В Баварском лесу в позднем Средневековье работало около десяти стеклодувных мастерских. Сначала они не имели постоянной привязки к месту и время от времени их переносили поближе к лесам: вплоть до начала Нового времени в этом регионе практически не было постоянных поселений, и стеклодувы могли легко переезжать. Внутренняя колонизация, то есть устройство деревень в отдаленных регионах под руководством власти, в верхней части Баварского леса началась только в Новое время. В XVIII веке часть стеклодувных мастерских имели постоянное место, но их деятельность ограничивалась тем, что в это время уже и в Баварском лесу шел молевой сплав. Как бы то ни было, но баварско-богемская стеклодувная традиция сохранилась до наших дней. Это может означать и то, что стекольное ремесло в отдаленных восточных среднегорьях развивалось свободнее, чем в западных землях
[79].
Потребителями леса были также гончары и фаянсовых дел мастера. Гончары использовали для печей обжига различные породы дерева, а производители фаянса полностью зависели от наличия бука – им требовалась очень высокая температура. Прекрасные условия для производителей фаянса сложились в горах Вестервальда. Там имелось сырье – глина, в горных лесах оставались большие площади бука, а ниже – уже только низкоствольные леса, используемые для нужд рудной промышленности и экспорта древесины вниз по Рейну. Крупными потребителями фаянсовых кувшинов были окрестные предприятия, возникшие вокруг минеральных источников; для одного только Нижнесельтерского источника, дававшего знаменитый «сельтер» («сельтер» или «сельтерская вода» во многих регионах стал синонимом понятия «минеральная вода»), в 1764 году изготовили один миллион фаянсовых кувшинов. Стройные фаянсовые кувшины из Вестервальда сегодня известны прежде всего как тара для голландских спиртных напитков, из этого можно заключить, что «кувшинные пекари» Вестервальда уже и в прежние века поставляли свои изделия в Нидерланды. Они сплавлялись «верхним грузом» на многочисленных плотах вниз по Рейну.
Некоторые владетельные князья открывали мануфактуры для производства фарфора – посуды, на продаже которой можно было нажить немалые деньги, ведь по цене фарфор приравнивался к золоту. В фарфоровых мануфактурах массовый товар не производился, но и здесь печи для обжига съедали немало дров. В Севр, Мейсен и Берлин лес доставляли по рекам; может быть, это тоже сыграло свою роль в том, что мануфактуры были заложены именно на берегах Сены, Эльбы и Шпрее.
Без леса, прежде всего без бука, дававшего наибольший жар, не могли работать печи для обжига известняка. Известь использовалась как строительный раствор при возведении каменных домов, так что и их строительство не обходилось без дерева.
Пивоварни – еще один промысел, связанный с потреблением дерева – оставались, как правило, в городах или вблизи монастырей. Однако в отдельных случаях их также переносили в леса, примерами могут служить основанная в конце XVIII века пивоварня монастыря Святого Блазиана и более поздняя баденская государственная пивоварня Ротхаус. Хотя главная гордость этой пивоварни – ее кристально чистая родниковая вода, но причиной размещения производства вблизи источников вполне могло быть и наличие леса в верхнем течении многочисленных мелких речек.
Специализированные ремесленные предприятия, перерабатывавшие древесину, также располагались вдали от городов. Хотя первые лесопилки были основаны в городах Кирххайм-унтер-Тек и Аугсбург, однако уже в XIV веке, а тем более позже, их располагали в основном в местах отдаленных, часто в пределах замков, что обеспечивало защиту и охрану. Детальные записи, которые велись в Саксонии, сообщают, что к середине XIX века в городах работали 158 лесопилок, а в сельской местности – 1262. Может быть, владельцы лесопилок выносили предприятия за город из-за шума или из-за того, что в городах энергия воды предназначалась для иных целей, а может быть, им хотелось перерабатывать как можно больше дерева «на месте», или же их понуждали к этому соображения пожарной безопасности.
Вне городов располагались и бумажные мельницы. Первая из них в Центральной Европе была основана в Нюрнберге в конце XIV века. В течение XV и XVI веков в связи с развитием книгопечатания количество бумажных предприятий все время росло. Их удаляли от городов не только из-за запаха и шума, наличия сырья и воды как источника энергии. Золингерская бумажная мельница в начале XVI века была поставлена в отдаленном участке Бергской Земли (das Bergische Land), потому что ее владелец хотел уйти от строгой духовной цензуры в Кёльне.
Другими видами лесных ремесел занимались там, где под рукой были конкретные породы дерева. Смолу, деготь и пек (вар) получали в основном из хвойных пород. Подсочка деревьев, то есть получение живицы
[80], имела большое значение в Средиземноморье. В городе Колофон в Малой Азии из смолы, добываемой из свилеватых сосновых пней, прежде всего алеппской сосны, получали канифоль. В других регионах Европы смола также использовалась в качестве сырья для получения пека и дегтя. Получали ее в основном из сосен, подвергая их мучительной подсочке, в отдельных случаях также из лиственниц, елей и берез. На востоке Альп смолистую сосну черную использовали для производства вара. Его добавляли в мыло или перерабатывали в масло для смазки телег, но больше всего вара требовалось для смоления кораблей и бочек – универсального контейнера Средних веков и раннего Нового времени. В бочках перевозили не только пиво и вино, но и масло, и сельдь, и фрукты, и книги. В любом случае, бочку необходимо было хорошо просмолить, чтобы она не пропускала воду. Столь же необходим был вар и в кораблестроении. Верфи на побережьях Северного и Балтийского морей, видимо, могли получать это сырье главным образом из Прибалтики и Северной Европы, так как хвойных лесов там было больше, чем на западе.
В каждом лесном регионе, конечно же, было развито собственно деревянных дел ремесло – резьба по дереву. Прежде всего она процветала там, где было наибольшее разнообразие древесных пород. В округе Берхтесгаден резчики использовали ель, лиственницу, европейскую кедровую сосну, пихту, тис, можжевельник, клены, липу, бук, граб, грецкий орех, рябину мучнистую, ивы, рябину, ясень, ольху, лещину и барбарис. Вряд ли нашлась бы порода, древесина которой не шла бы в ход. Поблизости от мастерских были и деревья влажных местообитаний, росшие, например, по склонам оврагов, и более сухих, подверженных феновым ветрам, и такие, что росли на опушках. Это значит, что резчик мог выбрать древесину быстро растущих деревьев с широкими годичными кольцами, или медленно растущих, кольца которых разделялись узкими промежутками. Мастерами резьбы по дереву славились Баварские Альпы и соседний с ними Тироль с их разнообразными лесами. Сходные благоприятные условия сложились (и остаются таковыми) в Богемии и Рудных горах.
