ПЕТР СТОЛЫПИН
Петр Аркадьевич Столыпин родился в апреле 1862 г. в семье генерала. Его детство и юность прошли в Литве, в родительском имении неподалеку от Ковно. Закончив в 1881 г. Виленскую гимназию, он обучался затем на физико-математическом факультете Петербургского университета. В 1889 г. Столыпина избрали ковенским уездным предводителем дворянства; через десять лет, в 1899 г., он стал предводителем дворянства всей Ковенской губернии. В 1902 г. министр внутренних дел Плеве назначил Столыпина гродненским губернатором, а в следующем году перевел его губернатором в Саратовскую губернию. Россия стояла в то время на пороге грозных и трагических событий. В январе 1905 г. пришло известие о Кровавом воскресенье в Петербурге. Вслед за тем в Саратове и других городах губернии начались забастовки, митинги, демонстрации и крестьянские выступления. Столыпин реагировал на них жестко и решительно. «Высокий рост, косая сажень в плечах, соколиный взгляд, властный тон – придавали ему вид достойного представителя власти, начальника и хозяина губернии», – вспоминал один крестьянин, видевший Столыпина в те дни. Выступая на сельских сходах, он употреблял много бранных слов, грозил Сибирью, каторгой, казаками, сурово пресекал возражения. С его ведома проводились повальные обыски, аресты, разгонялись все самодеятельные крестьянские артели и сельскохозяйственные общества. Осенью, когда крестьянские волнения развернулись с невиданной силой, Столыпин двинул против восставших карательные войска. В короткий срок он восстановил в своей губернии порядок, а потом подавил выступления в соседней Самарской.
Николай II по достоинству оценил его способности. В апреле 1906 г. Столыпин неожиданно для всех был назначен министром внутренних дел. Сам он оказался вполне готов к этому выдвижению и вскоре продемонстрировал на новом посту свои блестящие способности. В это время император и весь центральный аппарат власти находились в большой растерянности из-за множества нововведений, навязанных им революцией. Свобода слова, свобода печати, появление Государственной думы – все это выбивало их из колеи. Министры боялись показываться в Думе, где депутатам ничего не стоило устроить обструкцию любому важному чиновнику. Столыпин выгодно отличался от других министров тем, что никогда не терялся в анархической и бурной стихии Думы. Не раз укрощавший многотысячные, вышедшие из повиновения крестьянские сходы, он и здесь оказался на высоте – без страха поднимался на трибуну, говорил твердо и корректно, хладнокровно парируя выпады. Император, которого давно раздражала беспомощность его министров, был чрезвычайно доволен Столыпиным. В июле 1906 г. была распущена I Государственная дума. Сразу вслед за тем Николай II отправил в отставку Председателя Совета министров Горемыкина и поставил на его место Столыпина, который сохранил за собой пост министра внутренних дел. По своему обыкновению, тот действовал жестко и решительно: восстания, вспыхнувшие после роспуска Думы, были быстро подавлены, все их зачинщики – расстреляны. Члены распущенной Думы, призывавшие к мятежам, были отданы под суд. 19 августа в чрезвычайном порядке был принят закон о военно-полевых судах, рассмотрение дел в которых ограничивалось 48 часами, а приговор приводился в исполнение в 24 часа. В следующие восемь месяцев суды приговорили к смертной казни 1100 человек (а всего за время премьерства Столыпина было казнено около 3 тыс. – для России, где полтора века смертная казнь считалась официально отмененной, это была огромная цифра). Однако, в отличие от своих предшественников, Столыпин стремился не только подавить революцию при помощи репрессий, но и старался снять ее с повестки дня путем реформ. «Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большей мере недостатки внутреннего уклада, – писал Столыпин в одной из своих записок. – Если заняться исключительно борьбою с революцией, то в лучшем случае устраним последствие, а не причину: залечим язву, но пораженная кровь породит новые изъязвления. Это было бы роковой ошибкою.» Высказываясь подобным образом, премьер имел в виду прежде всего аграрный вопрос.
