Боевые заслуги Жукова не смогли предохранить его в послевоенные годы от жестоких ударов судьбы. Прежде всего сильно повредила его карьере ссора с могущественным ведомством Берии. Первое столкновение с органами госбезопасности произошло в декабре 1945 г. Поводом к этому послужило следующее обстоятельство: заместитель Берии Абакумов прибыл в Берлин и арестовал там нескольких генералов и офицеров (в этих арестах, кажется, не было ничего политического, все виновные были замешаны в казнокрадстве и присвоении трофейного имущества). Жуков, не разобравшись в чем дело, освободил всех взятых под стражу и выставил Абакумова из Берлина в 24 часа. Абакумов не забыл этой обиды. Вскоре он сделался министром внутренних дел и стал исподволь подкапываться под Жукова. В 1946 г. был арестован Главный маршал авиации Новиков. Из него стали силой выбивать показания против Жукова. В мае 1946 г. Жукова, которого Сталин только что назначил главнокомандующим Сухопутными силами, вызвали в Москву на заседание Высшего военного совета и здесь зачитали показания Новикова. Обвинения были очень серьезные – ни больше ни меньше Жукова уличали в подготовке военного заговора с целью государственного переворота. Однако присутствовавшие на совещании маршалы и генералы все как один встали на защиту обвиняемого. Жукова не арестовали, но сняли с поста главнокомандующего Сухопутными силами и сослали в Одессу командовать второстепенным округом. Следствие по его делу не прекратили. Один за другим были арестованы многие офицеры и приближенные к Жукову генералы, из тех, что были вместе с ним в Германии. Все они получили большие сроки, но каких-либо значительных показаний против Жукова от них добиться не удалось. В 1948 г. Сталин отправил Жукова в Свердловск командовать Уральским военным округом. Ссылка кончилась только в 1953 г. Сразу после смерти Сталина Хрущев вызвал Жукова в Москву и назначил заместителем министра обороны. Несколькими месяцами позже Жуков принял самое деятельное участие в низложении, аресте и расстреле Берии. В 1955 г. он стал министром обороны.
В течение нескольких лет Жуков оставался твердой опорой Хрущева. В конце 1956 г. в связи с 60-летием он получил четвертую Звезду Героя Советского союза. Когда в июне 1957 г. Молотов, Маленков, Каганович и Булганин, не собирая пленума ЦК, попробовали снять Хрущева с поста первого секретаря, Жуков жестко выступил против них. На июньском пленуме он обрушился на оппозиционеров с гневной речью, которая и решила их судьбу, – все они были сняты со своих постов и отправлены в отставку. Однако сам Жуков во время этих событий настолько усилил свое влияние, что сделался опасным человеком для самого Хрущева. В октябре 1957 г., когда Жуков находился с визитом в Югославии, Хрущев собрал пленум ЦК и выступил с резкой критикой министра обороны. Все маршалы и генералы, которые в 1946 г. спасли Жукова от расстрела, на этот раз единодушно поддержали обвинения против него. Жуков был снят со всех постов, выведен из членов Президиума и состава ЦК.
Первые семь лет отставки Жукова больше напоминали ссылку. Он постоянно находился под наблюдением органов госбезопасности. Саму память о нем старались утопить в забвении (так, в подготовленной в те годы шеститомной истории Великой Отечественной войны имя его почти не называлось). Протестуя против этого, Жуков сел в 1958 г. писать свои собственные мемуары. Только в 1965 г., уже после смещения Хрущева, о Жукове вновь заговорили как о великом полководце. Его стали приглашать на конференции, его статьи появились в журналах. В 1968 г. с большими сокращениями и цензурной правкой вышли в свет его мемуары. Однако к этому времени фальсификация событий Великой Отечественной войны успела принять внушительные размеры, и споры с различными псевдоисториками стоили Жукову много крови. В 1967 г. он перенес тяжелый инсульт. Умер Жуков в июле 1974 г.
