Зрители замерли. Дрина осознала свою оплошность и прижала ладонь ко рту.
– Дрина, – позвал Гар, нарушив хрупкую тишину, – подойди.
– Зачем? – дрогнувшим голосом откликнулась та, испуганно косясь на брата.
Шейн стиснул зубы, его глаза расширились, но помочь он уже не мог.
– Подойди, – шипела Гератон, обвиваясь вокруг ее лодыжек. Чешуя больно впивалась в кожу, девочка чудом устояла. – Делай, как велит господин.
На негнущихся ногах Дрина двинулась к Гару. Паук у нее на плече заметался взад-вперед.
– Прошу прощения, генерал, если нечаянно оскорбила…
– Ближе, – скомандовал Пожиратель.
Абеке в страхе и смятении наблюдала, как Дрина, опустив голову, приближается к генералу.
– Вытяни руку! – приказал Гар.
Дрина протянула ладонь, ее пальцы дрожали.
– Тебе поручили добыть талисманы, хранящиеся в Замке Зеленых Мантий. Однако ты всех подвела.
Дрина не шелохнулась, красивые черты исказила гримаса ужаса.
– Дядя, прошу, пощади! Никому не пробиться через их заслоны.
Глаза Гератон снова вспыхнули желтым, в следующий миг паук – преданный зверь Дрины – попятился, задрал передние лапы. Под гипнозом кобры он вдруг завертелся, словно подхваченный невидимым водоворотом. Потом посеменил к обнаженному запястью хозяйки, остановился и занес мохнатые конечности для удара.
– За провал полагается кара, – вкрадчиво проговорил Гар. – Ты, племянница, не станешь исключением.
Раскачиваясь в гипнотическом трансе, паук обратил на Гератон многочисленные глаза.
Змея чуть заметно кивнула.
При виде оскаленных зубов Дрина сощурилась, пытаясь усмирить зверя.
Однако тот уже находился во власти Гератон. Похоже, в свое время Дрина, как и все захватчики, выпила Желчь. Оставив тщетные попытки обуздать паука, она постаралась стряхнуть его. Но мохнатые лапы держались крепко.
С поразительной для своего возраста скоростью Юмарис подалась вперед и больно вывернула девочке ладонь, заставив замереть.
– Давай! – шипела прорицательница. – Прикончи ее!
– Гератон, не надо… – начал Шейн.
Но паук уже вонзил острые, как сталь, клыки в запястье.
Хлынула кровь. Дрина вскрикнула, колени у нее подкосились. Глаза стали закатываться. Она рухнула на землю и затряслась в конвульсиях. Через секунду все было кончено.
Захватчики на трибунах подавлено молчали.
Дрожащим, но на удивление зычным голосом Юмарис начала скандировать:
– Слава Королю Рептилий! Слава Королю Рептилий!
– Слава Королю Рептилий! – хором подхватила толпа.
На лицах собравшихся читался ужас, однако никто не хотел стать очередной жертвой Гератон.
Внезапно Абеке осенило: жуткое зрелище предназначалось не только им с Мейлин, но и вражескому войску. Все до единого захватчики – от солдат до генералов – были пленниками в этой войне.
Пешками Гератон.
Не скандировал только Шейн. Бледный и молчаливый, он шагнул к Дрине, но кобра преградила ему путь:
– Надеюсь, ты не уподобишься сестре. – Шипение тонуло в оглушительном реве. – Настало время доказать свою преданность.
– Да, пора, – беззвучно откликнулся Шейн.
Он поднял голову. Абеке не верила своим глазам: Шейн смотрел прямо на нее, губы шевелились. Под крики воинов, лязганье доспехов и клацанье оружия девочка «услышала»:
– Шесть, пять, четыре…
Обратный отсчет!
Старая Юмарис живо почуяла неладное. Прочтя по губам, она с криком «Берегись!» метнула в паренька сучковатый посох.
Шейн, не колеблясь, рванул к Гару, но Юмарис с невероятной ловкостью накинулась на него, и оба кубарем покатились к Королю Рептилий. Тот даже не пошатнулся под их натиском, только старая прорицательница осталась лежать неподвижно. Шейн, напротив, вскочил, выхватил саблю из ножен и принял боевую стойку. Однако вместо того, чтобы броситься на изумленного дядю, рванул прямиком к Абеке с Мейлин.
Ураза помчалась наперерез, но замерла от властного оклика Абеке, лапа застыла в воздухе, во взгляде читалась растерянность. Миновав хищницу, Шейн метким броском послал саблю Мейлин. Та поймала ее на лету.
– Они убили мою сестру! – выпалил Шейн, задыхаясь от гнева. – Заставили ее.
– Мы видели! – перебила Абеке, сжимая кулаки. Времени на раздумья не было. Захватчики уже опомнились. Если бежать, то сейчас. – Куда теперь?
Шейн кивнул на участок, кишащий воинами. Абеке не стала возражать. Охраняемые с флангов леопардом и Джи, они пересекли вымощенный плитами двор. Мейлин взмахнула саблей, чтобы привыкнуть к ее тяжести. Она явно готовилась к бою.
Разинув огромную пасть, Гератон с дьявольской быстротой ползла наперерез, извиваясь мощным телом. Вот-вот настигнет!
– Шейн! – крикнула Абеке.
– Знаю! – рявкнул он.
Место Шейн выбрал неслучайно. Выход преграждали пятеро воинов, но двое, приятели Шейна, в замешательстве опустили оружие.
Зато трое других – нет.
Обнажив мечи, они собрались достойно встретить врага.
Ураза атаковала первой. С разбега стрелой пронзила захватчика, пригвоздив к полу. Потом повернулась к другой противнице. Но Мейлин, упав на четвереньки, уже лягнула захватчицу в колено и вырубила ее же мечом. Из пятерки осталась только одна. Абеке в который раз пожалела, что под рукой нет лука. Не владея, как Мейлин, боевыми искусствами, она гадала, что предпринять, и вдруг застыла как вкопанная при виде занесенного клинка.
Тут вмешался Шейн. Словно тараном ударил захватчицу плечом в живот, повалив наземь. Убедившись, что та без сознания, вскочил, увлекая девочек к выходу.
Завидев надвигающуюся Гератон, Абеке прибавила ходу. Мейлин же развернулась к преследователям, в одной руке сабля Шейна, в другой меч.
– Ты чего? – воскликнула Абеке и содрогнулась, заметив, что взгляд подруги устремлен на Гара.
Лидер захватчиков, убивший отца Мейлин, мчался прямо на них! Бледная от гнева, девочка приняла стойку, выставив оба клинка вперед.
Стоя на задних лапах между Абеке и Мейлин, Джи растерянно вертела головой. Гератон стремительно приближалась, панда медленно повернулась к ней. В битве с гигантской коброй и Пожирателем они обречены. Мейлин должна понять, что подвергает опасности всех, а не только себя.
– Мейлин, нет! – выкрикнул Шейн. – Нужно спасаться, бежим!
– Ради Джи, одумайся! – вторила Абеке.
Увидев панду на пути Гератон, Мейлин опустила оружие и под прикрытием Джи бросилась за ребятами, попутно успев отразить удар вражеской булавы. Отдача была такая, что Мейлин упала навзничь, кубарем покатилась по земле, но тут же вскочила.
