– И что ты хочешь от меня? – глухим голосом спросил Мерцающий Мрак. – Это только твоя проблема, – гром за окнами стал стихать.
– Знаю, – отец вновь взял его руки в свои. – Я слишком долго думал над задачей, которая уже давно была решена. Мой разум упорно сопротивлялся тому ответу, который подсказывало моё сердце. Когда же я понял, что другого ответа не было и не будет, то согласился и отдал главенство своему сердцу. Но было слишком поздно. Я потерял не только женщину, которая предназначалась мне Судьбой, но и сына. Неужели ты не видишь, что я уже достаточно наказан?
– Ты не наказан, – ответил сын с явными металлическими нотками в голосе. – Ты наказал себя сам.
– И это больнее вдвойне, – он вновь пристально взглянул в синие бездонные глаза Мерцающего Мрака. От них всё ещё веяло холодом, но презрение уже исчезло. В них даже был намёк на жалость. – Это не всё. Я рассказываю тебе эту историю, чтобы ты не просто выслушал, но ещё и понял её.
– Я понял, – ответил сын. – Хорошо, я прощаю тебя.
– Нет, – улыбнулся Серебряный. – Ты не понял. Я пришёл вовсе не для того, чтобы получить твоё прощение. Честно говоря, я даже не надеялся услышать от тебя эти слова. Просто хочу, чтобы ты не повторил ошибку, которую совершил я.
– У меня, согласись, иная ситуация, – раздражённо сказал сын. – Здесь не замешаны ни женщина, ни иные любовные чувства.
– Запомни, жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на злость и месть, – легонько сжимая руки сына в своих, продолжил отец. – Тебе выпал шанс изменить свой собственный мир в лучшую сторону. Ты всю жизнь был одинок, тебя все отвергали. Сейчас ты можешь обрести семью. Настоящую семью, в лице Везунчика и всех остальных родственников, что живут в Золотом Городе. У меня был шанс обрести семью, но я его упустил. Потом, когда я встретил мать Везунчика, я решил прикрыться, сделать видимость утраченного ранее счастья. Я отдал ей всё: любовь и золото, что у меня были. Она даже и не подозревала о том, что я строил оазис; для того, чтобы хоть немного оживить ту пустыню, в которую превратилась моя душа после того, как я потерял твою мать. Знаешь, на планете Рай, где я обитаю сейчас, всё гораздо проще объяснить и легче понять, потому что там мы смотрим на прожитую нами жизнь как бы со стороны. Мы всё анализируем, сравниваем и поражаемся тем глупостям и страхам, что преследовали нас во времена, когда мы жили на планете Свет. Твой брат не виноват ни в чём. Он очень хорошо к тебе относится. Дай ему шанс и, ты увидишь, как много ты приобретёшь для своего сердца. Тогда тебе на миг покажется, что твоего тела мало для твоей души. Счастье и радость стоят у порога твоего замка. Я понимаю, как сильно на данный момент тебе хочется захлопнуть перед ними двери и ничего не менять в своей жизни. Поверь, я знаю всё, что сейчас происходит в тебе. Но позже, много-много позже, ты пожалеешь о неверно принятом решении, а будет слишком поздно. И ты постоянно станешь думать о том, как хорошо всё могло бы быть, если бы вместо меча ты протянул бы Везунчику руку для заключения мира, – Серебряный вдруг начал растворяться на глазах, и вот уже Мерцающий Мрак не чувствовал прикосновения его рук. – Остались считанные секунды. Я не знаю, что ещё сказать, чтобы убедить тебя не совершать самую большую ошибку в своей жизни.
– Моя мать счастлива на вашей планете? – внезапно спросил Мерцающий Мрак, и голос его дрогнул.
