– Вас хотел видеть Отто Юльевич Шмидт. Он лежит дома тяжелобольной. Вот номер телефона его квартиры, договоритесь и навестите его, но учтите, что у него туберкулез горла и ему много разговаривать нельзя. Но он очень хотел поговорить с вами о последних исследованиях в Арктике.
Я в тот же день позвонил по телефону, и мне ответил женский голос, что завтра, 25 апреля, я могу прийти к Отту Юльевичу домой.
– Только учтите, пожалуйста, – добавила женщина, – врачи не разрешают Отто Юльевичу много разговаривать.
Я был очень взволнован предстоящим визитом… Говорят, он был всегда слаб здоровьем, но какая же сила духа жила в этом человеке, чтобы совершить дела, каждое из которых в отдельности явилось бы украшением биографии любого другого человека… Меня провели в спальню. “Здравствуйте, мой дорогой, – ответил Отто Юльевич неожиданно громким и звонким голосом и продолжал: – Я читал некоторые сведения из газет о работе вашей дрейфующей станции, и мне захотелось повидать современного полярного исследователя и поговорить с ним”. Я удивился бодрости его голоса. Но больше всего меня поразили его глаза: синие-синие, с искорками неподдельного интереса… Большой интерес Шмидта вызвало мое сообщение о том, что на дрейфующих станциях исследователи живут в портативных домиках, в которых температура регулируется автоматическими устройствами, что на льдины завозятся тракторы, что на нашей льдине был даже вертолет.
– Это великолепно! – воскликнул Отто Юльевич. – Явления природы требуют длительных наблюдений квалифицированных специалистов, а чтобы их труд был производительным, необходимо создавать для их работы нормальные условия.
Мой визит к О.Ю. Шмидту длился не двадцать минут, а почти два часа. Я не раз порывался уйти, но Отто Юльевич усаживал меня жестом руки на стул и продолжал задавать вопросы. Я рассказывал ему о работе не только на дрейфующих льдах в Арктическом бассейне, но и на береговых полярных станциях, о плаваниях караванов судов по трассе Северного морского пути, о научно-оперативной работе по обслуживанию мореплавателей прогнозами погоды и ледовых условий.
– Да, это колоссально! Как все изменилось по сравнению с тем, когда мы начинали! – комментировал мой рассказ.
Наконец, в спальню вошел врач и строго сказал, что дальше разговаривать нельзя… Я пожелал Отто Юльевичу быстрого выздоровления, и меня вежливо выпроводили из квартиры. Выйдя, я думал: “Что же было главным в жизни этого замечательного человека? Вероятно, Арктика! – ответил я себе. – Иначе он не растрачивал бы так свое здоровье, а был бы хорошим кабинетным ученым… Да, главным в жизни Отто Юльевича Шмидта была Арктика”» (Трешников, 1985, с. 163–165). Очевидно, такая точка зрения правомерна, хотя, возможно, наравне с остальными.
Член-корреспондент АН СССР Б.Н. Делоне вспоминал о последних днях Шмидта: «В июле 1956 года незадолго до смерти Отто Юльевича мы пришли к нему, тяжело больному, приветствовать его от лица Всесоюзного съезда математиков, тогда происходившего. Пришли алгебраисты – А.И. Мальцев, А.Г. Курош, И.Р. Шафаревич, Д.К. Фадеев, Д.Я. Куликов и я. Хотя с телом Отто Юльевича, очевидно, было совсем плохо, голова его все так же величественно покоилась на подушках и все так же были светлы его мысли. Мы с ним, не скрывая этого, очевидно, прощались навсегда. Отто Юльевич сказал: “Я благодарю судьбу, благодарю за ту жизнь, которую она мне дала. Сколько было хорошего и сколько интересного! Я не боюсь умирать”, а затем, посмотрев на меня, вдруг улыбнулся и еще пошутил: “Об одном, может быть, я жалею, что так и не сделался заправским альпинистом”. Все мы ясно чувствовали, что от нас уходит один из самых интересных людей современности, таланты и интересы которого простирались от абстрактной алгебры до руководства снабжением Москвы в самые трудные годы, от обсуждения вопросов философии до практического руководства освоением Северного морского пути. В одном лице соединялись ученый, политический деятель, организатор и человек необыкновенного личного обаяния. Личность Шмидта – редчайшее явление, и те из нас, кто имел с ним близкие личные отношения, счастливы, что им привелось их иметь» (1959, с. 183).
Здоровье его продолжало ухудшаться, и в самом начале осени 1956 года он скончался на даче в академическом поселке Мозжинка под Звенигродом (Подмосковье). Умирая, он, видимо, не думал о том, что его жизнь ученого и полярника пришлась на пору, о которой поэт написал:
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
А только гордость и беда…
Все это он пережил, и его пережитое теперь оказалось достоянием официальных сообщений и некрологов на страницах официальных изданий, став со временем частью советского периода российской науки. Без вклада Шмидта он останется просто неполным…
Я думал, чувствовал и жил,
И все, что смог, постиг.
И этим право заслужил
На свой бессмертный миг.
Это тоже про него…
Послесловие
Отто Юльевич Шмидт в середине 1930-х годов – один из самых известных при жизни соотечественников. О Шмидте и руководимых им полярных экспедициях писали и в научных изданиях, и в массовых, и на Родине, и за рубежом. Писали видные ученые, общественные деятели и журналисты. Среди них такие мастера очеркового жанра, как Михаил Кольцов, Борис Горбатов, Лев Кассиль. Затем – при жизни же! – более десяти лет его имя замалчивали, вернув широкой общественности лишь в начале 1950-х.
После кончины О.Ю. Шмидта (сентябрь 1956 года) в Академии наук СССР издали три книги «Избранных трудов О.Ю. Шмидта» – «Математика», «Географические работы», «Геофизика и космогония» (1959–1960). Подготовлена к печати и книга трудов по истории науки, а также статей и докладов, отражающих его роль в развитии культуры и в сфере государственной деятельности. В 1959 году в издательстве Академии наук вышел в свет сборник, посвященный Герою Советского Союза академику О.Ю. Шмидту – книга объемом около 30 листов «Отто Юльевич Шмидт. Жизнь и деятельность». В сборнике разделы: «Жизнь и творчество», «Воспоминания», «Письма и документы». Там же – «Библиография избранных трудов О.Ю. Шмидта» и указана «основная литература о жизни и трудах» его.
Изданы и другие книги об О.Ю. Шмидте – научные биографии
[5] и работы популярных жанров (научного, публицистического). В некоторых из подобных сочинений – Е.П. Подвигиной и Л.К. Виноградова «Академик и герой (Об О.Ю. Шмидте)» в серии «Герои и подвиги» (М., 1960), Н.Ф. Никитенко «О.Ю. Шмидт: Книга для учащихся 8 – 11-х классов средней школы» (М., 1992) и особенно И.И. Дуэля «Линия жизни» (М., 1977, в издании 1981 года заголовок «Каждой гранью») – использованы и впервые водимые в обиход науки архивные материалы из личного фонда О.Ю. Шмидта в архиве Российской академии наук, личных фондов других лиц, правительственных и академических учреждений.