменила свое поведение, – заметил Фил.
– Все не так просто. Расстройство личности – штука очень сложная. Шансы на успех есть только в том случае, если пациент не старше пяти лет. А учитывая, что Шана всю свою юность и большую часть взрослой жизни провела в тюрьме…
– Она правда смешала яблочное пюре со своей кровью? – спросила Ди-Ди.
– Ради развлечения, – ответила я. – После этого маленького трюка суперинтендант МакКиннон назначила ей нового соцработника. Учитывая, что Шана долгое время ни с кем не общалась, это было для нее равносильно свежему куску мяса. Шана сказала ему, что является слугой дьявола и, смешивая кровь с яблочным пюре, может предсказывать будущее. Например, она точно знает, что соцработник к концу месяца умрет. А через три недели у него случился сердечный приступ…
– Не может быть! – Ди-Ди встала как вкопанная.
– Ну, не прямо сердечный приступ, – поправилась я, – а скорее приступ паники. Три часа в неделю в компании моей сестры, по-видимому, сделали свое дело. Нет нужды говорить, что после этого он сразу уволился. А Шана стала изобретать новые способы себя развлечь.
– Например, связаться с убийцей? – спросил Фил.
Я не знала, что сказать. Я вдруг почувствовала себя ужасно уставшей, буквально выпотрошенной. То, что я думала о своей сестре с профессиональной точки зрения, никак не вязалось с моими человеческими чувствами.
Как, например, то, что я не чувствовала боли, не значило, что семья не могла мне ее причинить.
Я снилась Шане, она шептала во сне мое имя. Моя старшая сестра. Мы прожили вместе всего год, но казалось, что наши судьбы теперь связаны навечно.
– Вы когда-нибудь играли в игру «Бармен»? – спросила я.
На этот раз остановились оба детектива. Мы вышли из торгового центра и теперь стояли на тротуаре посреди оживленного потока людей. Полдень в центре Бостона. Работяги, туристы, местные жители – все сновали туда-сюда по своим неотложным делам, в то время как мы обсуждали убийства. Солнце уже постепенно клонилось вниз, а холодный осенний воздух резал наши легкие.
– Игра «Бармен», – повторила я. – Мы часто играли в нее, будучи студентами. Идешь в бар, рассматриваешь людей за соседними столиками и выводишь историю их жизни. Ну, знаете, как опытные бармены, – говорят, они тонкие психологи. Ближе к выпуску мы гордились умением читать язык тела. А вы ведь детективы… ну, я подумала, что вы должны знать эту игру.
Ди-Ди и Фил хмуро на меня посмотрели.
– Ладно, нам тоже нравится «Бармен», – сказала Ди-Ди наконец. – И что с того?
– Уверена, вы всегда можете найти в толпе недавно разведенного.
– Еще бы.
– Прямо как моя сестра.
Они оба немного помолчали, словно вдумываясь в смысл моих слов.
– Вы считаете, – начал Фил, – что Шана узнала о разводе Фрэнки при помощи чистой интуиции и наблюдения?
– Это не так уж и сложно. Раньше он приносил обеды, которые ему собирала с собой жена, а теперь не приносит. Раньше он ходил в чистой, постиранной женой одежде, а теперь выглядит неопрятно. Не говоря уже о том, что он стал оставаться в тюрьме на ночь. Такой женоненавистник, как Фрэнки, наверняка был женат на домоседке, которая только и знала, что занималась работой по дому. Она убирала, готовила, стирала – иными словами, ухаживала за своим мужем. А ее побег оказал огромное влияние на жизнь Фрэнки, которое несложно заметить со стороны. Увидь я его в людном баре, я бы сразу все это поняла, да и вы, думаю, тоже. Почему бы и моей сестре это не определить, тем более что ей все равно нечем заниматься, кроме как наблюдать за людьми день за днем, снова и снова?
Детективы опять задумались.
– Но, по словам Кристи, ей было известно не только о разводе, – сказала Ди-Ди.
– Возможно, она ухватила несколько лакомых кусочков из тюремных сплетен. Кто-то обронил подсказку, а Шана ее подобрала. Здесь важны еще личностные таланты. Ты можешь и не знать, о чем говоришь, но звучать при этом так убедительно, словно ты самый настоящий эксперт в данном вопросе. Скорее всего, сестра просто хорошо поднаторела в подобных трюках. Она слушает, анализирует, а затем действует.