В ХХ в. Россия вступила с тяжелым грузом экономических проблем. После реформы 1861 г. два основных связанных с земледелием класса – помещики и крестьяне – переживали глубокий кризис. Потеряв даровую рабочую силу, помещичьи хозяйства повсеместно пришли в упадок. Не лучше обстояли дела у крестьян, которые (особенно в центральных губерниях) страдали от острого малоземелья и влачили нищенское существование. Понятно, что в этих условиях ни о каком высокопродуктивном передовом сельском хозяйстве не могло быть и речи. Особенностью русской деревни, кроме того, было то, что крестьянская земля не являлась в то время частной собственностью отдельных хозяев, а принадлежала сельской общине, которая периодически переделяла ее. Чтобы не допустить неравенства, общинники старались поделить ее поровну, так, чтобы у каждого были участки плодородной и неплодородой земли. Это вело к дроблению крестьянских наделов и чересполосице (в среднем у каждого крестьянина имелось 8—10 полос в разных местах общинного поля). Все эти пережитки старины Столыпин считал безусловно вредными. Среди первостепенных мер важнейшей он считал уничтожение чересполосности и расселение крестьян на хутора. Целью аграрной реформы, по мысли Столыпина, должно было стать создание крепких, хуторских (как бы мы сейчас сказали, фермерских) хозяйств. Эти хозяева должны были сделаться главной опорой правящего режима в деревне.
В ноябре 1906 г. был опубликован указ, позволявший отдельным крестьянам выходить из общины. В южных губерниях, где было достаточно много плодородной земли, этот указ фактически привел к быстрому развалу общины. Но в центральных и северных губерниях он лишь слегка затронул толщу общинного крестьянства. Здесь из общины выходила в основном беднота, переселявшаяся в город. Земли, перешедшие в 1906 г. в частные руки, по-прежнему располагались чересполосно. Наладить на них хуторское хозяйство оказалось затруднительно. Поэтому в 1908 г. по предложению Столыпина были изданы «Временные правила о выделении надельной земли к одним местам». С этого времени местные землеустроительные органы были ориентированы на разверстание наделов. Процесс этот был медленный, поскольку рождал множество споров и волокиты. Но и после окончательного разверстания наделы большинства крестьян оказывались такими незначительными, что ни о каких крепких хозяйствах не могло быть и речи, ведь главная проблема – крестьянского малоземелья – оставалась нерешенной.
Против этого зла Столыпин видел только два действенных средства – государственное перераспределение земельного фонда через Крестьянский поземельный банк и колонизацию пустующих, прежде всего сибирских и дальневосточных, земель. В августе 1906 г. был принят указ о передаче Крестьянскому банку для продажи крестьянам части казенных земель. Вместе с тем банку даны были средства для скупки помещичьих земель (ведь очень многие помещики, напуганные страшным разгулом крестьянских восстаний, спешили избавиться от своих поместий). Из образовавшегося земельного фонда шла продажа цельных земельных участков крепким хозяевам. Но этот процесс также шел очень медленно. (Всего за 1907–1915 гг. было продано около 4 млн десятин земли, разделенных примерно на 280 тыс. хуторских участков.) Колонизация скорее могла помочь малоземелию, поэтому Столыпин всячески содействовал этому процессу. За годы его короткого премьерства на восточные окраины империи переселилось около 1,5 млн человек. К примеру, только в Томской губернии было выделено свыше 2,4 млн десятин земли для переселенцев, и к 1910 г. все они уже были заняты. Процесс колонизации был поставлен с большим размахом. Каждый год Переселенческое управление подыскивало площади, пригодные для поселения. Эти земли ежегодно распределялись между губерниями Европейской России, так что каждая из них получала определенное число долей в разных районах Сибири. Затем эти доли распределялись между уездами. Земства назначали ходоков из числа крестьян, желающих переселиться. Ходоки отправлялись в отведенные им места. Если предложенные земли казались им подходящими, производилось закрепление. Ходоки возвращались на родину, рассказывали о том, что видели, а затем трогалась в путь вся партия переселенцев. Каждый получал на душу 12–15 десятин земли и небольшую ссуду от государства на обзаведение. Столыпин подходил к вопросу о колонизации восточных окраин комплексно. Приток нового населения по его планам должен был сопровождаться развитием инфраструктуры, строительством железных дорог (именно он, к примеру, добился строительства Амурской железной дороги), основанием в Сибири университетов и школ.
