Всю жизнь Сталин жил очень скромно. В великолепной кремлевской квартире он почти никогда не бывал, предпочитая ей дачи, обставленные очень простой недорогой мебелью. Когда он умер, оказалось, что после него не осталось никаких дорогих личных вещей, никакого антиквариата или «настоящих» дорогих картин. На стенах висели бумажные репродукции в деревянных простеньких рамочках. На полу – два ковра. Из всех комнат дачи он жил практически только в одной. Спал там же – на диване под простым солдатским одеялом. Ел на краешке стола, заваленном бумагами и книгами, отдавая предпочтение самым простым кушаньям, а пил грузинское вино. Он очень любил кино и театр, внимательно следил за всеми новинками кинематографа, постоянно бывал в Большом театре, а «Лебединое озеро» смотрел не меньше двадцати раз. Так же очень нравились ему «Дни Турбиных» Булгакова.
В своей политической деятельности Сталин всегда оставался великим практиком. Собственной теории построения социализма он не имел. Но хорошо усвоив идеи Маркса, Ленина и Троцкого, он, кажется, никогда не колебался в выборе того пути, по которому следует вести страну. Он ясно сознавал, что Советский Союз только тогда сможет играть в мировой политике решающую роль, когда получит многомиллионную, первоклассную армию, оснащенную сверхсовременным оружием: танками, самолетами, машинами и кораблями. Создать все это без мощной, развитой индустрии было нереально. Поэтому первым этапом в сталинском плане построения социализма стала сверхбыстрая супериндустриализация страны, к которой он и приступил в 1927 г., после того как все рычаги власти оказались в его руках.
Идея такой индустриализации, как уже говорилось выше, исходила от Троцкого и его сторонников, которые предлагали провести ее в кратчайшие сроки, изъяв необходимые средства из деревни. Сталин без колебания взял на вооружение идеи своего бывшего идейного врага и железной рукой претворил их в жизнь. Индустриализация была куплена огромной ценой. Изыскивая средства, необходимые для основания и оснащения сотен современных промышленных предприятий, Сталин продал на внешний рынок огромные запасы золота, платины, алмазов. На экспорт были брошены иконы, драгоценные книги, коллекции великих мастеров Возрождения, сокровища музеев и библиотек. За границу гнали все, чем богата Россия: лес, уголь, никель и марганец, нефть и хлопок, икру, пушнину, хлеб и многое другое. Продажа зерна давала тогда пятую часть необходимых средств. Стараясь выжать из этой статьи дохода максимальные прибыли, советское государство стало систематически занижать закупочные цены.
Однако уже осенью 1927 г. большая часть крестьян отказалась продавать свой хлеб за бесценок. План хлебозаготовок был сорван, вскоре образовался большой дефицит хлеба, который стал серьезно сказываться на снабжении городов. Реакция коммунистических лидеров на это глухое сопротивление днревни была жесткой: по предложению Сталина большинство членов ЦК проголосовало за применение чрезвычайных мер против зажиточных крестьян, «скрывающих» излишки зерна. В деревню, как во времена Гражданской войны, были двинуты вооруженные отряды. Они стали проводить реквизиции и аресты, разгоняли местные органы власти и закрывали рынки. Все это фактически означало конец новой экономической политики, защитниками которой были «правые» – Бухарин и его сторонники (Рыков, Томский и другие). Это неизбежно привело к возрождению внутрипартийной борьбы. В апреле 1929 г. на пленуме ЦК Сталин неожиданно выступил против «правых» с резким докладом. В ноябре Бухарин был исключен из Политбюро. В следующем году потеряли свои посты Рыков и Томский. Сталин установил полный контроль как над партией, так и над правительственными органами. Власть его с этого времени фактически стала неограниченной.
Между тем грубый нажим на крестьян в 1928–1929 гг. привел к тому, что резко сократились посевные площади. Заготовка зерна весной 1929 г. шла еще хуже, чем в предыдущие годы. По всей стране и даже в Москве ощущались перебои с продажей печеного хлеба. Сталин понял, что без кардинальной перестройки сельскохозяйственных отношений продолжать индустриализацию прежними темпами невозможно. Строптивых единоличников должны были сменить послушные и зависимые от государства колхозники. Начало новой политике положила написанная сенью 1929 г. статья «Год великого перелома», в которой Сталин выдвинул лозунг «сплошной коллективизации». В декабре на конференции аграрников-марксистов он объявил о ликвидации кулачества как класса и о том, что раскулачивание должно стать составной частью коллективизации. В январе 1930 г. было принято соответствующее постановление ЦК. После этого государство, используя всю мощь своих карательных органов, стало загонять крестьян в колхозы.
Во многих областях выдвинули лозунг: «Кто не идет в колхозы, тот враг Советской власти». Так как понятие «кулак» было довольно растяжимое, репрессии обрушились не только на зажиточных крестьян, но и на всех тех, кто не желал добровольно передавать свое добро в коллективное пользование – их лишали имущества и вместе с семьями высылали из деревень. Масштабы развернувшегося террора были огромны. В нетопленых вагонах сотни тысяч крестьян, женщин, детей было вывезено в отдаленные районы Урала, Казахстана, Сибири, где было создано множество кулацких спецпоселений. Общее число раскулаченных и выселенных семей составляло не меньше 1 млн (то есть около 5 млн человек).
