Третья попытка оттянуть затвор также потерпела фиаско. Сквозь открывшееся окно пистолет был виден насквозь. Я подергал спусковой крючок, он ходил свободно, с небольшим усилием. Пимпа с левой стороны в задней части рамки, скорее всего, и есть предохранитель. Перевел его из нижнего положения в верхнее и нажал на спуск, ничего не изменилось. А если… В этот раз затвор дошел до конца и вернулся назад без всяких препятствий. Нажатие на спуск привело к звонкому щелчку внутри пистолета. Понятно, предохранитель не только разобщает спусковой крючок с шепталом, но и блокирует затвор. Интересно. Еще раз. Сдвоенный щелчок затвора, предохранитель вниз — спусковой крючок упирается в заднюю часть скобы без всякого эффекта. Предохранитель вверх, звонко щелкает ударник. Разобрался, наконец. Магазин досылается в рукоятку хлопком ладони. Кляк-кланц — патрон в стволе.
Стоп, стоп, можно не спешить, вряд ли прибалт планировал закончить допрос за двадцать минут, а в сейфе наверняка найдется масса интересного. Деньги, например. Хватанув одну из пачек, я удивился. В прошлый раз мне попадались коричневатые рубли с шахтером, зеленоватые трешки с пехотинцем и серые пятерки с летчиком. В чужих руках я видел зеленовато-серые банкноты достоинством в один червонец и красные три червонца с задумчиво-напряженными взорами дедушки Ленина. А сейчас я держал в руке пачку серовато-голубых купюр, с которых за мной напряженно наблюдал все тот же Ленин. Каждая бумажка достоинством десять червонцев или, проще говоря, сто рублей. С моими сержантскими семнадцатью с полтиной такие мне не попадались. В одной — мое жалованье почти за полгода, а вся пачка, выходит, за полвека вперед. А пачек здесь… Одна, две, три, четыре. Плюс пара пачек красных тридцаток, еще червонцы. В первом приближении больше пятидесяти тысяч. Кажется, я и здесь становлюсь состоятельным человеком.
Деньги всех проблем не решают, но помочь выжить могут. Деньги — это еда, это одежда, новые документы, наконец. Стоп. В нижнем отделении стального ящика стоит объемистый кожаный портфель. Пустой. Пока так везет — надо прорываться отсюда. Решительно сгреб все деньги в портфель. Это что? Какие-то пустые бланки, но уже с подписью и печатью, беру. Папки. На одной из них я заметил свою фамилию, открыл. Е-мое! Да это же мое дело! И паспорт мой здесь, и водительское удостоверение, свидетельство о регистрации машины, талон техосмотра, ключи от машины, от квартиры, от гаража, деньги 1997 года. Все здесь! Протоколы наших бесед с полковником, еще бумаги. А это что? Красноармейская книжка без фотографии, зато с моей фамилией. Сунул папку в портфель. Туда же запихал ноутбук. Портфель закрылся с трудом. Тяжелый, зараза! Как бы ручка не оторвалась. Пистолет в правую руку, патрон уже в стволе, предохранитель поднят. Я взялся за ручку двери, ведущей в коридор.
Стоп, в сорок втором году появиться на улице без головного убора все равно, что в наше время без штанов — внимание окружающих гарантировано. Однако ни кепки, ни шляпы мне не попалось, зато конфисковал у прибалта едва начатую пачку сигарет, пригодится в качестве антисобакина. Ну, все, пора. Я осторожно выглянул в коридор. Никого. Осторожно прокрался к входной двери, прислушался, вроде тихо. Толкнул дверь и сделал шаг наружу. На этом шаге мое везение закончилось — к входу направлялся младший мордоворот. На полсекунды мы замерли от неожиданности встречи. Правая рука младшего дернулась к карману шаровар.
— Стой!
