– Простите, а на дачу к Тригубам я могу поехать? Мне трудно одному…
– Можете, – выдохнул Архип Лукич, мечтая поскорее избавиться от вредного старика. – Дача Тригубов считается в черте города, к тому же мы знаем адрес. Идите.
Оставшись один, он схватился за голову: по всему видно, он еще намучается с этим делом. Одна надежда на завтрашнюю беседу со Стасом.
33
– Где адвокат? – Стас закинул ногу на ногу и сцепил на колене пальцы рук. Поза дала понять Щукину, что подозреваемый дистанцировался, настроен агрессивно.
Архип Лукич, Вадик и Гена переглянулись. Все трое ждали увидеть подавленного человека, который готов повиниться, а Стас держался с достоинством, маленькой толики не хватало, чтоб достоинство переросло в высокомерие.
– У нас пока не допрос, а предварительный опрос, при опросе адвокат не обязателен, – достаточно дружелюбно сказал Архип Лукич.
– Без адвоката я говорить с вами не буду.
– Вы зря так настроены, – сказал Щукин. – Все, что вы скажете, будет записано в объяснении, которое вы прочтете и подпишете. Однако для суда это не будет являться доказательством по делу, следовательно, ваши слова не будут использованы против вас.
– Без адвоката я разговаривать не буду, – повторил Стас.
– Хорошо, – сдался Щукин. – Вызовем адвоката. Вам бесплатного?
– Бесплатно только птички чирикают, – съязвил Стас. – Запишите телефон моего адвоката, а уж он найдет, кто занимается подобными делами.
– Это вы верно заметили: только птички чирикают бесплатно. Почему же не расплатились с Валентином за проделанную работу?
– Я расплатился! – поймался Стас, отсюда разгорячился. Это значит, что сегодня он за достоинством прячет свой страх, и проведенные в камере часы не прошли даром.
– Не совсем, – мягко возразил Щукин. Это убойная тактика: следователь спокоен, потому что на коне, подозреваемый видит, что попался, поэтому нервничает и допускает ряд ошибок. – Три тысячи долларов вы не доплатили Валентину.
– За что платить? – все больше закипал Стас. – За дурную работу?
– Вот видите, вы нервничаете, потому что не правы. Так или иначе, но у вас единственного был повод… своеобразно отомстить Валентину.
– Абсурд, – хмыкнул Стас. – Я не расплатился, но я же, как вы утверждаете, стрелял по Валентину? Это он должен в меня стрелять. А вы хоть соображаете, что говорите?
– Полегче на поворотах, – оскорбился за Щукина Вадик.
– А то что будет? – задирался Стас. – Выбивать показания станете? Ну-ну, давай, бей. Думаешь, я законов не знаю?
– На соображение я не жалуюсь, – заверил Архип Лукич, будто не слышал оскорблений. – Вас вынудили заплатить ему, на самом деле вы не хотели этого делать, напрашивается вывод: разозлившись на мужа сестры…
– Я не хочу слушать бред, – перебил его Стас. – Если дело дойдет до суда, я растрезвоню на весь мир, что работники нашей прокуратуры без оснований задерживают и обвиняют первого встречного. Вам нужен нимб над головой и дифирамбы в вашу честь? На мне вы и решили утвердиться, показать всем, какой вы крутой, а на самом деле ваша работа бездарна. Я не стрелял в Валентина, сколько раз повторять? У вас другое мнение? Доказывайте. Но без меня! Я все сказал.
В довершение Стас повернул голову к окну. А удар он нанес Щукину ниже пояса: бездарная работа. Да, не пошла беседа, продолжать дальше не имело смысла, Архип Лукич приказал увести задержанного.
Когда тот вышел, в коридоре раздались женские всхлипывания. Архип Лукич раздраженно бросил:
– Ну, кто там еще?
– Тут к вам… – робко пролепетал Вадик, понимая, что шеф не в духе.
– Пусть заходят.
Гуськом в кабинет вплыли: папа Тригуб, мама Тригубка и Буба – чемпион по упрямству. Вадик и Гена поставили стулья в ряд, отошли к стене и стали за спинами незваных посетителей, посмеиваясь. Глядя на лица семейства, Щукин затосковал: кажется, ситуация обещает перерасти в фарс. Мама вся в горе, папа с суровым обликом, ну а Буба полон решимости. Архип Лукич пожалел, что разрешил им войти, не узнав, кто явился к нему, да поздно, посему ограничился дежурной фразой:
– Слушаю вас, но у меня мало времени.
– Вы арестовали Станислава… – начал сдержанно Тригуб-старший. – Мы пришли сказать… вы допустили ошибку…
– Стас не мог стрелять в Валентина! – выкрикнула мама, которую можно было понять. – Прошу вас, разберитесь, ваша ошибка может ему дорого стоить.
– Ты обещала молчать, – осадил ее Трофим Карпович.
– А что вы меня уговариваете? – усмехнулся Щукин и указал на Софрона Леонидовича. – Вон кого уговаривайте. Софрон Леонидович знает много, но не хочет помочь следствию, не хочет помочь вашему сыну.
– Софрон, – повернулась к Бубе мама, – о чем говорит следователь?
Софрон Леонидович насупился, но стоически молчал. Значит, они пришли, не договорившись между собой, и Софрон Леонидович лишь частично посвятил их в события? Чего же они хотят? Взятку дать? Такой большой компанией будут давать взятку?
– Понимаете, ни Муза, ни Валентин пока не знают об аресте Стаса, – сказал папа. – Мы бы хотели, чтоб это все осталось в тайне до выяснения…
– А пришли просить вас отпустить Стаса под залог, – наконец высказал цель визита Софрон Леонидович. – Сколько надо?
– Нисколько, – ответил Щукин. – Я не могу выпустить Станислава Трофимовича, это уже не в моей компетенции. Извините, больше не могу уделить вам внимания.
Компания дружно поднялась, но Тригуб позволил себе высказаться:
– Наши органы правопорядка никогда не отличались честью и высокой моралью, поэтому порядка у нас никогда не будет. В вашем лице я вижу достойное продолжение прежних жандармских традиций. Честь имею.
Софрон Леонидович выходил последним. Вдруг он вернулся и шепотом пригрозил:
– Будет суд… я вам приготовил бомбу! Она разорвет всех вас!
Когда за ними захлопнулась дверь, Гена с Вадиком, не сговариваясь, изобразили мимикой: ну и ну!
– Я не понял: мы же еще и виноваты? – поразился Вадик. – Нет, сам участвовал в покушении и нам же угрожает! Слушайте, я такой наглости не встречал.
– А что ты хочешь? Они защищаются, как умеют, – пробубнил Щукин, которому все это поднадоело.
– Да брать надо деда Бубу и допрашивать, а не рассусоливать с ним, – горячился Вадик. – Он сидел за рулем? Он! Расколется как миленький через пару дней, пистолет принесет, Стаса сдаст.
– Понимаете, ребята… – Щукин вновь ощутил в себе безосновательную неуверенность. Безосновательную, потому что все вроде бы просто и понятно. Теперь понятно, ведь один из двойки известен… А не хватает доказательств. Значит, основания сомневаться есть. – Нужен пистолет. Без него наша работа полетит в трубу. Как мы докажем, что это был Стас? Сомневаюсь я, Вадик, что Буба расколется. Его хоть на нары, хоть на дыбу вздергивай… Ты же видел его.
