33-й армии была поставлена задача прорвать двумя стрелковыми корпусами немецкую оборону на участке от перекрестка железной и шоссейной дорог в двух километрах к югу от Франкфурта-на-Одере до Лоссова, и одним стрелковым корпусом – на участке Брисков – Визенау. Затем, развивая наступление, частью сил атаковать на Цшецшнов, Розенгартен (в обход Франкфурта-на-Одере с юго-запада) и нанося главный удар в общем направлении Биген – Лангеваль – Каблов, на третий день операции овладеть рубежом Шпреенхаген – Фридланд – Кошен
[330].
Командованием армии было выделено два участка прорыва: первый шириной 3,5 км в полосе действий 62-го стрелкового корпуса южнее Брискова, где советским войскам противостояла дивизия СС «30 января», и второй, шириной три километра севернее Брискова, на стыке 16-го и 38-го стрелковых корпусов, в полосе действий 286-й пехотной дивизии
[331].
К началу операции 33-я армия занимала фронт длиной 64 км. Численный состав стрелковых дивизий армии колебался в пределах 5000–6000 человек
[332]; армия была единственной в составе 1-го Белорусского фронта, которая в апреле не получила ни одного человека пополнения из прибывших из военных округов, получив лишь 793 красноармейца из резервных частей фронта
[333]. Бронетанковый кулак 33-й армии насчитывал 158 танков и самоходных орудий, причем все они были сосредоточены на участке прорыва, что составило 24,3 танка и самоходных орудия на один километр фронта прорыва
[334].
Советскому наступлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка. Западные авторы восторженно рассказывают о том, как мудрый командующий группы армий «Висла» генерал-оберст Хайнрици ловко просчитал все действия советского командования, и вовремя вывел войска с переднего края, из-за чего советская артиллерийская подготовка «пришлась в молоко». Их оппоненты, как правило, пишут лишь о всесметающей мощи огня советской артиллерии, не особо подробно останавливаясь на результатах. Истина, как обычно лежит где-то посередине. Фактом является, что на рассвете 16 апреля немецкие войска получили указание оставить первую линию обороны, чтобы избежать лишних жертв от огня советской артиллерии. Там, где это еще не было сделано, передний край обороны переносился на запад
[335]. Однако полностью выполнить этот приказ удалось не на всех участках фронта, особенно это касалось 9-й армии. Не зря оценки немецкого командования показывают, что эффективность советской артиллерийской подготовки была несколько выше, чем принято считать. В частности, командующий 9-й армией Буссе назвал советскую артиллерийскую подготовку «страшнейшей из всех», а начальник оперативного отдела 9-й армии оберст Генерального штаба Ханс-Георг Айсманн на основании первых донесений полагал, что «огонь практически смел с лица земли всю первую линию обороны»
[336]. Сама советская артиллерийская подготовка на направлении главного удара шла 20–30 минут, а затем огонь артиллерии уже был направлен на поддержание атаки стрелковых дивизий и выполнение заявок командиров частей и соединений.
Артиллерийская подготовка на участке V горного корпуса СС началась в 05:45 (по московскому времени) 16 апреля. Решающего успеха она не имела. Как было отмечено в журнале боевых действий 33-й армии: «После проведенной по всему фронту нашими войсками в ночь на 15 апреля 1945 года разведки боем противник, сделав для себя правильный вывод о готовящемся нашем наступлении, в течение 15 апреля 1945 года и первой половины ночи с 15 на 16 апреля сменил значительную часть огневых позиций артиллерии и этим самым вывел из-под огня нашей артиллерии свои артиллерийские средства и таким образом сумел сохранить за собой возможность во время нашей атаки обрушиться сильным артиллерийским огнем на боевые порядки наступающих частей нашей армии, в результате чего темп атаки был резко снижен и наша пехота понесла значительные потери от артогня противника»
[337]. Так что апологеты военного гения Готтхарда Хайнрици могут аплодировать – в секторе V горного корпуса СС его план полностью удался.
Итак, уже в 06:15 стрелковые части 33-й армии пошли в атаку и сразу же встретили упорное сопротивление. Немецкой обороне благоприятствовала лесисто-болотистая местность, по которой атаковали советские войска. Вплоть до 11 часов утра похвастать 33-й армии было абсолютно нечем, только затем наступил небольшой перелом, и немцев удалось потеснить. Однако преодолеть следующий рубеж обороны V горного корпуса СС 33-й армии не удалось.
Наиболее яростные бои снова разгорелись на участке дивизии СС «30 января». Войска 62-го стрелкового корпуса ударили в районе Брисков – Визенау – Линдов – Раутенкранц. Успеха добиться им не удалось: 87-й гренадерский полк СС оберштурмбаннфюрера СС Герберта Фолльмера контратаками всякий раз восстанавливал прежнюю передовую линию обороны в районе северо-западнее Визенау. В этом ему помогла 1-я рота 86-го полка СС под командованием гауптшарфюрера СС Хелльвига, численностью около 60 человек. Эта рота в решающий момент сумела в рукопашном бою отбить назад линию окопов. О накале боев свидетельствует такой факт: в течение последующих нескольких дней деревня Визенау 21 раз(!) переходила из рук в руки.
Чтобы поддержать гренадерские полки (в частности части 86-го полка СС, оборонявшиеся в районе Брисков – Финкенхерд), сюда была переброшена 2-я рота унтерштурмфюрера СС Даймлинга из 561-го противотанкового дивизиона особого назначения СС, которым командовал гауптштурмфюрер СС Якоб Лобмейер. Этот дивизион был мобильным резервом V горного корпуса СС и перед началом сражения был разделен на три боевые группы (по числу рот). Маршрут движения роты пролегал через пункты Мюлльрозе – Шлаубехаммер – Линдов
[338]. Правда, большой помощи гренадерам «Хетцеры» оказать не сумели, но контратаками задержали продвижение противника. По советским данным, части 62-го стрелкового корпуса отразили три контратаки: из района Брискова силою до батальона пехоты с восемью танками и самоходными орудиями, из района Раутенкранца силою до роты пехоты с шестью танками и из района Линдова силою до батальона пехоты с 10 танками. Войска корпуса овладели деревней Брисков, а 362-я стрелковая дивизия генерал-майора М.А. Еншина захватила Раутенкранц
[339].
