— Чего? — хлопнула ресницами она.
— Женщины Филиппа имеют привычку умирать.
— Ой, правда… — сделала вид Жанна, будто только сейчас, благодаря Ветрову, до нее дошла фатальность, нависшая и над ней. — Считаешь, что и я…
— Я ничего не считаю, — перебил он. — К сожалению, мне пора. Счастливо оставаться.
Вернулся Филипп с двумя чашками:
— А где?..
— Ушел, — бросила Жанна, сосредоточившись на словах Ветрова. Собственно, он ничего не сказал, в то же время его слова прозвучали двойственно. С ним необходимо встретиться еще раз, но без «жениха». — Филипп, ты можешь достать его адрес?
— Ветрова? Не проблема. Он тебе что-нибудь сказал?
— Да нет… Странный какой-то. Прошло столько времени, а Ветров тебя воспринимает как…
— Врага? — подсказал Филипп.
— Насчет врага не знаю, по крайней мере, он не хочет примириться с тобой. Да, пожалуй, я точно выразилась — примириться. Пойдем?
— А кофе?
— Дома выпью. Поехали, меня ждут твои бумаги.
— Да брось их к черту, сейчас не до них.
Переубеждать — это тратить силы впустую, в документах необходимо разобраться, и как можно скорее. Пока Жанна точно не выяснит, вор Вениамин или нет, не стоит вносить дополнительный разлад в отношения двух друзей.
Глава 19
В понедельник Жанна завтракала, обдумывая дальнейший план, то есть как ненавязчиво подловить Ветрова и поговорить с ним. В принципе якобы случайно встретить Олега — не проблема, вопрос упирается во время: когда это делать? Жанне сейчас на работу, завтра тоже, рабочий день длинный, скучных бумаг много. Кстати, о работе: даст бог, авантюра закончится благополучно — Жанна забудет слово «бухгалтерия» на веки вечные. Итак, когда ей заниматься конкретным делом, а не всяческой ерундой?
— Тебе письмо, — появившись в дверях, сказал Ганнибал.
— Мне?! — диву далась Жанна. Писать ей некому, маме иногда звонит. — От кого?
— Не написано.
Он кинул конверт на стол, Жанна его схватила, посмотрела, а на нем только одно слово «Жанне». Ни адреса, обратного тем более, всего лишь крупно выведено ее имя фломастером. Ой, нехорошее письмо… Не вскрыть нельзя, но и вскрыть боязно, словно вместе с письмом в конверте прислали сибирскую язву и Жанна догадывается об этом. Кусая губы, она торопливо вскрыла конверт. На листе написано тем же фломастером и печатными буквами: «Выметайся из города, не будь дурой». Подписи нет.
— Так… — опершись руками о стол, будто собралась немедленно встать, произнесла Жанна. — А события-то несутся со страшной скоростью.
— Что там? — полюбопытствовал Ганнибал, указав на письмо.
— Угроза, Ганнибал, угроза. На, прочти.
Он читал, будто длинное послание, — долго. Наконец кинул лист обратно на стол, через паузу сказал:
— Поеду к Эмме, а ты не ходи на улицу.
— Нет, Ганнибал, я должна выйти. Поедешь к Эмме, обязательно поедешь, но только после того, как проводишь меня до комбината.
— Ты дура, да? — стукнул он себя кулаком по лбу. — Меня нет в комбинате, тебя пришьют и не заметят.
— Риск входит в мои обязанности. На комбинат автор этого письма не придет… хотя я не уверена. Я уже ни в чем не уверена. Где мой пистолет? Куда я его дела, черт возьми… Ты не видел?
— На! — положил на стол маленький пистолет Ганнибал. — Я под креслом нашел. — И взорвался: — Как там лежал ствол? Откуда он там лежал?
— Я его нечаянно обронила… и забыла поднять.
— Ты думаешь, да? — раскричался Ганнибал, кинулся к Жанне, отчего она отшатнулась назад. — Обронила, да? Совсем с ума сошла?
— Не кричи, Ганнибал, — вжала голову в плечи Жанна. — Я постараюсь больше не терять пистолет. Так получилось. Ну, не сердись, а? Мне и без тебя не по себе. Поехали?
Как назло, Филиппа не было на комбинате. Впрочем, он редко здесь бывает, у него есть заместители и менеджеры. Но сегодня Филипп необходим Жанне, как рыбе вода, она спросила секретаршу:
— А где наш шеф?
— На заводе, — кратко ответила та.
— Он обещал мне выделить комнату…
— На этот счет распоряжений не поступало. Филипп Владимирович только позвонил и предупредил, что будет к обеду.
Пришлось тащиться в нелюбимую бухгалтерию.
— Здравствуй, Жанна, — приветливо обратился Вениамин. — Опаздываешь.
— Больше не буду, — бросила она, устраиваясь на законном месте.
Он подошел к ней, опершись руками о стол, наклонился и, заглянув Жанне в лицо, заметил с оттенком заботливости в интонации:
— Что-то ты сегодня пасмурная.
Жанна подняла на него глаза и… снова в диафрагме задержался ток, а мозг отключился. С Филиппом подобных явлений не бывает, а он внешне о-го-го. Интересно, почему ее так тянет к Вениамину? А тянет-то к предполагаемому преступнику. Жанна откинулась на спинку стула, чтоб держаться от Вениамина подальше хотя бы на полметра, и разглядывала его с повышенным интересом. Разве способен обаятельный, приветливый, добродушный человек стать закоренелым убийцей? По ее мнению, у преступников должно быть во внешности нечто загадочно-порочное, что с усердием прячется, а наружу изредка выходит.
— Бессонница замучила, — вздохнула она. — Какие будут распоряжения?
— Подготовь отчет, — положил он бумаги на стол. — Возникнут трудности, приходи, я у себя.
Опять эти дурацкие бумаги! Так дело не пойдет, ситуация обострилась, Жанне нужно думать и о себе. Может, попросить помощи у Эммы? У нее-то наверняка есть прожженные бухгалтера, способные разобраться в махинациях комбината. Жанна нехотя приступила к работе.
Итак, она тоже получила послание, значит, путь избран верный. Но в отличие от звонков с доносами, короткое письмо пронизано угрозой, невысказанным предупреждением. Понятно, что Филиппа обложили, непонятно — кто и с какой целью. Предположения пока остаются предположениями, не более. Есть смысл подумать, как быть дальше.
Теперь надо дать понять всему миру, что Филипп и Жанна на угрозы плюют, тогда получат ответный удар. Только если б можно было просчитать, откуда ждать этот удар? Подозреваемых трое — Вениамин, Гела и Ветров. Ничего не значит, что убила Владу женщина и звонит женщина, один из этой троицы мог нанять ее, как Жанну наняли Эмма и Ростислав Матвеевич.
Далее: как быть с Филиппом? Рассказать ему о подозрениях или умолчать? Опасность состоит в том, что он может в свою очередь поделиться подозрениями с любимой мамулей. Та пристанет к Геле: ты или не ты моего сынулю терроризируешь? Нет-нет, нельзя. И неизвестно, как Филипп отреагирует на подозрения Жанны, вдруг натворит глупостей. Что же делать? Одной тянуть лямку трудно и страшно.
