– Бегом! – прикрикнул Катков и склонился над столом, так что стало возможным подпереть подбородок кулаком, глаза его оказались на уровне глаз Балясина. – Теперь ты.
– П… плохой звонок, – высказался Богдан после паузы, когда Дана пересказала диалог с матерью Галдина.
Она сидела в кресле, поджав ноги, и вертела телефон Галдина, который жег ей руки. Надо было выкинуть его, особенно после вчерашнего, теперь вот думай, как поступить. Бобрик звонил в справку, выясняя телефоны будущих убитых.
– Значит, вчерашние бандиты узнали, куда дел краденое Семен Кириллович, – сделала она вывод. – И они могут забрать это даже из банка.
– Ты не в… в… в себе! – заявил Богдан. – Под… думай хоть немного. Почему т… т… тебя не дождались у Зо… Зоси?
– Как не дождались? – не согласилась она. – На меня напали в подъезде.
– Ко… когда? – Богдан пытался заставить ее мыслить логически.
– Когда я выбежала от Зоси.
– Вот! Почему тебя та… та… там не подождали, у Зоси?
– Наверное… – задумалась Дана. – Ой, ну я не знаю! Им нужен ключ, они надеются, что я отдам его по просьбе матери Галдина. Не отдавать? Кстати, условий передачи ключа не сказали, так что у нас есть время.
Богдан невнятно что-то промычал, очевидно, ругательства, и отошел к креслу у противоположной стены, бухнулся в него.
– Ребята, – вернулся Бобрик. Он звонил из прихожей, уйдя от громкого спора. – Облом. Номера телефонов в справке не дают по просьбе абонентов. Бабаджанова можно попробовать выловить на табачной фабрике, телефон приемной я получил. А с остальными как связаться – не знаю.
– Очень просто, – подала голос Дана. – Мы предупредим Бабаджанова, а он передаст остальным. Они все знакомы, как мне показалось. Во всяком случае, в досье Галдина так или иначе упоминаются все.
– Попробуй, – сунул ей трубку Бобрик. – Звони.
– Из авто… мата, – бросил злой Богдан.
– Что? – не поняла Дана.
– Верно, – подхватил Бобрик мысль Богдана. – Звонить надо из автомата, а то неизвестно что выйдет, вдруг и за мной гоняться будут.
– Поблизости есть телефон? – решительно встала Дана.
– Ку… куда? – подскочил и Богдан.
– Чего ты всполошился? – усмехнулся Бобрик. – Ваши бандиты вчера потеряли вас, Дане ничего страшного не грозит. Иди, Дана. Из подъезда сразу налево, свернешь за угол и выйдешь на улицу. Там увидишь таксофон у магазина.
Дана водрузила на голову кепку, посмотрелась в зеркало, собственное отражение ей нисколько не понравилось. «Перекрашусь назад в черный цвет, а то меня замуж никто не возьмет, пегую…» Внимание привлекло отражение Богдана. Он сидел в позе мыслителя, обхватив могучий подбородок могучей рукой. Бедненький, связала она его по рукам и ногам, хотя почему? Он свободен… Теперь уже нет, после вчерашнего жизнь его значительно осложнилась. Мог прогнать Дану сто тысяч раз, сама она так и поступила бы, но не прогнал – почему? «Наверное, я нравлюсь ему», – сделала она вывод, мысль подняла настроение, ведь так приятно, когда твои женские чары действуют на мужчин, и выбежала из квартиры.
Она сунула карточку в таксофон, потыкала пальцем в цифры, глядя в запись. Ответили:
– Приемная директора табачной фабрики.
– Мне нужен Бабаджанов.
– Кто его спрашивает?
– Знакомая. По срочному делу. – Подождала меньше минуты, Бабаджанов взял трубку, Дана выпалила: – Мне стало известно, что вас хотят убить. Предупредите остальных людей, запишите их фамилии…
– Девушка, за телефонный терроризм строго наказывают.
И отключился. Дана долго слушала гудки, словно ждала, что Бабаджанов одумается и каким-то сверхъестественным образом выйдет на связь. Потом повесила трубку и вернулась в квартиру Бобрика.
– Он козел, честное слово, – разочарованно рассказывала она. – Не поверил, назвал меня телефонной террористкой.
– Ха… ха… ха… – квохтал Богдан.
– Тебе смешно! – возмутилась Дана.
– М-да, – вздохнул Бобрик. – И никто не поверит. Как же их предупредить?
– В прок… кура… – Богдан не договорил, Дана перебила:
– Ты как попугай – заладил одно и то же. Меня ищет милиция, почему – не знаю. Это помимо того, что за мной охотятся убийцы Галдина. Стоп, ребята! У меня есть идея, как их предупредить, чтоб совесть Богдана успокоилась.
Дана кинулась к ноутбуку, нашла досье, махнула рукой, подзывая Богдана и Бобрика, но подошел один Бобрик.
– Из этого списка один товарищ не высокая шишка, – сказала она. – Вот, Чуйко. Он заведует рынками. Надо подумать, как с ним связаться.
– Иди на рынок, – посоветовал Бобрик. – Там скажут, где он находится.
– Нельзя, – заявил Богдан без заикания и очень категорично.
– Мы ей прикид подберем – родня не узнает, – заверил Бобрик.
– Нет, – сказал Богдан все тем же категоричным тоном. И начал объяснять двум идиотам: – Если он… ни предназна-ачены пуле, то их пасут. Пасут те, к… кто ищет Дану. А теп-перь и меня ищут.
Дане понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное. Чувство самосохранения подсказывало: в словах Богдана есть зерно. Однако другое чувство, не имеющее ничего общего с самосохранением, твердило: ерунда, опасность нулевая. На каком из внутренних голосов остановиться?
– Богдан, ты преувеличиваешь, – наконец вымолвила она растерянно. – При чем тут те, кто ищет меня?
– Объясняю ду… ду… дуракам, – сказал он. Последующий монолог произнес быстро, но жутко заикаясь: – Галдина убили в доме Бабаджанова, он же был у Метлы, где убили Леонова. Потом грохнули Ярыгина. Все они в списке Галдина, значит, он знал о предстоящих убийствах. Зося помогала ему, она убита. Что тут не понять? Это одних рук дело. И они выжидают, когда удобно грохнуть того же Чуйко, или Метлу, следовательно, находятся где-то рядом с ними, поняла?
– Да. – Тут уж Дана не спорила, похоже, это действительно так. – А Бабаджанов тоже в списке.
– И его г… г… грохнут, – уверенно сказал Богдан, но почему он так уверен – не объяснил.
– Тогда надо предупредить их через кого-то.
– Я пас, – поднял руки Бобрик. – Это ваши дела, разгребайте их сами.
– Ой, уже слышали, – отмахнулась от него Дана и нашлась: – Есть один вариант. Мы напишем записку и, раз с Чуйко легче связаться, а нам желательно остаться в тени, передадим ее ему через… Нет, сначала послушайте, что написал Галдин, всего один абзац… Между прочим, самая мерзкая характеристика на Чуйко, читать противно, а нам его спасать… Так вот: «Являясь грязной свиньей, он имеет экзотические вкусы, то есть испытывает особую страсть к проституткам. Женщин, какие бы красивые они ни были, Чуйко в упор не видит, но стоит появиться вульгарной, самой грязной проститутке с огромной задницей и с сиськами до колен, он тает и тогда бросает дела». Ну и хватит. Вот кто передаст ему записку.
