Люмио высунулся из сумки и участливо глянул на мальчика.
– Похоже, дело серьезное, – встревожился Тарик. – Дай-ка посмотрю.
– Пустяки, – отмахнулся Роллан, но вдруг заметил, как на рубахе расплывается кровавое пятно. Кабаро все-таки задел, когда удирал со всех ног. Обнаруженная рана сразу начала болеть.
Сверху донесся оглушительный гвалт. Роллан на мгновение задрал голову и вновь повернулся к Тарику, забыв о растерзанной груди.
– Похоже, Конор с Иртике нашлись.
В глубине оазиса раздавались крики, лязганье стали и завывания диких собак.
– Знакомых голосов вроде не слыхать. Наверное, приспешники Кабаро дерутся с захватчиками, – предположил Тарик.
Зажмурившись, Роллан слился со взором Эссикс и с облегчением вздохнул при виде Конора с Иртике, живых и невредимых. Им удалось отыскать пологую тропинку и взобраться на утес. Сейчас оба мчались вдоль обрыва. От каждого шага вниз, с головокружительной высоты, срывались камни.
– Скорей, – встрепенулся Роллан. – На окраине оазиса есть тропа, ведущая в горы. Наши уже там.
Они двинулись вдоль утеса, стараясь не задерживаться на открытых участках. Но вот слева показалась расселина. В полумраке узкого каньона темнело каменистое русло. Увиденное глазами Эссикс подсказывало – им сюда.
Перепрыгивая через бревна и обдирая колени, Роллан с Тариком бросились в каньон. Эссикс направляла их, подавая голос.
Через тесный каньон пробирались с трудом, наконец дорога пошла вверх.
– Мы поднимаемся! – воскликнул Роллан. – Скоро будем на вершине.
– Заодно глянем, что творится в оазисе, – запыхавшись, отозвался Тарик. Люмио одобрительно заверещал в сумке.
Полоска неба над головой становилась все шире.
– Еще немного! – подбадривал сам себя Роллан.
Внезапно голос Эссикс сорвался на визг. Роллан испуганно встрепенулся. Футах в десяти над ними маячил силуэт. Солнце било ему в спину, но эти очертания не перепутаешь ни с чем. Кабаро.
– Бегом! – Под бдительным оком льва Роллан бросился наутек, как вдруг сверху раздался чудовищный скрежет.
Что-то оглушительно грохнуло, и наступила тьма.
Роллан рухнул на Тарика, увлекая его за собой.
Когда облако пыли рассеялось, мальчик понял: лев сбросил на них валун. Огромный, с заостренными выступами, попади он в цель, раздавил бы обоих. Пронесло – к счастью для них и к величайшему раздражению Кабаро. Но дальше было не пройти – валун перегородил дорогу.
– Он загнал нас в ловушку! – выпалил Роллан. – Спрашивается, для чего. Не проще было прицелиться и прихлопнуть нас как мух.
Откуда-то из-за спины донеслось рычание и стук падающих камней.
– Зачем ему нас убивать, – возразил Тарик, берясь за рукоять своего кривого меча, – особенно когда есть другие желающие.
– Только не это! – Роллан выхватил кинжал. – Гератон?
– Или Зериф, – мрачно добавил Тарик. – Люмио, нам понадобится вся твоя помощь.
Выдра выскочила из мешка и, оскалившись, закружила у ног.
Стук стремительно нарастал. От грозной поступи скалы неподалеку ходили ходуном.
– Это Гератон, – одними губами вымолвил Роллан. – Вдвоем мы с ней не сладим.
Тарик положил руку ему на плечо.
– Выбора нет. Придется.
Снова заскрежетало, и из-за угла появилась Гератон. Громадное туловище заполнило каньон, почти не оставляя пространства для маневров. Змея в считанные секунды оценила ситуацию и устремилась на людей, жуткая пасть разинута, клыки отливают желтизной.
Крепко сжав меч, Тарик принял боевую стойку. Люмио вскарабкался на валун и встал на задние лапы, готовясь к прыжку. Эссикс приземлилась рядом, навострив клюв. Роллан выставил ногу и занес кинжал. Худо-бедно они попытаются дать отпор.
Однако при виде спутника Гератон у Роллана помертвело в груди.
Следом за змеей, не уступая ей в скорости, шагал великан в рогатом шлеме.
Гератон наверняка ударит первой, как тараном. Чешуйчатое тело раскачивалось из стороны в сторону, увеличивая амплитуду.
Роллан совсем пал духом. Против Гератон и Гара у них нет ни единого шанса. Бежать некуда, врагов не одолеть. Будь у него Аспидный слон – увеличить Эссикс, или Гранитный баран, чтобы преодолеть преграду, они с Тариком попробовали бы убежать. Увы, оба талисмана забрал Конор, Роллану достался лишь Коралловый осьминог.
В ее обычном виде проку от Эссикс не будет. Без Бриггана и Уразы они обречены.
Приближаясь, змея метила в Роллана. Не мешкая, Тарик бросился наперерез. На секунду мерцающая чешуя заслонила обзор. Раздался истошный крик – огромные клыки вонзились наставнику в бедро.
– Ты, наверное, Тарик, – послышался приглушенный, но зычный голос из-под шлема.
Гератон отпрянула, раздувающийся капюшон закрыл собою небо, оставив только узкую полосу. Тарик крепился, хотя кровь из раны хлестала вовсю, руки и ноги тряслись под действием яда. Роллан уже видел эти судороги. Предвестницы скорой смерти.
– Тарик… – всхлипнул он. – Держись, не умирай.
Гар отстегнул застежки по бокам шлема.
– Наслышан о тебе. Преданный заступник Зеленых Мантий, искусный воин. Признаться, я надеялся скрестить с тобой мечи. Жаль, ты одурманен ядом, но Гератон… слишком не терпелось.
Пока Пожиратель снимал шлем, Тарик повернулся к Роллану:
– Беги! – прошипел он. – Я их задержу.
Через мгновение Гар предстал перед ними во всей красе. Бездонные глаза, белая гладкая кожа, опаленная на щеках и носу жарким нилоанским солнцем. Губы кривились в презрительной ухмылке.
– Ты не смог защитить детей, но сражался достойно, поэтому заслужил быструю смерть.
Пожиратель обнажил меч. Тарик уже бился в конвульсиях. Загорелое, обычно полное жизни лицо посерело. Он моргнул раз, другой, закатывающиеся глаза смотрели мимо Гара и Гератон, на необъятный валун позади.
– Роллан… осьминог.
Ну конечно! С помощью талисмана можно уменьшиться и залезть в щель между камнем и стеной. Но тогда…
Гератон с яростным шипением метнулась вперед, под массивным туловищем скрипела земля.
– Осади, Гератон. – Гар занес меч. – Он мой. Не забывай, нам еще нужно вернуть талисман. Отправляйся лучше на поиски Кабаро.
– Не смей мне приказывать, – процедила змея, ее голос гулко звучал под каменными сводами. – Командовать будешь солдатами, генерал.
– Я тебя не брошу, – шепнул Роллан, выставив кинжал – детскую игрушку на фоне исполинского Гара и Гератон.
Тарик из последних сил направил меч на врага, широкое лезвие дрожало, наконечник описывал судорожные круги, но в остекленевшем взгляде вспыхнул гнев.
