– Хмм… – Ди-Ди продолжила просматривать страницу. – Как я понимаю, большинство «продавцов» устанавливают непосредственный контакт с убийцами, находящимися в тюрьме, втираются к ним в доверие, а потом просят рисовать рождественские открытки.
– Но ведь осужденные не получают с этого прибыль, верно? Зачем они тогда этим занимаются?
– Дело не в деньгах. Это отличный способ привлечь к себе внимание и с пользой провести время. По словам Аделин, скука – это одна из главных проблем, с которыми сталкивается человек, попав за решетку. Заключенным скучно, а так к ним хоть кто-то обращается с просьбой написать такую-то картину или нарисовать такую-то открытку. Им больше нечего делать, поэтому они этим и занимаются. А вообще, не знаю, по-моему, все это как-то жутковато. О, наконец-то, смотри: Гарри Дэй.
Ди-Ди кликнула на его имя, и тут же загрузилась новая страница.
– Всего два товара, – сообщила детектив. – Первый – это половица из его дома ужасов. Второй – счет, который Гарри выписал соседу за книжные полки. Он был плотником, если помнишь. А теперь смотри. – Она кликнула по ссылке. – Цена за счет выросла с десяти баксов до двадцати пяти. Но это еще не все. Вот, цена на половицу из его дома поднялась с сотни долларов до целой тысячи всего за четыре часа. Представляю, как счастлив продавец.
– Половица из дома Гарри Дэя? То есть кусок дерева сорокалетней давности? – скептически спросил Алекс. – И как продавец докажет, что это не самая обычная половица?
– В соответствии с политикой сайта продавец не несет ответственности за подлинность товара. Но большинство продавцов предоставляют выписки из полицейских протоколов, где указано, что конкретный артефакт был изъят с места преступления в качестве улики.
– Хочешь сказать, что некоторые из этих товаров продают полицейские? – возмущенно воскликнул Алекс.
– Похоже на то. Это объясняет, откуда продавцы взяли отчет о вскрытии, объявление о продаже которого я видела на главной странице.
– О господи. – Алекса, казалось, вот-вот стошнит.
– Я здесь ни при чем, я просто смотрю, – напомнила Ди-Ди.
Впрочем, она прекрасно понимала мужа. Заставлять осужденного убийцу рисовать открытки – это одно. Но большинство товаров, выложенных на сайте, явно нарушают права жертвы, не говоря уже об Уголовном кодексе. Фотографии с места преступления, отчеты следователей. С профессиональной точки зрения это настоящее святотатство.
– Наверное, так мстят обиженные сотрудники, – подумала она вслух. – Надеюсь, бывшие сотрудники, потому что некоторые вещи здесь просто кошмарнее некуда.
– Но ведь Гарри Дэй покончил жизнь самоубийством, верно? Никакого ареста, суда и заключения. Значит, «обиженным сотрудникам» нечего особо продавать. Да и открытку нарисовать его уже не попросишь.
– Н-да. Я и нашла всего две вещи, принадлежавшие Гарри, в то время как у остальных по несколько десятков. – Ди-Ди задумалась. – Иными словами, если тебе повезло стать владельцем одной из немногих вещиц Гарри Дэя, то эта неделя для тебя чрезвычайно удачна. Цена на твои товары подпрыгнула в несколько раз, получается весьма неплохая сумма… – Она посмотрела на мужа. – Если у нашего убийцы есть сокровище в виде личных вещей Гарри Дэя, то ему было бы очень выгодно напомнить о нем обществу. Неужели все так просто? Мотив убийств, который мы так долго искали, – это всего лишь финансовая выгода.
Алекс нахмурился:
– Но у кого могут быть личные вещи серийного убийцы, который умер сорок лет назад?
– У его наследников. Вот только Шана и Аделин в то время были еще детьми. Дом, скорее всего, продали на аукционе, а вырученные с продажи деньги отложили на их содержание или образование. Возможно, кто-то сохранил для сестер личные вещи их отца. Например, соцработник или даже адвокат. Я видела подобное, когда у ребенка умирали оба родителя и он оставался совсем один.
– А приемная мать Шаны ничего об этом не говорила?
– Нет. Даже представить не могу, чтобы она хранила для Шаны какие-то вещи, особенно после всего, что произошло. Аделин утверждает, что ничего, кроме папки с полицейскими отчетами и статьями о Гарри, которые ей когда-то отдал ее приемный отец, у нее нет.
– И это значит…
– Что Шана и Аделин здесь ни при чем. А что, если… – Ди-Ди повернулась к Алексу. – Что, если у Шаны, старшей дочери, оставались какие-то вещи ее отца? Она ведь явно поклонялась ему, поэтому всюду таскала их с собой.
– И где эти вещи теперь?
– Может, она их кому-то отдала? Другу? Бойфренду? Или кто-то прознал о них. Например, она похвасталась или доверилась кому-то из своих друзей, и после того, как ее забрали в полицию, этот самый друг пробрался в ее комнату и стащил вещи. Ладно, давай быстренько проверим другие ссылки.
Ди-Ди пролистала все четыре сайта. На втором имя Гарри даже не упоминалось, а вот с третьим им повезло. Два письма, которые Гарри писал своей жене. В течение дня цена на них поднялась с двадцати баксов до тысячи с лишним.
– Как думаешь, можно такое сохранить на память двум оставшимся в живых дочерям? – пробормотала Ди-Ди.
– Вполне, – ответил Алекс.
Ди-Ди кликнула на продавца, но вместо имени появилась последовательность случайных цифр, привязанных к электронной почте.
– Пытается замести следы, – хмыкнул Алекс. – Если бы я продавал вещи людям, которые одержимы серийными убийцами, то вел бы себя так же.
– Сможешь его вычислить? – спросила Ди-Ди. – Я могла бы попросить Фила, чтобы он пробил адрес через отдел экспертов, но это займет не меньше суток, а у тебя, если мне не изменяет память, есть друг в Академии, который…
– Который является мастером по взлому сайтов, верно. Ладно, попробуем.
Алекс сделал звонок. Несмотря на поздний час, Дэйв Матески быстро взял трубку. Алекс продиктовал ему имейл, и через несколько минут Матески назвал ему имя.
Сэмюель Хейс.
Сводный брат Шаны.
– Черт возьми! – воскликнула Ди-Ди и набрала номер Фила.
Глава 32
Я начала собираться, едва первые солнечные лучи коснулись горизонта. Я всю ночь не спала, но измученный вид и синяки под глазами сейчас мне только на руку.
Начала с волос. Наскоро их расчесала и собрала в тугой пучок. Никакого крема, никакой пудры, никакой туши. Сегодня утром доктор Глен явит себя миру без штукатурки, покажет всем свое истинное лицо. Учитывая стресс, которому я теперь подвергалась каждый день, вряд ли у кого-то возникнет вопрос касательно моего внешнего облика. Я была на грани нервного срыва, что ж, по сути, мне ведь нечего терять, не так ли?
Всего через день после того, как я избавилась от своей коллекции, в моем тайнике снова появилась коробка из-под обуви с тремя стеклянными банками внутри.
Вчера Убийца с розой любезно вернул мне то, чего мне так не хватало. Теперь свежая кожа недавних жертв была надежно спрятана в моей квартире. Результаты зверства Убийцы с розой в моей гардеробной.
