– О, ради всего святого, оставьте! – К горлу подступили рыдания, но Селина все-таки повернулась и сквозь слезы посмотрела на Тревора. – Просто оставьте меня в покое.
Он взял ее за руку.
– Пожалуйста…
Она выдернула ладонь.
– Нам просто нельзя находиться рядом. – Теперь уже голос не дрожал. – Буду счастлива уехать отсюда навсегда.
– Нам нужно время, Селина.
Она горько рассмеялась.
– Время? Время? У нас с вами нет времени, Тревор. – Она собралась уйти, но он встал на пути.
Селина оттолкнула его, уже не в силах сдерживать обиду и гнев.
– Пустите!
Он обнял ее и прижал к груди. Она попыталась вырваться.
– Прекрати, Селина. – Тревор с силой встряхнул ее. – Глупая девочка! Неужели не понимаешь, что только тебя…
Договорить он не успел. В комнату ворвался Кэмерон.
– Оставь ее в покое, негодяй! – Он отшвырнул кузена и ударил кулаком в солнечное сплетение.
Тревор согнулся, схватился за живот, но тут же пересилил боль, глубоко вздохнул и заставил себя выпрямиться. Шагнул навстречу и тихо, угрожающе произнес:
– Зря ты это сделал, парень. – Он с силой толкнул, и кузен отлетел к старинному застекленному буфету. Шкаф опрокинулся на мраморный пол. Истошно, жалобно зазвенели осколки.
Послышался женский крик.
В дверях мгновенно собралась толпа. Несколько мужчин бросились разнимать драку и вытащили соперников в холл.
Сквозь плотное кольцо любопытных пробился Джастин; лицо его выражало отчаяние.
Лола приказала музыкантам играть и начала исполнять соблазнительный танец, привлекая к себе всеобщее внимание, однако Кэмерон успел схватить кожаную перчатку и швырнул в лицо кузену.
Тревор застыл, с ледяной ненавистью глядя в упор на Кэмерона, потом медленно наклонился и поднял перчатку.
– Через два дня.
Резко повернулся и ушел.
Нет, только не дуэль!
Джастин взял Селину за руку.
– Пора домой, дорогая.
В смятении она не поняла, о чем речь.
– Немедленно уезжаем, – строго приказал он. – Пока не стало совсем плохо.
– Хуже некуда. – Она заправила за ухо выбившийся локон и застыла с поднятой рукой. – Сережка. Я потеряла сережку. – Вырвалась и бросилась туда, где только что была драка. Искала отчаянно, как будто побрякушка, пусть и дорогая, могла спасти Кэмерона. Интуиция подсказывала, что Тревор стреляет лучше.
Вконец измучившись, но так и не обнаружив пропажу, Селина сдалась и позволила Джастину отвести ее к экипажу.
– Глупо искать сережку, когда на кону человеческая жизнь, – вздохнула она и тут же пожалела о неосторожном замечании: мистер Андруз побледнел как полотно.
– Ах, Джастин, лучше бы вы бросили меня умирать там, в реке, под повозкой. Подумать только, в какой кошмар я превратила вашу жизнь!
Он до боли сжал ее руку.
– Не вините себя. Каждый из нас обладает собственной свободной волей. Тревор славится упрямством и безрассудством, но Кэмерон? – Он покачал головой и едва слышно добавил: – Что на него нашло?
– Мне очень, очень жаль. – Селина с трудом сдержала слезы.
Они долго ехали молча, переживая события ужасного вечера. Возле дома Джастин наконец заговорил.
– Нельзя винить ни одного из них. Оба заслуживают наших горячих молитв… больше, чем когда бы то ни было.
У подъезда великолепного особняка, где всю ночь чествовали Лолу Монтес, остановился экипаж.
– В отель «Сент-Чарльз», – распорядился Тревор.
Огненная танцовщица кокетливо пригладила кончиками пальцев соболиные брови и тряхнула пышными черными волосами.
Он помог спутнице подняться, потом легко вскочил сам и сел рядом. Лола не стала медлить и положила на бедро горячую, прожигающую даже через плотную ткань ладонь. Склонила голову, вызывающе посмотрела сквозь густые ресницы и призывно, жарко улыбнулась.
– Полагаю, вечер продолжится еще интереснее, чем начался. – Она хрипло рассмеялась. – Впрочем, какой вечер? Скоро встанет солнце, не так ли?
Тревор ответил долгим пристальным взглядом. Хотя он и не находил Лолу красивой, отказать артистке в экзотической привлекательности было невозможно. Уверенная отстраненность создавала таинственный ореол; не скованная никакими рамками свобода обещала все мыслимые, а возможно, и немыслимые удовольствия. Главное же преимущество заключалось в том, что богемный образ жизни новой знакомой вполне позволял продолжить общение в интимной обстановке.
– У вас или у меня? – уточнила Лола чувственным шепотом.
– Предпочел бы у вас, мадам.
Выражение лица едва заметно изменилось, улыбка слегка побледнела.
Она слишком хорошо знала, что подразумевалось под простой фразой. Так часто переезжала из одного отеля в другой и переходила из одних объятий в другие, что понимала: получив от женщины все, что хотелось получить, мужчина без труда избавится от нее, просто закрыв за собой дверь.
По дороге к отелю гнев Тревора остыл, но не исчез, а притаился в глубине души.
Войдя в апартаменты, он остановился возле окна и взглянул на первые робкие проблески солнца, окрасившие небо в бледно-розовый цвет. Заставить себя лечь в постель никак не удавалось.
– Сеньор Андруз, кто та женщина, о которой вы хотели думать, занимаясь любовью со мной? – тихо, но без тени сомнения спросила Лола.
Ответ прозвучал цинично и безжизненно.
– Занимаясь любовью? Вы так это называете? – Тревор продолжал смотреть в окно.
Лола сделала вид, что не услышала колкости.
– В той жалкой шараде, которую вы разыгрываете, кто-то лишится жизни. Но вы, сеньор, кажется, уже умерли.
Тревор повернулся и взял с кресла сюртук.
– Мне необходимо уйти.
Она положила ладонь на край софы.
– Не сейчас. Прошу, присядьте на минутку. Пожалуйста.
Он не сделал ни шагу.
– Вы любите ту молодую даму с зелеными глазами, правда?
Слова больно задели.
– Люблю? Но что же такое любовь, черт возьми?
– Я вам скажу, что такое любовь, – ответила Лола. – Это когда мужчина ласкает женщину и отдает ей душу, но потом что-то случается и они расстаются. Он пытается вернуться к прежней беззаботной жизни, но не может заставить себя прикоснуться ни к одной из множества подруг, поэтому скрывает свою боль, каждый вечер появляясь с новой спутницей, но ни с одной из них не ложится в постель.
Тревор нахмурился.