Пирл Райт говорит:
— В субботу днем я спала больше часа. Да, почти полтора
часа.
— О! — восклицает Дюриэа. — Я задал вопрос
просто так и не спрашиваю вас о таких подробностях. В какой части острова вы
остановились?
— Я точно не знаю. Окна коттеджа выходят на бухту…
— Мы остановились в коттедже миссис Эльвиры Ралей. Я
часто снимаю у нее коттедж. Мой катер не столь комфортабелен, чтобы спать в
нем.
— А когда вы уехали с острова?
— В воскресенье вечером. И в этой связи, мистер Дюриэа,
мне бы хотелось обратить ваше внимание еще на одну вещь. Когда в субботу утром
Пирл уходила из дома, она не собиралась туда возвращаться. Она оставила письмо
Артуру, в котором писала, что не может больше выносить его равнодушие и дружбу
с человеком, разрушившим их брак. Но она не может согласиться также на его брак
с бывшей любовницей его друга, тем более что он просит ее саму подать на
развод. Если он хочет развестись с ней, то пусть сам ходатайствует о разводе в
калифорнийском суде. Кроме того, она намерена возбудить иск против Эддисона
Стирна, обвинив его в отчуждении мужа и разрушении их брака. Пирл собиралась
подать иск уже в понедельник.
— А где вы оставили письмо? — спрашивает Дюриэа
Пирл.
— На ночном столике Артура.
— Прислуга могла его прочитать?
— Нет. Письмо было запечатано.
После короткой паузы Хилберс продолжает:
— Итак, в воскресенье вечером Пирл вызвали в почтовое
отделение острова на переговоры. Звонила мисс Молин. Она сообщила, что
случилось нечто ужасное и что Пирл должна немедленно вернуться домой, чтобы
уничтожить письмо, если оно существует.
— Откуда ей было известно об этом письме? —
спрашивает Дюриэа.
— Это остается тайной, — отвечает Хилберс. —
Объяснение может быть только одно: в субботу утром, после отъезда Пирл, Артур
вернулся домой, прочитал письмо и снова вложил его в конверт. После этого он
встретился с Нитой Молин и рассказал ей о письме.
— Письмо было на месте, когда вы вернулись
домой? — обращается Дюриэа к Пирл Райт. Она кивает. Хилберс продолжает:
— Нита Молин не хотела, чтобы ее имя упоминалось в
прессе. Она знала, что полиция придет в дом и обнаружит письмо. Поэтому она
посоветовала Пирл вернуться и уничтожить его.
— Вы спросили у мисс Молин, откуда ей стало известно о
письме? — спрашивает Дюриэа Пирл.
— Нет. В телефонном разговоре все это звучало не так
категорично. Она просто посоветовала мне уничтожить письмо в том случае, если я
его написала.
Хилберс смотрит на часы и хмурит брови:
— Прошу прощения, мистер Дюриэа. Мы задержали вас
дольше, чем я предполагал. Надеюсь, вы сможете убедить Пирл в том, что я прав,
успокаивая ее: у Эддисона Стирна было достаточно времени, чтобы спокойно
объяснить все Артуру на борту яхты.
Дюриэа поворачивается к Пирл Райт и улыбается ей.
— Это абсолютно справедливо, миссис, — говорит он.
Хилберс с благодарностью смотрит на Дюриэа. Пирл Райт
слезливым тоном обращается к прокурору:
— Умоляю вас, мистер Дюриэа, обещайте мне, что вы
проясните этот вопрос и узнаете, был ли на самом деле Эддисон Стирн отцом Ниты
Молин или чем-то в этом роде…
— Или она была его любовницей, — добавляет
Хилберс.
Затем молодой человек поворачивается к Милдред:
— Надеюсь, вы простите нам наше вторжение. Мне, право,
очень неловко, что мы испортили вам вечер, но…
Милдред импульсивным жестом протягивает ему руку:
— Не стоит извиняться, мистер Хилберс. Я прекрасно вас
понимаю. Вы поступили правильно.
Дюриэа провожает посетителей до крыльца. Когда он
возвращается в гостиную, Милдред говорит ему:
— Они оба очень симпатичные. Ты тоже считаешь, что
кто-то унес из каюты револьвер и письмо?
— Вполне возможно. — Он на секунду задумывается и
добавляет:
— Может быть, нам тоже поиграть в детективов, что ты на
это скажешь? Было бы неплохо вернуться на яхту и в спокойной обстановке еще раз
все осмотреть.
— Значит, мы не идем в кино? Фильм демонстрируется
сегодня последний вечер…
— Ты Виггинс или нет? Твой предок не колебался между
долгом и бредятиной…
— В таком случае я выбираю долг…
— Ты достойна быть женой прокурора, Мил. А я постараюсь
быть достойным Грэмпса Виггинса. В путь!
Глава 16
Милдред уверенно ведет машину по ночному городу. Неожиданно
она спрашивает:
— Скажи, Френк, а чем, собственно, занимается шериф?
Пока ты работаешь, он развлекается…
— Он знает свое дело. Когда следствие заканчивается
удачно, он приписывает весь успех себе, а в случае неудачи умывает руки. А в
интервале он довольствуется допросами свидетелей и прочим. Ты ведь знаешь
Лассена…
— Да, конечно.
Милдред на лихом вираже подъезжает к дамбе и останавливает
машину у яхт-клуба.
— Охрана на месте? — спрашивает она у мужа.
— Нет. Мы сняли охрану. Каюты заперты на ключ. Впрочем,
мисс Молин назначена теперь управляющей имуществом Стирна, и завтра нам
придется передать ключи ей.
Дюриэа берет жену под руку, и они направляются в сторону
клуба.
— Мне нужно спросить разрешение на одну из этих
шлюпок, — объясняет он.
— Разве мы не можем взять шлюпку втихаря?
— Что? Ты предлагаешь прокурору стать ночным
гангстером? Ты хочешь, чтобы я угнал лодку у людей, оказавших мне доверие и
выбравших меня на эту должность?
— Я бы предпочла выйти замуж за корсара.
— Действительно, так может говорить только настоящая
Виггинс! Я передам это Грэмпсу. Значит, берем «Джипси Квин» на абордаж?
— Мне следует сшить черные паруса с изображением
черепа, чтобы поднять их на мачте… Тихо! Там кто-то есть…
Они подходят на цыпочках к освещенному окну клуба и
заглядывают внутрь. Вокруг стойки бара толпятся пять или шесть членов клуба.
Они пьют, курят, разговаривают. Комната утопает в голубом табачном дыму.
— Держу пари, что они рассуждают об убийстве, —
говорит Милдред. — Если они тебя заметят, то не отпустят так просто.
Супружеская чета молча идет к понтону и устраивается в одной
из пришвартованных к нему шлюпок. Дюриэа распутывает трос и садится за весла.
— Предупреждаю, что я не чемпион по гребле.
— Ты прекрасно играешь в теннис, — утешает его
Милдред. — Кроме того, ты великолепно ездишь верхом. Именно этим ты и
пленил меня.