– Да. Там все счастливы. Я вижу её каждый день. Мы с нею желаем тебе только добра. И хотим, чтобы ты знал – независимо от того, какое решение ты примешь – мы никогда не осудим тебя. По истечении грядущего дня ты либо будешь, наконец-то, счастлив, либо жестоко накажешь сам себя. Как я когда-то давно. А теперь, прощай, сын, – его последние слова ещё долго гулким эхом звучали в ушах Мерцающего Мрака.
– Но у меня нет выбора, просто нет выбора, – сказал он сам себе после долгой паузы. – Я поклялся убить его! Поклялся, что достигну этой цели любой ценой, – он сел на пол, поджал ноги, обхватив колени руками, прислонился спиной к висящему на стене светло-зелёному ковру и закрыл глаза. – Ненавижу! Ненавижу всё это! – в следующую же секунду он вскочил на ноги и быстрым шагом пересёк комнату, направившись к лестнице, чтобы вновь подняться в свою спальню.
Глава одиннадцатая
Решение. Чары разрушены. Братья
– Ну, и где же он пропадает? – Везунчик нетерпеливо расхаживал по комнате, в которой Прекрасная Ванда назначила встречу.
– Может быть, он испугался и сбежал? – с вялой надеждой в голосе произнёс Макс, развалившись на одном из пуфиков.
Комната, как и большинство остальных, была убрана в зеленоватых тонах. Окна оформлены тёмно-зелёными шторами из тонкого кашемира и украшены чёрно-серебряными витыми шнурами. На полу – три очень больших пуфика, так же обшитые тёмно-зелёным кашемиром, и небольшая кушетка со спинкой, накрытая покрывалом из серебристой парчи с жёсткой золотой бахромой по краям и тяжёлыми кистями на всех пяти углах. Напротив пуфиков – ближе к стене – круглый столик и четыре стула с резными спинками. На полу – пушистый светло-серый ковёр.
– Посмотри-ка! – Макс вскочил со своего места и подбежал к стене, что находилась напротив пуфиков. – Ты ничего не замечаешь? – обернулся он к Везунчику.
– Чёрт побери! – выругался тот. – Это же тот самый портрет! – он подошёл к стене и встал рядом с Максом. – Насколько я помню, именно здесь был нарисован Серебряный – мой отец. А теперь осталась лишь рама и тёмный фон. Само же изображение бесследно испарилось.
– Что-то мне всё это начинает не нравится, – произнёс Макс. – Такое ощущение, как будто человек выпрыгнул из картины, ушёл погулять и забыл вовремя вернуться на место. А ты что об этом думаешь? – обернулся он к другу.
– Пока что – ничего. Со временем всё разрешится само собой. У меня всегда так бывает, – ответил Везунчик.
– Хорошо бы, если твои слова оказались правдой, – с сомнением в голосе отозвался парень, созерцая пустую картину. – Кстати, опаздывает не только Мерцающий Мрак. Прекрасная Ванда тоже куда-то запропастилась. Все словно заранее договорились исчезнуть. Даже человек на картине и тот отсутствует. Как тебе всё это нравится?
– Ты, пожалуй, прав. Нас заставляют слишком долго ждать, – согласился Везунчик.
В эту же секунду они услышали шаги в соседней комнате. К ним кто-то приближался. В дверном проёме появился Мрак, лицо которого было мрачнее грозовой тучи. В то же время в его глазах проскальзывало какое-то странное выражение, словно он узнал нечто важное, но не мог рассказать об этом остальным. Он остановился напротив Везунчика, сжимая обеими руками меч так сильно, что костяшки на его смуглых руках были почти белыми. Он держал меч параллельно полу одной рукой за рукоятку, другой – за ножны. Вынув немного лезвие из ножен, он вновь задвинул его, в следующее мгновение швырнув меч к ногам Везунчика. Затем, бросив на противника метающий молнии взгляд, резко развернулся на каблуках своих высоких кожаных сапог и быстро вышел из комнаты, не проронив ни слова при этом.
– Теперь я точно начинаю подозревать, что здесь что-то не так, – заинтригованный ситуацией, произнёс Макс.
