– Когда ехать? – спросила Ева.
– Послезавтра. Я договорился, завтра оплачу и… можно ехать.
– Хорошо, поеду. Не мешай, Нил.
На радостях он выпил на кухне коньяку (кстати, с пьянками принял решение завязать), съел кусок сыра и половину апельсина, заглянул в гостиную, посмотреть, как там жена. В это время Ева подскочила, кинула записную книжку в огонь, после чего взбежала наверх, в спальню. Даниил Олегович кочергой вынул записную книжку, сбил огонь рукавичкой, сел в кресло и пролистнул одну за другой страницы. Ни одна запись его не заинтересовала, но все улики (или как их там называют?) следует отдавать милиции. Вдруг (опять это коварное слово, обманывающее надеждами) она поможет органам вернуть деньги?
С утра Кристина объездила несколько точек, с каждым разом воодушевлялась, крутила руль, напевая, что с ней редко случалось. Петь не умела, как говорит Толик, у нее ни голоса ни слуха, но иногда из души рвутся напевы – что же с этим делать? Хорошо, хоть никто не слышал. К вечеру, уставшая, но довольная, она получила распечатку звонков и протянула Тимофею, открыто торжествуя:
– Посмотри, какой номер встречается чаще всего?
Тот уставился в листы, стоя за его спиной, к нему склонился Зураб, оба читали, затем почти одновременно подняли удивленные глаза на Кристину.
– Да, мальчики, да, – певуче произнесла она, что означало победу. – На этом ставим точку, сериал закончен.
Домой Кристина попала раньше мужа, приготовила ужин, накрыла стол, потом нарядилась. Едва в замок Толик вставил ключ, она зажгла свечи. Он появился со словами:
– Почему полумрак?.. Ого! Я запамятовал, у нас праздник или ты заболела?
– Угу, праздник, – промурлыкала Кристина. – Каждый день не обещаю романтический ужин, но раз в неделю…
– Ха-ха-ха-ха… – закатился Толик.
– В чем дело? – нахмурилась она. – Почему смех?
– Как говорил Станиславский артистам: не верю! Поэтому раз в месяц я обещаю романтический ужин.
– Пф! Не верит он! Вот возьму и выполню обещание, что тогда?
– Тогда… Надо подумать.
– У меня есть предложение: в ответ ты купишь мне новую машину. Моя просто рухлядь, в ней постоянно что-то ломается.
– Ты шантажистка. Когда я ездил на ней, в ней ничего не ломалось.
– Иди, мой руки. И быстрее, а то есть хочется.
Да, иногда Кристина удивляла, но, видимо, поэтому с ней не скучно. Толик нахваливал блюда, чтоб стимулировать внезапный порыв на долгосрочное время, налил в бокалы вино по второму разу.
– Толик, можно я похвастаю? Мне не терпится. Когда ты узнаешь, какая умная у тебя жена, то раскошелишься на новую машину – сто пудов.
– Вымогательница, – шутливо констатировал он, выпил вино и махнул рукой. – Валяй, хвастай.
Глава 28
– Все собрала? – спросил Даниил Олегович, застегивая чемоданы.
– Не знаю, – пожала Ева плечами. – Если что-то забыла, ты привезешь.
– Поехали?
Он уложил в багажник чемоданы, из дома выбежала жена, приостановилась и позвала:
– Нил, к нам приехали.
– Кого это черт принес? – выходя из гаража, буркнул он и пошел к воротам, так как сигналил автомобиль.
Вошла Мокрицкая с неизменной свитой:
– Здравствуйте, надеюсь, мы не помешали?
– Нет, в общем-то… – досадливо произнес Даниил Олегович, не зная, как тактично выпроводить незваных гостей. – Вы вовремя, могли нас не застать, я собираюсь отвезти Еву в профилакторий.
– Действительно вовремя, – загадочно сказала Кристина. – Много времени наш визит не займет, а час роли не играет, верно?
– Верно, – неохотно согласился он. – Прошу в дом.
Гости расселись, Кристина остановилась у стены, ее в который раз привлекли фотографии. Даниил Олегович попросил Еву поставить чайник и напоить всех кофе. Спиртное не предлагал, это был намек с его стороны, мол, я занят, не до гостей мне, особенно тех, которые являются без предупреждения. И весьма удивился паузе.
– Мы кого-то ждем? – спросил он.
– Да, Романа, – не оборачиваясь, ответила Кристина. – Он должен подъехать с минуты на минуту.
– Романа… – задумчиво повторил Даниил Олегович.
Уж кого не желал видеть, так это родного сына, после сделки расстались, мягко говоря, недругами. Но Даниил Олегович об этом ни слова, он придерживался правила: выносить сор из избы – себе дороже. К сожалению, не все члены его бывшего семейства продолжают эту, выработанную веками, традицию, что его ставит в неловкое положение. Уже известно некоторым, что предприятие перешло к сыну при живом папе.
Ева принесла чашки с кофе. Даниил Олегович к своей чашке не притронулся, безотчетно занервничав. Странно вели себя гости, чопорно и молча пили кофе, словно соблюдали некий допотопный церемониал.
– А по какому поводу у нас сбор? – вновь задал вопрос он.
– Кажется, приехал ваш сын, – заслышав звук мотора, повернулась Кристина.
Даниил Олегович вышел навстречу, да остолбенел, увидев не только сына, дочь, но и свою бывшую половину. Ну, сейчас Виктоша выльет ушат грязи на него с Евой!
– Здравствуй, папа, – скромно поздоровалась дочь.
Он ради нее рисковал жизнью, можно сказать, нищим стал, а она боится при маме обнять папу! Виктоша без «здрасьте» прошла в дом, как в свою частную собственность, сын скупо поздоровался. Ну и черт с ними, Даниил Олегович надеялся, что они последний раз посетили его.
Сам он вошел последним. Ева подскочила к нему, зашептала на ухо:
– Нил, что это значит? Почему твоя жена…
– Моя жена ты! – едва слышно прошипел он. – Потерпи, я не знаю, зачем они все заявились сюда.
– Даниил Олегович, Ева, садитесь, – хозяйским жестом указала на диван Кристина. Оба повиновались, настороженно уставились на нее, а она указала на стену. – Скажите, Даниил Олегович, та фотография сделана, когда вы были в Швейцарии?
– Да, – ответил он.
– Как-то вы обмолвились, будто посещали и Лихтенштейн.
– Посещал. А что такое?
– Это было в то же время, когда вы отдыхали в Швейцарии?
Глаза у Даниила Олеговича забегали по лицам, которые были непроницаемыми, а он в вопросах Мокрицкой уловил подвох.
– Да, в то же время, – сказал он.
– Вот и все, – улыбнулась Кристина.
Ее короткая фраза была настолько завуалирована, в то же время с намеком, что Даниил Олегович забыл о вежливости, сорвался на крик:
– Да в чем, собственно, дело? Что за загадки? Вы можете говорить прямо?