Идиот! Ну зачем он за оружие схватился? У меня-то пистолет в руке, патрон дослан и предохранитель поднят. Бах! Бугай с воем покатился по земле пытаясь зажать рану в левом бедре, и напрочь забыв о своем оружии. Надеюсь, бедренную артерию пуля не задела. Однако мне пора, я рванул к забору. Спрятанные мною палки так и лежали на прежнем месте. Подпер ими нижний ряд проволоки и вылез наружу, следом вытащил тяжеленный портфель. По лесу я ломился, как напуганный лось, выскочил на дорогу и побежал в сторону Москвы. Метров через триста остановился, потоптался, сделал шаг на середину грунтовки, затем шаг назад и сиганул через кювет обратно в лес. На беглый взгляд все выглядело так, как будто я остановил машину и уехал на ней, благо свежие следы шин на дороге были.
Присыпав дорожку отхода табаком, выпотрошенным из сигарет прибалта, я направился через лес обратно, надеясь выйти на шоссе с другой стороны леса. По дороге я попытался продумать сложившуюся ситуацию. Из-за выстрела мой побег обнаружили сразу, это минус. Но в погоню, они сразу не пойдут, на объекте их осталось человека три-четыре, и у них на руках двое раненых, оба тяжелые. Значит, свяжутся со своим высоким покровителем. А что сможет предпринять тот? Лес здешний невелик, но полтора-два десятка квадратных километров занимает, а также имеет выход к нескольким населенным пунктам. Качественно прочесать такую местность — одного полка мало, да и не будут они войсковую операцию проводить, слишком многих придется задействовать и ставить в известность. Значит, пришлют на объект группу с розыскной собакой. Откуда приедет группа? С Лубянки? Далеко и долго, опять же начнут задавать неудобные вопросы. Могут прислать из местной милиции, это быстрее, и любопытство милиционеров проще прикрыть. Будем надеяться, что местная собачка окажется не таким профессионалом, как ее лубянская коллега.
Мне показалось, что я услышал шум мотора. Розыскники приехали? Нет, слишком рано. Скорее, раненых в больницу повезли на эмке. Минут через двадцать впереди, среди веток, наметился просвет. Проскочив через дорогу, я опять углубился в лес и через некоторое время вышел к реке. На берегу я немного отдохнул, заодно разобрал ноутбук, разбил об дерево остатки и выбросил их в реку. Таскать его с собой ни к чему, вид у него уж очень нездешний, да и тяжеленный, зараза. Надорвав пачку рублей, переложил несколько банкнот в карман. Попытался куда-нибудь пристроить пистолет. Вот для чего не предназначен «парабеллум», так это для скрытого ношения. Тяжеленная железяка оттягивала карманы, выдавая свое присутствие. Попытка пристроить его за поясом также не принесла успеха — то ствол торчит, то рукоятка. В конце концов, сунул его в портфель вместо ноутбука.
Еще через пару часов я вышел к большому поселку. Судя по свисткам паровозов, где-то здесь была железнодорожная станция. Я решительно направился к центру. Там я и отыскал то, что мне нужно — одноэтажное здание с большой надписью «ПРОМТОВАРЫ».
— Одежда по карточкам.
Отстояв короткую очередь, я удостоился внимания продавщицы в отделе готовой одежды.
— Здравствуйте. А шляпы тоже по карточкам? Мою ветер унес.
— Размер?
— Пятьдесят восьмой.
Порывшись в стопке шляп, продавщица протянула мне серую, из мягкого фетра, обвитую лентой.
— Зеркало там.
По размеру шляпа подошла, но вид у меня в ней абсолютно дурацкий. С другой стороны, костюмчик, галстучек, шляпа и объемистый портфель, общий вид малость помятый — типичный командировочный совслужащий. Мне бы рост поменьше, и в толпе я затеряюсь на раз.
— Беру. Сколько стоит?
Продавщица взглянула на бирку.
— Двадцать два тридцать. Касса там.
И я отправился пробивать чек. Выйдя из магазина, я осмотрелся и направил свои стопы в сторону железной дороги. Здесь наверняка ходят пригородные электрички, точнее, пригородные поезда на паровозной тяге.
