Боезапас к этим орудиям был импортным и на советских заводах не производился. Он производился в Чехии (позже ставшей частью Германии) и Италии.
Даже разработанные позже отечественные артсистемы Б-24, имевшие тот же калибр, использовали другой боезапас. Их гильза была намного короче. Появление этих артсистем на флоте еще больше усложнило их обслуживание и снабжение боезапасом.
К положительным чертам этих артсистем можно отнести наличие электропривода, ускорявшего горизонтальную и вертикальную наводку, и наличие лейнера – тонкостенного вкладыша в ствол, позволяющего менять изношенную внутреннюю часть ствола в море. Эта проблема остро стояла перед советскими специалистами, ибо в стремлении стрелять как можно дальше они столкнулись с серьезными проблемами.
В 1933–1939 гг. на корабли Черноморского флота поступило достаточно много новых артсистем, с абсолютно разным боезапасом. Часть артиллерийских систем была отечественного производства, часть импортного. И далеко не всегда введение нового артвооружения было оправданным. Давайте посмотрим объективно на некоторые изменения в артиллерии ЧФ, происходившие в это время.
В 1932 г. была закуплена лицензия на лейнирование стволов, что позволило в какой-то мере решить вопрос с живучестью ствола, т. к. при увеличении дальности стрельбы ресурс ствола резко падал. Так, уменьшение длины ствола 180-мм орудия Б-1К всего на три калибра (0,5 м) позволило увеличить его ресурс вдвое (с 70 выстрелов до 150). Лейнирование этого ствола позволило получить вполне приемлемую артсистему, пригодную для применения на флоте.
Корабельная артиллерия в то время развивалась двумя путями: орудия большого калибра разрабатывались на заводе «Большевик» (бывший Обуховский завод) с использованием опыта отечественной школы (во многом заимствованного, еще до революции, у Англии). К чести ленинградцев, нужно сказать, что опираясь на этот опыт, они смогли разработать свои, достаточно неплохие артсистемы, но на это ушло много времени.
Малокалиберные и зенитные орудия для флота разрабатывал завод им. Калинина в подмосковных Подлипках. Его инженеры в большей степени использовали иностранный опыт, и потому их артсистемы появились чуть раньше и требовали меньше времени на доработку.
Так, на эсминце «Шаумян» в мае – июне 1936 г. испытывалась универсальная палубная 76,2-мм артустановка 34-К, а чуть позже спаренный башенный вариант этого орудия 39К. И, как ни странно, в создании этой артсистемы приняли участие… немцы.
Все дело в том, что орудия 34К и 39К использовали ствол, разработанный фирмой «Рейнметалл» для «сухопутного» зенитного орудия 3К. Несмотря на то что эти пушки использовали русский калибр – 76 мм, гильза у этой артсистемы была другой и к отечественным артсистемам не подходила.
45-мм пушка, явившаяся результатом наложения «сухопутного» ствола 45-мм противотанковой пушки на морской станок, также имела немецкие корни. Пушка частично использовала конструкцию немецкой 37-мм противотанковой пушки, в русском варианте превратившуюся в легендарную «сорокапятку». Калибр 45 мм опять же был уникальным и ранее артиллерией флота не использовался. Имевшиеся на флоте 47-мм патроны Гочкиса и других артсистем к этой пушке не подходили.
37-мм зенитный автомат, разработанный для армии и примененный во флоте, в принципе использовал боезапас немецкого калибра.
130-мм орудие Б-13 обычно называют модернизацией орудия ОСЗ-Виккерса образца 1913 г., но на самом деле это была совершенно новая артсистема, почти не похожая на свою прародительницу. К сожалению, под этим названием скрывалось сразу три артсистемы, имеющие разную нарезку и как следствие использующие разные снаряды. К 22 июня 1941 г. для 130/50-мм пушки Б-13 с мелкой нарезкой имелось 4799 фугасных снарядов, для орудий с нарезкой АНИМИ – 13 046, а для орудий с нарезкой НИИ-13 – 82 470 фугасных снарядов.
Для оснащения тральщиков и подводных лодок появилась практически полностью отечественная 100-мм артсистема Б-24, разработанная заводом «Большевик». По сути, под этим названием скрывались три разных артсистемы с разными параметрами (Б-24, Б-24БМ и Б-24ПЛ), но они хотя бы использовали один тип боезапаса.
Одновременно с этим, в связи с нехваткой зенитных орудий, за границей приобретаются шведские 40-мм орудия Бофорса, автоматические зенитные орудия Flakk немецкого производства, пулеметы Кольта – Браунинга и т. д. и т. п. Номенклатура боезапаса возрастает многократно, севастопольские склады оказываются просто не в состоянии справляться с этой задачей.
В своих воспоминаниях ветераны артбоесклада упоминают о беспорядке на складах, но не говорят об их причинах. Учитывая то, что на береговых батареях еще оставались 203-мм, 152-мм и 75-мм орудия дореволюционного производства, ситуация становится очень сложной.
Такого разнобоя в артсистемах не было ни на одном флоте мира. Естественно, это сильно усложнило и комплектование выстрелов, и распределение их на корабли, и обучение личного состава.
Глава 5. Осмысленный иностранный опыт
Отечественные крейсера «Молотов» и «Ворошилов» стали примером использования иностранного опыта. Примером удачным, но…
15 апреля 1932 г. было утверждено оперативно-тактическое задание на разработку проекта легкого крейсера. Разработка велась силами отечественных инженеров. По этому заданию НИВК ВМС, созданный в 1932 г. на базе НТК ВМС, разработал эскизный проект крейсера, утвержденный 20 апреля 1933 г. Следующей стадией должна была стать разработка технического проекта крейсера. Советский Союз обладал хорошей теоретической базой для разработки проекта, работал опытный бассейн. Все (ну, может, за исключением силовой установки) можно было сделать своими силами. Но командировки за границу стали выгодными для некоторых высокопоставленных чиновников и «специалистов».
В результате в Италии у фирмы «Ансальдо» за большие деньги покупается проект крейсера «Эудженио ди Савойя» и эскадренного миноносца «Мистрале». При этом, как выяснилось, наши конструкторские бюро по импортному проекту разработать рабочую документацию не могут. Причин несколько: разная номенклатура металла, разный технологический уровень, разные школы судостроения. Деньги были выброшены почти впустую.
Оценивая опыт работы с итальянцами (как прежний, так и современный) в области судостроения, стоит заметить, что итальянцы специалисты технически грамотные, но очень и очень хитрые (да не в обиду им будет сказано). Их техника, как правило, сделана «на пределе», в их проектах, как правило, принимаются технические решения, не имеющие запаса на изменения и модернизацию.
К примеру, при проектировании эсминца итальянские специалисты, чтобы уменьшить вес конструкций корпуса и исключить в заложенных в проекте толщинах металла надбавку на коррозионный износ, планировали применить сталь повышенной прочности с цинковым и кадмиевым покрытием. Естественно, в Советском Союзе такой стали пока не было.
Итальянская техника обычно рассчитывается на эксплуатацию технически грамотным персоналом. Кроме того, итальянские корабли рассчитаны на эксплуатацию в условиях Средиземного моря, которые, как это ни странно звучит, намного мягче черноморских. Все это не было учтено при покупке и во многом определило недостатки кораблей, созданных на базе итальянских проектов.
