Мой чародей некоторое время колебался. Явно друг просил не распространяться, но… сопротивляться моему взгляду, как у Карона, просившего поесть, было нереально. Поэтому, вздохнув, он все ж сказал:
– Земляной шаман знает один ритуал. При правильном его проведении и соблюдении всех тонкостей… – Ализар резко замолчал, однако потом все же продолжил, только очень тихо: – Можно вернуть усопшего к жизни.
Некоторое время я молчала, обдумывая услышанное. Восстание из мертвых? Да уж, ничего не скажешь. Но…
– Это для даэ Хиллара? – шепнула я.
Ализар кивнул и сжал мою руку:
– Ритуал даст результат только в том случае, если по погибшим здесь сильно скорбят и любовь оставшегося в живых настолько сильна, что способна победить смерть.
Сказанное казалось нереальным. Однако женщина Хиллара была не простым человеком, а связь даэ – это куда серьезнее обычного брака. Надеюсь, у них все получится. Эх…
Дверь в таверну распахнулась, и на пороге показался Ят-ха. На мгновение в зале повисла тишина.
И пусть для подавальщиков в трактире он был всего лишь гостем и клиентом, я его таким видела в первый раз. В костюме из белой кожи, со своеобразными металлическими украшениями и таким серьезным выражением лица, что делалось немного не по себе. Впрочем, он земляной шаман. Существо, пришедшее из мира, в котором простым смертным никогда не побывать. Поэтому тут даже и говорить не о чем.
А потом вошла Аллорет. У меня перехватило дыхание, а рядом шумно вздохнул Ализар. Так-так, неудивительно. На ней тоже был белый костюм, повязка с серебряными бляшками на белокурых волосах и искрящиеся лунным светом широкие браслеты, унизывавшие руки от запястья до локтя.
Когда она появилась в зале, возникло ощущение, что стало как-то теплее и уютнее.
– Какая красавица, – выдохнул кто-то рядом.
Я не могла не согласиться. Весь этот наряд ей шел невероятно. Аллорет сейчас ни капли не напоминала придворную даму, но в то же время выглядела куда прекраснее и значительнее, чем раньше… Лунная богиня, красавица из сказок про небесных фрэйре, которые посещали землю только раз в жизни, чтобы принести людям покой и благоденствие.
От меня не укрылось, что Ят-ха смотрел на нее как зачарованный. Вот уж точно – пара так пара. Они прекрасно подходили друг другу. И не знай я истинной истории, непременно подумала бы, что вместе они по большой любви. Ибо такие пары могут соединяться только богами.
Аллорет подошла к брату и обняла его. Потом повернулась ко мне, приблизилась. Мягко поцеловала в лоб и шепнула:
– Береги его. Теперь я буду далеко.
Ят-ха стоял в нескольких шагах и все слышал.
– Но мы будем приезжать, – заметил он. – Эй, трактирщик, начинаем!
Тот улыбнулся и хлопнул в ладоши:
– Все для вас, дорогие гости. Этим и славится замечательное заведение «У Дри»!
Ализар привлек меня к себе и поцеловал. И в этот момент я поняла, все обязательно будет хорошо. И у нас, и у Аллорет с Ят-хой, и у Хиллара, и у всего амритского народа.
Веселье в трактире разошлось вовсю.
Тир-ши некоторое время понаблюдал за происходящим, довольно усмехнулся и отошел в сторону. На улицах было немноголюдно, а покров невидимости славно спасал от чужих любопытных глаз.
Дело было сделано. Пусть и не совсем так, как планировалось изначально, но все же… С лесом будет все в порядке, с государствами – тоже. Белай получил по заслугам, а потомки Талларэ заживут нормальной жизнью. Земляной шаман снова возьмется за ум. Женитьба вообще многих мужчин делает разумнее, как бы они этого ни отрицали. Потихоньку все войдет в свое русло и наладится. А маленькой Вийоре не грозит превратиться в лесного духа – сила Ализара оградит ее от этого.
Через полчаса Тир-ши выбрался из города и направился прямо к реке. Так он все равно куда быстрее доберется до нужного места, чем пешком.
Со стороны леса донесся пронзительный крик ночной птицы, ветер зашелестел листвой деревьев. Тир-ши задрал голову и посмотрел на небо: черный бархат, усыпанный бриллиантовыми искрами. Огромная полная луна серебряным диском висела прямо над ним.
На миг на губах водяного появилась улыбка, совсем не свойственная ему. Кто бы со стороны увидел – испугался бы. А то и вовсе не поверил бы собственным глазам.
Тир-ши прислушался к шепоту медленно несущей свои воды реки. А потом молниеносно бросился в нее, оставляя на берегу только следы на мокром песке. Вода приняла его в объятия как родного, как часть себя. Приласкала тело, поцеловала в приоткрытые уста. И вдруг вмиг выцвели рыжие волосы, став прозрачными струями, а белое тело приобрело оттенок аквамарина.
На невероятной скорости течение унесло Тир-ши прямо к водяной мельнице в чаще леса, подальше от шумного Чамрайна. Когда же он вынырнул, то не осталось и следа от прежнего шаловливого водяного.
Мельничное колесо медленно ворочалось, вода с тихим плеском падала с него. В окнах дома слепого мельника горел зеленоватый свет. Дверь с тихим поскрипыванием покачивалась, словно Отец Ветра задумчиво играл ею от нечего делать. Впрочем, так и было.
Оагх показался из-за двери, выпустил колечко молочно-белого дыма, пристально посмотрел на стоящую перед ним красавицу с высокой полной грудью и довольно прищурился.
– Так ты мне нравишься куда больше, – заявил он.
Тир-ши, точнее та, кто им была, выкрутила длинные волосы, спускавшиеся до бедер, и фыркнула. Какая разница, кто и как выглядит, если живет очень долго и считает время не днями, а веками?
– Развратник, – мягко сказала она журчащим голосом и медленно подошла к двери. – Тебя не пускают?
– Да нет же, – рассмеялся Оагх, продолжая жадно изучать ее фигуру. – Не хочу, чтоб ты заблудилась, Ауника. Ибо того и гляди позабудешь, что да как.
– Это ты просто не можешь принять мое мужское воплощение, – хмыкнула она и скользнула в темный коридор.
Впрочем, тьма тут же рассеялась от исходившего голубоватого света от фигуры богини.
– И это нормально, – ни капли не смутился Оагх, следуя за ней. – Женщин я люблю больше мужчин.
– Расскажи мне тут еще, – донесся из комнаты низкий голос того, кто для всех местных жителей был слепым мельником.
Ауника и Оагх оказались в помещении, залитом зеленоватым светом. Находившийся там человек поднял голову и посмотрел на обоих. Сквозь повязку, скрывавшую его глаза, казалось, сияют нереально яркие изумруды.
– Сними, – хмыкнул Оагх. – И рога можно не прятать.
Тот не отреагировал. Тогда Ауника подошла к мельнику и аккуратно сняла повязку, едва сдерживая улыбку, словно говоря: «Все никак не наиграешься». И тут увидела в зеленых глазах, где прятались вся сила и таинственность леса, такую же улыбку.
Оагх уселся на лавке и потянулся к отвару в большой деревянной кружке, стоявшей на столе. Ауника села рядом с Хозяином Леса.
