Суфии полагали чувственно-интуитивное познание высшей формой познания вообще. И потому каждый суфийский шейх считал необходимым развивать в своих учениках способности к метафизическому мышлению.
Метафизическое, образное мышление, будучи областью искусства, закономерно привело к тому, что суфийские идеи нашли свое высшее и наиболее полное выражение в поэзии.
Поэтическая речь для видных суфийских шейхов была так же естественна, как естественно для философа изложение своих мыслей в абстрактно-логических категориях.
Конечно, не каждый, кто вступал на путь, мог пройти его до конца. Суфии говорили: «Благодать (барака) дается поровну каждому, но каждый воспринимает ее в меру своих способностей». В результате одного и того же пути – тариката – вырабатывались различные характеры.
Одни шейхи были более ограниченны, другие менее. Так, например, некоторые суфийские шейхи считали, подобно казенным исламским богословам, употребление вина категорически запретным для всякого мусульманина, в том числе и для всякого суфия. Они говорили: «Вино превращает человека в похотливого пса, в грязную свинью». Другие же говорили: «Тем, кого превращает, конечно, запретно, но тем, кого не превращает, дозволено».
На протяжении истории суфизма мы видим шейхов яростных и умиротворенных, суровых и благостных, неистовых и рассудительных, занятых лишь своими собственными отношениями с Богом и ораторов, проповедников, воителей.
Здесь, конечно, сказывалось время, среда, а также психофизические свойства и направленность как самого суфия, так и его наставника.
Карбонарии как ответвление суфийского ордена
В условиях организации суфийская система Абджад находит себе гораздо более широкое применение, чем в случаях отдельно взятых людей-индивидуумов. Для того чтобы ввести непосвященных в заблуждение относительно символики или ритуала, в суфийских кругах используют стихи или омонимы. Некоторые тайные общества современного «христианского» (к сожалению, мы вынуждены брать это определение в кавычки) Запада являются ответвлениями суфийских орденов, и путь их исторического развития можно проследить, зная принципы суфийской организации, историческую возможность или же факт использования тайного языка. Одной из таких организаций являются упоминавшиеся нами выше франкмасоны, другой – карбонарии.
Суфийский орден, известный под названием «Фахмийа» («Воспринимающие»), ведет свою философскую родословную от шейха Баязида Бистами. В арабском языке есть три буквы «Х». Слово, в котором пишется одна из этих «Х», произносится почти так же, как «фоХМ», что означает «угольщик», «углекоп» или «кочегар».
Для того чтобы подчеркнуть это, члены ордена действительно кладут себе уголь на лицо во время орденских ритуалов. В некоторых арабских словарях масонов и являющихся ответвлением масонов карбонариев («карбонарии» означает по-итальянски «угольщики») называют угольщиками или углекопами.
Тайное итальянское общество, первоначально имевшее целью творить добро и обеспечивать взаимовыручку среди своих членов, было названо «карбонарии», то есть «угольщики». Анализ исторических, географических и лингвистических данных не оставляет никаких сомнений в том, что «угольщики» представляли собой искаженную копию «Воспринимающих» – суфиев из ордена «Фахмийа». Суфийская традиция говорит о том, что, когда учитель покидает орден, тот становится подражательным и теряет свою внутреннюю ценность. И «карбонарии» являются тому наглядным примером.
Легенда об основании ордена карбонариев («Карбонады» или, по-французски, «Шарбонри», Charbonnerie) гласит, будто король Франции Франциск I Валуа, будучи на охоте, заблудился и попал в Шотландию, граничившую с его владениями. Так его нашли угольщики и оказали ему помощь. Однако это были не простые люди, а группа мистиков, которой руководил древний мудрец. Франциск присоединился к «угольщикам» и стал их покровителем. Однако Франция в действительности граничит вовсе не с Шотландией, а с Испанией. А в Испании, сотни лет пребывавшей под мусульманским владычеством (окончательное массовое изгнание мусульман из уже христианизированной Испании произошло в 1609 году, когда оттуда было выселено около миллиона так называемых морисков, то есть мавров-мусульман, не пожелавших принять христианство), было множество суфиев. Во времена Франциска I представления о суфиях, обитающих в лесах и обучаемых «старцами», были широко распространены, и здесь мы можем увидеть еще одну линию связи с суфийскими «угольщиками». Очевидно, «Шотландия», упоминаемая в карбонарской легенде, является отнюдь не ошибкой (как долгое время считалось), а специально закодированным обозначением Испании. Это подтверждается тем фактом, что и масоны некоторых орденов также утверждают, что их первые тайные организации («ложи», соответствующие карбонарским «вентам») также были основаны в «Шотландии» и говорят о «шотландских» обрядах.
Начав с мистики, карбонарии затем склонились к этике, а впоследствии (как уже указывалось выше) превратились в политическую организацию. В Италии, как и во Франции, к ним с течением времени присоединились многие масоны. Существуют сведения о том, что уже после падения режима императора Наполеона I (Первой империи), в период кратковременной реставрации на французском престоле королей из династии Бурбонов – Людовика XVIII, а затем его брата Карла Х, в одном только Париже более двенадцати тысяч масонов являлись одновременно карбонариями. Можно считать, что тайные значения ритуалов и идей, распространившихся из Испании, во многих современных масонских системах продолжают существовать «во взвешенном состоянии» или в застывшей форме, но их первоначальный смысл уже утерян. Есть много других факторов, говорящих о связях суфийских орденов с итальянским сообществом карбонариев. Рисунки, запечатлевшие встречи общества карбонариев, говорят о том, что его члены размещались так же, как размещаются на своих собраниях суфии.
Первичное, самое маленькое звено карбонариев называлось «баракка», то есть «хижина (угольщика)». Однако среди суфиев-«угольщиков» словом «барака» (означающим, как мы помним, «благодать») называли встречу, поскольку это слово первоначально использовали как сигнал к созыву собрания. Не менее интересным представляется тот факт, что в сельской местности суфии-«угольщики» считались способными наделять невест «баракой» («благодатью» в значении «счастье»). В Англии, Дании, Голландии, Эстонии и в некоторых других странах невесты часто просят трубочистов с испачканными сажей лицами («черных людей») поцеловать их сразу же после брачной церемонии (да и вообще считается, что встреча с трубочистом «к счастью»). В описаниях колдовских обрядов (сохранившихся во многих странах Европы), содержащихся как в испано-арабских, так и в североевропейских документах, Черный Человек (по-арабски: Аль-Асвад) характеризуется как одна из наиболее важных и таинственных фигур.
В своих официальных документах, а также в обращении друг к другу, карбонарии всегда употребляли выражение «дорогие сородичи». Это интересный пример перевода с арабского и переноса семитских корней из одного языка в другой (в данном случае – из арабского в итальянский) при помощи аллитерации. «Дорогими сородичами» в Коране именуют суфиев. По-арабски это слово звучит как «мукарибин» и переводится как «ближние, близкие, близкие родственники». Семитский корень «КРБ», от которого образовано слово «мукарибин», ясно различается в первом слоге итальянского слова «карбонарии» (КРБ).
