«Ты ненавидишь меня за предательство?» – мысленно обратилась к панде Мейлин, гадая, почему не спросила раньше.
Панда ответила теплым, полным сочувствия взглядом. Нет, она не ненавидела – наверное, единственная во всем Эрдасе.
Мейлин хотелось вплотную прижаться к уютному телу, сказать: «Я такая слабая, беззащитная. Спаси меня». Но воителю не пристало жаловаться. Впрочем, Джи все понимала без слов. Панда обняла ее крепче. На мгновение Мейлин расслабилась, но вдруг заметила в блестящих, обычно кротких глазах невиданный прежде страх.
Поднялся ураган и стал оттаскивать Мейлин прочь. Тщетно девочка цеплялась за темную шерсть. Панда не мигая смотрела ей вслед и вскоре растворилась во мраке.
Едва ураган стих, из темных уголков сознания появился воин в рогатом шлеме, могучие руки скрещены на груди. Пожиратель.
Мейлин приняла боевую стойку. В руках возникла старая, еще времен юности шипастая дубина, вся в обрывках белого хлопка и бурых пятнах крови из разбитых костяшек. Девочка ринулась в бой, используя проверенную тактику, с какой не раз побеждала собственного отца. Тычок – тычок – разворот – рубящий удар, тычок – тычок – разворот, взмах, удар, разворот – подсечка. Вооружившись дубинкой, Пожиратель парировал каждую атаку – как когда-то отец. Мейлин пригнулась, готовая сделать подсечку – и победить.
Внезапно противник наклонился – совсем не как отец! – черные прорези маски уставились на нее в упор.
Соперники замерли; Пожиратель медленно покачал головой, его взгляд проникал в самую душу. Мейлин хотела атаковать, но не могла пошевелиться. На шее Пожирателя вдруг вспыхнул зеленый огонек. Гипнотизирующий, от него так и веяло холодом. Присмотревшись, Мейлин различила амулет в виде свернувшейся кольцами змеи, вырезанной из светлого камня. Гератон.
Девочка в ужасе наблюдала, как талисман оборачивается к ней. Скалит зубы.
Немигающие глаза заполнили пространство, Гератон ожила, но почему-то стала намного ниже, одного с Мейлин роста. Нападая, кобра разинула пасть, обнажив клыки. Мейлин вцепилась чудищу в глотку, парируя укус, и в следующий миг на нее из клыков брызнула зеленовато-желтая субстанция.
Желчь.
Она покрывала все лицо, шею. Отвратительный запах бил в нос, кожа горела. Но Мейлин не ослабила хватку. Пытаясь совладать с хищницей, ее осенило: Нефритовая змея Гератон. Вот откуда берется Желчь!
Разъяренная кобра вновь разинула алую пасть с огромными клыками. Мейлин лишь крепче стиснула пальцы, пот лил с нее градом, пока руки старались удержать извивающуюся гору мышц.
Вдруг позади кобры замаячила Джи. Кроткие глаза умоляли Мейлин остановиться. «Не могу, – хотела крикнуть она. – Гератон меня убьет!»
Волны участия, исходящие от панды, накрыли девочку с головой, пальцы непроизвольно разжались. Гератон хрипела, силясь что-то сказать. Наконец из пасти вырвалось шипящее: «Связанные Нектаром люди и животные равны. Желчь сильнее, она дает власть. Мейлин, ты всегда стремилась повелевать. Подчини себе Джи, товарищей. Не разменивайся на доброту».
Мейлин так и подмывало прикончить змею, пока та не выросла с гору. Руки снова сомкнулись на скользком горле. Внезапно панда бросилась – нет, не на Гератон, на Мейлин! Пытаясь оттащить ее от противницы, Джи испустила короткий, властный вопль.
Мейлин опешила, покачнулась… и пришла в себя на холодном полу башни.
Неподалеку виднелась массивная крышка люка. Свет проникал сквозь узкое окошко в толстой стене. Джи сидела рядом, лапа панды покоилась на ее руке. Мейлин попятилась, но вдруг заметила кроткий, умиротворяющий взор. Слава богу, это всего лишь сон. Девочка взяла мохнатую пятерню в ладони и медленно вдохнула в надежде отогнать кошмар.
Тут ее взгляд упал на Абеке.
Уроженка Нило распростерлась на полу. Избитая, в царапинах, но хуже всего дело обстояло с горлом: с обеих сторон его покрывали огромные, словно крылья бабочки, синяки со следами пальцев.
Пальцев Мейлин.
Всхлипнув, она бросилась к Абеке, потрясла за плечи.
– Только не это. Абеке, очнись. Очнись… я не хотела.
Веки нилоанки дрогнули. При виде Джи она слабо улыбнулась, морщась от боли.
Заметив Мейлин, несчастная пришла в ужас. Она попробовала встать, но упала как подкошенная, прижалась к стене, выставив перед собой руки.
– Абеке, не бойся. Я больше не причиню тебе вреда, – увещевала Мейлин.
Абеке медленно опустила руки, однако настороженность из взгляда не исчезла. Ей стоило немалых трудов успокоиться.
– В тебя снова вселилось зло, – просипела она. – Чуть меня не придушила.
Мейлин кивнула, нервно ломая пальцы.
– Мне снилось, что я сражаюсь с Гератон. Она говорила со мной. Не знаю, как так получилось. Джи пыталась меня предупредить, но я была сама не своя. Абеке, прости. Мне очень стыдно.
– Не вини себя, – прошептала Абеке, – не надо. Но вырваться мне удалось чудом. Я кричала, звала тебя по имени – ты не реагировала, как будто не слышала.
– Не слышала, – мрачно подтвердила Мейлин, обнимая Джи. Панда сочувственно заворчала, устремив на девочек свой кроткий взор. – Только благодаря ей я смогла остановиться. Долго… долго это продолжалось?
– Не знаю. – Абеке осторожно коснулась шеи. – Я спала, пока ты не начала…
Мейлин закрыла лицо ладонями.
– Какой кошмар!
– Я думала вызвать Уразу, – продолжала Абеке, – но побоялась, как бы она не растерзала тебя в клочья.
– И поделом. – Мейлин с тоской покосилась на раны подруги. – Поверить не могу, что сотворила такое.
Избегая встречаться с ней взглядом, Абеке поднялась и, шатаясь, двинулась к окошку.
– Жаль, оно выходит наружу, а не во внутренний двор. Отсюда видна лишь мангровая роща да часть портовых построек. Судя по песчанику и подстриженным кустам, Шейн не соврал: мы и впрямь в поместье зажиточного нилоанца.
Мейлин молча гладила Джи. Панда урчала от удовольствия.
Их держали в заточении вторые сутки. Из еды и питья – только ведро размоченного овса, принесенное Шейном.
Выяснить бы, что задумал Пожиратель!.. Может, просто решил устранить их на время, чтобы не мешали собирать талисманы. Но, зная Гератон, вряд ли. Захоти она убрать воительниц, сидеть им не в плену, а лежать в могиле.
– Хотя за первой великой войной стоял Ково, Желчь появляется именно из талисмана Гератон, – выпалила Мейлин. – Я видела во сне.
– Ценные сведения, – воодушевилась Абеке. – Не думала, что от твоей одержимости будет толк.
Мейлин пожала плечами.
– Сюрприз. По-моему, все упирается в Джи, не зря она появляется в каждом сне. Наша связь помогает обратить процесс и отчасти мириться с Гератон. – В голове у девочки окончательно прояснилось. Змеиные чары рассеялись. Похоже, Гератон не поселилась в сознании навечно, скорее изредка заглядывала.
