Христианские беженцы еще не успели покинуть Иерусалим, как сарацины сорвали золотой крест с купола храма Живоносного Гроба Господня, удалили все знаки христианского благочестия и очистили мечеть Аль-Акса ото всех следов пребывания рыцарей Храма в ее древних стенах.
На севере Святой земли в руках западных христиан остались иоаннитские замки Маргат и Крак де Шевалье. Последний был так сильно укреплен, что даже во время вторжения израильской армии в Южный Ливан в 1982 году (так называемой операции «Мир для Галилеи») успешно использовался палестинскими боевиками как оборонительное сооружение, выдерживавшее многодневный артиллерийский и ракетный обстрел израильтян! Салах-ад-дин провел свои победоносные войска мимо этих замков иоаннитов, не желая терять напрасно время на их осаду. Он взял штурмом город Тортозу, но не смог овладеть расположенным в нем сильно укрепленным замком тамплиеров. 22 июля 1188 года Салах-ад-дину, после непродолжительной осады, сдался город Латакия (древняя Лаодикея) вместе с замком, принадлежавшим ордену иоаннитов. 29 июля сарацины, после интенсивного обстрела из метательных машин, взяли штурмом огромный, возведенный на горном хребте и считавшийся абсолютно неприступным замок Сахьюн, чей небольшой гарнизон, однако, сдался, не выдержав обрушившегося на него ливня стрел и града каменных ядер.
Последствия Хиттинской катастрофы
В 1187—1188 годах судьба государств, основанных крестоносцами в Сирии, висела буквально на волоске. Но их существование было продлено благодаря выдающейся доблести ломбардского маркграфа (маркиза) Конрада Монферратского, ухитрившегося получить в Константинополе титул кесаря Восточной Римской империи (что, впрочем, по ироничному замечанию византийского историка Никиты Хониата, не дало ему ничего, кроме сомнительной чести носить сапоги необычного цвета – согласно этикету константинопольского двора, кесарь имел исключительную привилегию на ношение синих сапог!) и успешно отразившего нападение Саладина на Тир. Неудачей окончились и нападения сарацин на главные города Северной Сирии – Триполи и Антиохию.
Хотя владетельные государи Европы на протяжении десятилетий оставались глухи к призывам христиан Святой земли о помощи, они восприняли утрату Святого Града и других христианских святынь как тяжелый удар. Папа римский Григорий VIII (21.10—17.2.1187) немедленно обратился ко всем христианам с призывом взять крест, а его преемник Климент III (1187—1191) приложил дальнейшие усилия к возобновлению крестоносного движения. Оно пережило новый подъем буквально повсюду – от Италии и Испании до Дании и Норвегии. Во Франции, Англии и Германии были сформированы многочисленные армии крестоносцев, причем на этот раз под руководством местных государей.
Начало новому крестовому походу было положено в Германии. Император Фридрих I Барбаросса из династии Гогенштауфенов (Штауфенов), покоритель Милана (перенесший из собора разрушенного по его приказу города в Кельн мощи трех царей-волхвов Каспара, Валтасара и Мельхиора, некогда пришедших в Вифлеем поклониться Богомладенцу Христу) и основатель Болонского университета (1154), заявил о своей готовности участвовать в нем на Майнцском рейхстаге весной 1188 года. Германское войско, состоявшее из 3000 рыцарей, в сопровождении оруженосцев, воинов-кнехтов и большого обоза, выступило в 1189 году из Регенсбурга с намерением достичь конечной цели похода через Балканы и Малую Азию. Но неожиданная гибель императора Фридриха Барбароссы 10 июня 1190 года при купании в киликийской реке Салефе (или, согласно иной версии – при попытке переправиться через нее) привела фактически к срыву похода.
Многие крестоносцы, устрашившись смерти предводителя похода как недоброго предзнаменования, отказались от дальнейшего участия в паломничестве, в результате чего лишь жалкие остатки немецкого войска достигли осенью 1190 года города Аккона, который они вознамерились вооруженной рукой вернуть в состав Иерусалимского королевства. Однако сил у них для этого оказалось недостаточно.
Лишь после прибытия подкреплений из Италии и Германии под руководством архиепископа Герарда Равеннского, Адельварда Веронского, ландграфа Людвига Тюрингского, графа Оттона Гельдернского, Генриха Альтенбургского, Альберта Поппенбургского и Видукинда фон Реда, приведших с собой в общей сложности около 1000 рыцарей и крупный контингент пехотинцев, а также еще более многочисленных армий англичан и французов, упорная и изнурительная осада Аккона завершилась наконец капитуляцией осажденных. Город был сдан крестоносцам, а 2700 (а по некоторым данным – 3000) переживших осаду воинов мусульманского гарнизона перебиты по приказанию английского короля Ричарда Львиное Сердце, раздраженного их чрезмерно упорным сопротивлением, представлявшимся ему неразумным упрямством.
За этот необдуманный поступок Ричарда позднее пришлось поплатиться многим крестоносцам, ибо война приобрела крайне жестокие формы и с мусульманской стороны. Все большее значение для мусульман стала приобретать порядком позабытая в эпоху Аббасидов идея джихада или газавата – священной войны. Насколько борьба за Святую землю превратилась в глазах магометан описываемой эпохи в войну за веру, явствует из письма султана Салах-ад-дина аббасидскому халифу Багдада, цитату из которого мы приводим ниже. Данное письмо более наглядно, чем все дошедшие до нас письма «латинян», демонстрирует, что на Западе крестовые походы стали поистине всенародными движениями. Салах-ад-дин писал халифу всех правоверных, в частности, следующее:
«Положимся же всецело на милость Аллаха, и пусть та опасность, в которой мы находимся, оживит ревность мусульман… Ибо мы не устаем изумляться ревности неверных и равнодушию правоверных. Взгляни на назореев (христиан), взгляни, в каком количестве они прибывают, как они соперничают друг с другом в ратном деле, как охотно они жертвуют своими богатствами, как они объединяются, как стойко они переносят величайшие страдания, невзгоды и нужду во всем! Нет среди них ни одного царя, ни одного владыки, ни одного острова или города, ни одного человека, будь он даже наиничтожнейшим из всех, который не послал бы на эту войну своих крестьян, своих подданных, который не предоставил бы им возможность проявить свою доблесть на поле славы. Они творят все это, ибо верят, что служат тем самым своей религии, и потому охотно жертвуют своей жизнью и своим имуществом. Будем же надеяться, что Аллах пошлет нам помощь и поможет нам, в своей неизреченной милости, истребить всех недругов, а всех правоверных спасет ото всех опасностей!»
Немаловажную роль во взятии крестоносцами Аккона сыграл английский флот, блокировавший город с моря. Адмиралом этого флота был рыцарь ордена Храма Робер де Сабль, доставивший в Святую землю воинский контингент английских тамплиеров. После падения приморской твердыни мусульман тамплиеры, собравшиеся в акконском замке ордена Храма, избрали Робера де Сабля своим Великим магистром.
В Акконе крестоносцами, в числе прочих трофеев, был вновь обретен Святой Истинный Крест, захваченный сарацинами в злосчастной битве у «рогов» Хиттина.
После захвата Аккона крестоносцами между победителями начались распри. Герцог (не эрцгерцог!) Австрийский Леопольд V, как предводитель всех германских войск, потребовал признать его равным по положению другим главным вождям крестоносцев – королям Англии и Франции, в знак чего поднял свой стяг (баннер) рядом со стягом Ричарда Английского. Надо сказать, что герцог Леопольд при осаде Аккона храбро бился с сарацинами.
