Его величество приказал сделать брадобрею кровопускание тем самым отравленным ножичком, который тот приготовил для него самого, вызвав предварительно коварного и продажного вазира, дабы тот присутствовал при поучительной операции.
После чудовищных и изощренных истязаний вероломного, сребролюбивого вазира торжественно повесили на городской стене в назидание всем правоверным. Сутки спустя султан Мухаммед, отложив на время все государственные дела, лично повел отборный отряд гвардейцев-гулямов на штурм низаритской крепости. Он поклялся, что собственными руками убьет ее коменданта, это исчадие ада – Абд аль-Малика ибн Атташа, которого сам же и назначил на этот пост. Пустил, что называется, козла в огород…
Но проклятая крепость никак не сдавалась. Гарнизон ее был многочисленным. Осажденные не испытывали ни малейшего недостатка ни в оружии, ни в провизии, ни в питьевой воде. К тому же начальник гарнизона Абд аль-Малик ибн Атташ знал, что пощады не будет.
Исход дела решила измена: в стан сельджукского султана перебежал один низарит, который предложил показать тайный ход в крепость.
Когда верная жена Абд аль-Малика ибн Атташа увидела, что султанские гулямы окружили ее мужа, она бросилась с крепостной стены. Ибн Атташа, который тоже пытался в последний момент покончить с собой, но был вовремя схвачен и обезоружен сельджуками, султан Мухаммед приказал доставить в Исфаган.
Его везли по улицам столицы Сельджукского султаната, заполненным толпами народа. Горожане швыряли в вождя низаритов камни и нечистоты. Ибн Атташ хранил стоическое молчание, хотя догадывался, что его ожидает лютая казнь.
Султанские палачи раздели Абд аль-Малика ибн Атташа, содрали с него живьем кожу и набили ее соломой (по древнему обычаю, отнюдь не тюркскому, а исконно иранскому, практиковавшемуся еще шахиншахами времен Новоперсидского царства Сасанидов).
Султан жестоко отомстил коварному Абд аль-Малику ибн Атташу, но низариты так и не были истреблены под корень.
Горный старец пристально следил из своего «орлиного гнезда» за положением дел в странах, лежащих к западу от Ирана, в приморских областях Ближнего Востока. А на них как раз в описываемое время надвинулась грозная туча с вечно враждебного миру ислама «франкского» Запада.
Низариты и «франки»
26 ноября 1095 года глава западной (католической, или «латинской») христианской церкви римский папа Урбан II (претендовавший не только на духовную, но и на светскую власть над всем христианским миром) на соборе этой церкви во французском городе Клермоне призвал к началу крестового похода («вооруженного паломничества») для оказания военной помощи теснимой мусульманами православной Восточной Римской (Византийской) империи и освобождения Земли Воплощения (Господа Иисуса Христа) – Сирии и Палестины со Святым Градом Иерусалимом – из-под власти египетских мусталитов и турок-сельджуков (разбивших войско византийского императора Романа Диогена в 1075 году при Манцикерте, да к тому же принявших ислам, в его суннитской разновидности, сравнительно недавно и потому со всем религиозным пылом новообращенных притеснявших восточных христиан, а также нападавших на паломников, прибывавших в Святую землю с христианского Запада).
В августе 1096 года в направлении Леванта из разных частей Европы двинулись четыре армии западных рыцарей-крестоносцев («латинян» или «франков»). Из Южной Франции в Святую землю направилась армия под предводительством Раймонда Тулузского, из Италии – армия под командованием норманнского князя Боэмунда Тарентского, из Нормандии – армия под руководством герцога Нормандского Роберта, из Нижней Лотарингии (Брабанта) – войско во главе с герцогом Годфруа де Бульоном (потомком франкского короля и императора «Священной Римской империи» Карла Великого), более известным нам под именем Готфрида Бульонского. Соединившись в столице Восточной Римской империи Константинополе (Втором Риме, Новом Риме или, как его называли русские и другие славяне, Царьграде), войска крестоносцев, чьи вожди принесли вассальную присягу восточно-римскому императору (или, по-гречески, василевсу, то есть царю) Алексею I Комнину, переправились (усиленные отрядом византийских войск) в Малую Азию и осадили город Никею (знаменитый прежде всего тем, что именно там, на Вселенском соборе христианской церкви – тогда еще единой – был сформулирован православный Символ Веры, впоследствии, при Карле Великом, измененный на «латинском» Западе). Осада шла успешно, однако перед самым падением города его мусульманский гарнизон тайно впустил в Никею византийские войска, вступившие во владение городом от имени своего императора и отделавшиеся от своих западных собратьев по оружию словами благодарности (не уделив им ничего из богатой добычи). Этот некрасивый эпизод, при всем сочувствии к теснимой мусульманами единоверной христианской Византии, нельзя расценить иначе чем типичный пример «византинизма» – вошедшего в поговорку лицемерия, коварства и цинизма «восточных римлян» («ромеев»), в данном случае по отношению к западным «варварам» (хотя и призванным на помощь самими «ромеями»). Крестоносцы овладели городом Эдессой (мирным путем, их впустило местное христианское армянское население) и Антиохией (после длительной осады). 15 июля 1099 года, ценой большой крови, был освобожден от мусульман Святой Град Иерусалим. Таким образом, в результате 1 го Крестового похода, который длился три года, на Ближнем Востоке образовалось несколько христианских государств:
1) Королевство Иерусалимское, возглавляемое Готфридом Бульонским,
2) княжество Антиохийское,
3) графство Триполийское,
3) графство Эдесское (основанное раньше всех других «франкских государств» и населенное преимущественно армянами), а также целый ряд более мелких феодальных владений.
Однако в рядах рыцарей-крестоносцев не было единства, чем не преминул воспользоваться Гассан ибн Саббах. Пришедшие в Левант «франкские» бароны, оставшиеся без поддержки (после возвращения основной массы христианских «вооруженных паломников», поклонившихся святыням Земли Воплощения, в Европу), пытались заключать между собой временные союзы и коалиции, которые, однако, никогда не отличались особой прочностью. Именно в этот период во многие европейские языки вошло слово «ассасин», которое приобрело значение «наемный убийца». Многие предводители крестоносцев нашли смерть от кинжалов ассасинов.
Между тем обосновавшиеся в Леванте «франки» очень скоро учредили для защиты своих тамошних владений военно-монашеские ордена, весьма напоминавшие аналогичные ордены, созданные гораздо раньше мусульманами шиитского толка – и прежде всего измаилитами-низаритами. Наибольшей известностью среди этих новых духовно-рыцарских братств пользовался (и пользуется до сих пор) орден храмовников или тамплиеров.
О «партнерах низаритов» – тамплиерах
В отличие от истории наиболее древних военно-монашеских орденов (например, орденов Святого Иоанна или Святого Лазаря) история ордена бедных рыцарей (соратников) Христа и Храма Соломонова (храмовников или тамплиеров), которых издавна упорно связывают с низаритами, постоянно находилась в центре внимания многочисленных исследователей, что породило поистине необозримую литературу о рыцарях Храма. История возникновения ордена храмовников вкратце такова.