Александр Радищев – Андрей Сахаров
Личности Радищева и Сахарова всегда оценивались и оцениваются в России неоднозначно. Однако, даже не принимая их, наше общество все же признает за ними право служить неким высоким нравственным эталоном. Эта двойственность отношений глубоко символична. Известно, что русское общество проникнуто идеями государственности и сильной центральной власти гораздо в большей степени, чем западное, в котором идеалы свободы и демократии превалируют с очень давних пор. Западному миру вообще свойственно настороженное и опасливое отношение к государству. Отсюда давнее стремление общества поставить под свой контроль работу государственной машины, отсюда горячая борьба за свободу слова и ревнивая защита прав и свобод отдельной личности. Не то в России, где искони защиты от сильного искали не в общественном мнении, а во власти сильнейшего. Потому так тяжело было в Российском государстве всем проповедникам идей демократии и свободы, ведь им противостояло не только всесилие государства, но и настороженно-враждебная реакция общества. Голос их был гласом вопиющего в пустыне, а семя учений, посеянное ими, падало на жесткую почву и давало чахлые всходы. Но все же явление таких людей было событием огромной важности и имело сильное и длительное влияние на русскую жизнь, ибо порождало в умах всех честных людей чувство какой-то смутной обеспокоенности, вносившей разлад в их сложившееся мироощущение. Во многом не принимая тех мыслей и идей, которые деятели, подобные Радищеву и Сахарову, старались привить на русской почве, наше общество все же не могло не оценить жертвенности и личного мужества самих проповедников. Наблюдая за их, на первый взгляд, нелепой и очевидно бесперспективной борьбой против всесилия государственной машины, отдавая их без малейшего колебания в ее власть, русское общество одновременно и поневоле начинало задумываться над смыслом их идеалов и тем самым открывалось для них. Историческая роль Радищева и Сахарова была трудной и неблагодарной – они проповедовали среди холодных сердец и равнодушных взглядов – не им суждено было воодушевить русское общество стремлением к свободе, горький удел их состоял в том, чтобы, не ожидая ни поддержки, ни взаимопонимания, получая лишь упреки в клевете, показать обществу степень его бесправия. Они без колебания пошли на это и заплатили за свою твердость очень многим. Оправдана ли была их жертва? На первый взгляд вроде бы нет. Борьба закончилась без них – другие присвоили плоды победы и поделили завоеванный трофей. Но нельзя забывать, что общественное сознание (особенно в тоталитарных государствах) очень часто не идет прямой дорогой, а движется темными и извилистыми тропами. И если мы будем следовать этим путем, то увидим, что значение их огромно. Свободолюбие нельзя привить путем отвлеченных рассуждений, оно воспитывается лишь самоотверженным примером. Ведь чувство свободы не свойственно всем изначально. Сколько людей живут и умирают, даже не замечая того, что ее нет. И они никогда не узнают о том, что несвободны, пока им не укажут на это Сахаровы и Радищевы. Но и тогда они ни за что не поверят им на слово – для того чтобы зажечь сердца сограждан страстным стремлением к свободе, кто-то должен открыто пожертвовать ради нее всем.
АЛЕКСАНДР РАДИЩЕВ
Александр Николаевич Радищев родился в августе 1749 г. в семье помещиков средней руки. Стечение благоприятных обстоятельств послужило к тому, что он получил блестящее образование. Во время коронации императрицы Екатерины II его родственник Аргамаков записал Радищева в пажи и по возвращении двора в Петербург отправил его столицу, чтобы он продолжал учение в Пажеском корпусе. В 1765 г. Екатерина, видя, что в России в самых важных правительственных местах ощущается недостаток в людях, знающих законы и юриспруденцию, приказала выбрать 12 молодых людей, в том числе и шестерых пажей, для отправки их учиться в Лейпцигский университет. Радищев был в числе этих избранных. Он слушал философию, подробно изучил латинских классиков, а также занимался медициной и химией.