К 1 марта 1930 г. в колхозы было насильно объединено 55 % крестьянских хозяйств. А 2 марта Сталин совершил политический трюк, который он проделывал потом неоднократно: публично отмежевался от проводимой им политики. В этот день в газете «Правда» появилась его статья «Головокружение от успеха». В ней Сталин обрушился с резкой критикой на местные советы и партийные организации, «запрещая» силой загонять крестьян в колхозы. Через два месяца половина крестьян уже вышла из колхозов, но «обработка» их продолжалась, так что к лету 1931 г. в колхозах было вновь объединено до 60 % единоличников. В результате Сталин получил послушную деревню, из которой мог брать столько хлеба, сколько ему требовалось. Государственные заготовки непрерывно возрастали, достигнув к 1934 г. 40 % собираемого зерна. Следствием жестоких изъятий хлеба стал страшный голод, охвативший в 1932–1933 гг. Украину, Поволжье, Кавказ и Казахстан. Крестьяне вымирали целыми деревнями. Кое-где процветало людоедство. Никакой помощи этим бедствующим районам оказано не было. Напротив, продажа хлеба за границу продолжалась. Голодающие пытались бежать в города, но расставленные всюду воинские заставы не выпускали их из охваченных голодом районов. Предполагают, что здесь за два с небольшим года вымерло не меньше пяти миллионов человек.
На таком фоне проходила сталинская индустриализация, в подлинном смысле слова изменившая облик страны. Несмотря на огромные трудности, за десять лет в СССР были реконструированы сотни старых и построены тысячи новых предприятий, составивших костяк советской тяжелой промышленности. Параллельно строились десятки мощных электростанций и создавалась новая энергетическая база. Особое внимание в годы первых пятилеток уделялось черной металлургии. В европейской части СССР выросли металлургические комбинаты «Запорожсталь» и «Азовсталь», а в Западной Сибири – Новокузнецкий (плановая мощность 1,2 млн т чугуна в год) и Магнитогорский (плановая мощность 2,5 млн т чугуна в год) комбинаты. Быстрыми темпами развивалась цветная металлургия. (В 1927 г. был введен в строй свинцовый завод в Казахстане, в 1938 г. заработал гигантский Балхашский медеплавильный завод, построенный в совершенно пустынной местности. В 1939 г. в Заполярье был пущен гигант «Североникель».) Наряду с этим были заложены основы таких отраслей промышленности, каких не знала царская Россия: станкостроение (кроме станкозавода им. Орджоникидзе в Москве, в 1933 г. был пущен знаменитый Уралмаш, а в 1934 г. еще более мощный Ново-Краматорский завод тяжелого машиностроения), автомобилестроение (в 1932 г. с конвейера Московского автомобильного завода имени Сталина сошли первые 15 тыс. грузовиков АМО, вскоре дал продукцию другой гигант – Горьковский автомобильный завод), тракторостроение (основу его составили гигантские тракторные заводы в Сталинграде, Харькове и Челябинске), химическая (в том числе химические комбинаты в Бобриках, Березниках, а также в Хибинах на Кольском полуострове, где вырос завод «Апатит») и авиационная промышленность. Было налажено производство мощных турбин и генераторов, качественных сталей, ферросплавов, азота и др. Впервые в мире была создана промышленность синтетического каучука (резиновые заводы-гиганты в Ярославле, Воронеже и Ефремове, давшие первую продукцию в 1932 г.). Были ведены в строй тысячи километров новых железных дорог (среди них Туркестано-Сибирская дорога, протяженностью в 1,5 км) и проведена грандиозная реконструкция старых: легкие рельсы заменялись тяжелыми, одноколейные железные дороги превращались в двухколейные, усиливалась конструкция железнодорожных мостов, обновлялся парк локомотивов и вагонов (в середине 30-х гг. дали продукцию мощный Луганский паровозостроительный и гигантский Нижнетагильский вагоностроительный заводы). Параллельно было прорыто несколько стратегических каналов (в том числе печально знаменитый Беломорканал, вырытый руками тысяч заключенных). Была создана новая нефтяная база в Поволжье и новая металлургическая база в Западной Сибири. Все эти успехи стали возможны благодаря колоссальному напряжению жизненных сил всей страны. На новостройках рабочие годами ютились в бараках и землянках, работали по добровольно-принудительному методу по 10 и 12 часов, нуждаясь буквально во всем. Из-за денежной эмиссии росли цены. Поскольку основные средства вкладывались в тяжелую и оборонную промышленность, ощущался постоянный дефицит товаров народного потребления. Впрочем, на эти трудности тогда обращали меньше внимания. Великий энтузиазм, охвативший массы и умело подогреваемый государственной пропагандистской машиной, заставлял смотреть на все бытовые проблемы как на временные и проходящие.
