– Вспомни номерок подружки, без него тебе свободы не видать.
С ним тоже, догадывалась она. Мрачное чмо ушло, Неля пристально изучала Дейла. Видок не очень: рожа серая и туповатая, веки припухлые, глаза сонные. На вид ему… до тридцати, но больше двадцати пяти. Не дохляк. Не урод, хотя, конечно, урод – моральный. Такие импотентами не бывают, у таких интеллект находится в паху – уж это Неля знала не понаслышке. Итак, что дороже – жизнь или честь? Ну ее к бесу – честь.
Неля начала акт наступления. Ненароком у нее распахивался шелковый халатик, приобретенный для подобных случаев, оголяя ноги до основания, или соскальзывал с плеча. Она потягивалась как кошка, просила прикурить, наклоняясь к огню зажигалки, чтобы в вырезе он видел грудь, которая не столь уж велика, но есть. Ложилась на диван якобы смотреть телевизор, принимая такие позы, после которых у евнуха встанет. Притом не кокетничала, чтобы в его тупой башке не возникло мысли о соблазнении с ее стороны. Чем недоступнее плод, тем он притягательней, не навязывающаяся женщина, но близкая и слегка порочная – тоже. Исподтишка она наблюдала накал страсти, а дебил явно накалялся: его мучила жажда, он то и дело глотал минералку, расчленяя Нелю взглядом на отдельные части. Настала пора подогреть его спиртным. Но, кроме джина с тоником, ничего не было, все равно она предложила:
– Выпьешь со мной?
– Давай, – согласился он. Выпил залпом, рожу покривил, словно самогона наглотался. – А пива нет?
– От пива потенция слабеет, – давила на тему Неля, наливая по второму бокалу. – Так что пить пиво не советую.
– У меня с этим порядок, – скромно заверил он.
– Да ну? – усмехнулась Неля, закусив губу, это один из приемов соблазнения. – Ладно, ты пей, но отвернись, а я переоденусь.
– Куда намылилась? – Он весь собрался, клыки обнажил.
– В постель. Если не хочешь отворачиваться, боишься, что я растаю в воздухе, лягу голой.
– Ложись. – Он изобразил на роже равнодушие.
Неля постелила, скинула халат и забралась в постель, поправила подушки, показав ему зад в кружевах. Легла. Но дебил не бросился на нее. Вот рожа противная! Неужели и этого не удастся уморить?
Ровно в девять он вошел в ресторан, отыскал глазами Зосю, сделал удивленное лицо и подошел к столику:
– Зося, ты ли это? Тебя трудно узнать.
– Садись, – пригласила она его небрежным, но не оскорбительным жестом.
С Нередой Зося хорошо знакома, настолько хорошо, что лучше б его на свете не было, меньше всего она хотела бы видеть этого типа. За услужливостью Нереды стоит незыблемым монументом мародерство в самом широком смысле этого слова. С ним желательно контролировать фразы, интонации, заботиться о выражении лица, иначе он мигом считает информацию второго плана и использует ее для личной выгоды. При всех недостатках у него подкупающая внешность добрейшего миссионера, ранние седины в черных, аккуратно стриженных волосах придают ему солидный вид, что очень обманывает простаков. Он грамотный болтун – всегда знает, какое словечко ввернуть, когда сделать комплимент и когда перейти на серьезно-официальный тон. Было время, когда он ухлестывал за ней, но Зося нутром его чувствовала – дерьмо – и держалась от него на расстоянии. Платить он не любит, поэтому она подозвала официанта и спросила, что Нереда будет пить, но не спросила, что будет есть, тем самым отсекая долгие посиделки. Он заказал коньяк и кофе, то есть понял, что рассчитывать на приятный вечерок с красивой женщиной не стоит. Помешивая соломинкой коктейль, Зося перешла к делу:
– Галдин заказывал тебе паспорта…
– Угу. Они готовы.
– В таком случае сколько я тебе должна?
В паузе Нереда, выпивая коньяк, задержал на ней штудирующий взгляд, однако лицо Зоси осталось бесстрастной маской. Он поставил на стол бокал, причмокнул губами, наслаждаясь вкусом и не спуская глаз с Зоси, затем произнес с провокационной ухмылкой:
– У меня принцип: отдавать заказ клиенту.
– Семен не может прийти, просил меня забрать. – Чтобы положить конец не начавшемуся спору «дай – не дам», она раскрыла сумочку и показала всего-то край пачки денег. Зная алчность Нереды, Зося надеялась, что он сгоняет за паспортами, если не захватил их. – Паспорта с тобой?
– Разумеется, нет, – улыбнулся он. – Я ведь не знал, зачем ты меня позвала. А почему Галдин не позвонил и не предупредил, что заберешь их ты?
– Времени не было, он торопился.
– Понятно, – неопределенно покивал Нереда.
С удовлетворением Зося отметила, что он не может ее раскусить, сунула пачку назад в сумочку и подняла на него чистейшие оливковые глаза:
– Можешь съездить за ними. Я подожду.
– Слишком поздно, Зося. Ты не можешь потерпеть до завтра?
– Конечно. – И Зося застегнула сумочку, повесила ее на спинку стула.
Сказать «мне срочно нужны паспорта» – значит поставить себя под удар. Нереда пронюхает многое, в этом случае будет хорошо, если запросит вдвое больше, а то ведь и навредить может, он такой.
– Встретимся в это же время здесь завтра, – сказал он, выпил кофе и ушел.
Зося проанализировала встречу с ним, вернее себя, не допустила ли она неосторожного вздоха, выдающего ее внутреннее беспокойство и напряжение, – вроде бы все получилось ажурно. И вернулась мыслями к Семену Галдину.
То, что сказала по телефону некая Дана, казалось ей завуалированной интригой, непохожей на правду. Зося не могла отделаться от мысли, что ее кое-кто ловит при помощи девчонки, но Семен ни разу не дал знать о себе, и она чертовски беспокоилась. Бросив в сумочку пистолет, Зося решилась на свидание с Даной, продумав отступление. В этом кабаке три выхода, уж как-нибудь ей удастся улизнуть, если столкнется с обманом.
Единственный мужчина, чьей женой она впервые захотела стать, был Галдин. Дело даже не в любви, которая, кстати, ограничивалась страстью, а в партнерских отношениях, куда входят уважение, понимание, способность договориться без эмоций. Но все не так просто, или точнее – все слишком сложно. Чтобы остаться с Семеном, надо распрощаться с прошлым, а с ним не распрощаешься мирным путем, поэтому пришлось построить собственную интригу. И если девчонка сказала правду, а такой поворот Зося не исключает, то интрига раскрыта. Но кем? Это открытый вопрос. Зосе впору делать пластическую операцию, чтобы никто никогда не узнал ее. В волнении она взялась за переносицу кончиками пальцев, наклонив голову вниз. Нет, она не верила Дане, Семен все просчитал, он не мог попасться. Но как у девчонки оказался его телефон? Она упомянула и ключ, говорила, будто ее нашли убийцы… Все это смахивает на ловушку.
– Вы Зося? – спросил высокий голос.
Зося подняла голову, перед ней стояла девчушка, похожая на мальчишку, потому что была в кепке Гавроша с большим козырьком, в мужской рубашке, джинсах, кроссовках и жилете. Только грудь явилась опознавательным знаком, что это все же девочка. А Дана отметила с чисто женской завистью: вот кто достоин украшать журнальные обложки – Зося, Нелька по сравнению с ней кулема.
