Однажды по своему обыкновению Кирилл молился Пресвятой Богородице, чтобы Она указала ему место спасения. И во время молитвы услышал голос: «Иди на Белоозеро – там тебе место», а потом среди ночи заблистал свет. Из окна Кирилл увидел озаренную к северу живописную местность и вскоре Кирилл с другом своим Ферапонтом отправился на Белоозеро, взяв с собой икону, перед которой молился.
Когда добрались они до места, то долго ходили по этим краям, а потом взошли на самую высокую гору Мауру, подошву которой омывают воды Сиверского озера. И Кирилл увидел здесь место, которое в видении было назначено ему для спасения. Сойдя с горы на площадку, окруженную лесом, он поставил крест, неподалеку от которого пустынники вырыли землянку. Ферапонт вскоре удалился в другое место, а Кирилл в своей подземной келье долго подвизался один. Лишь изредка посещали его окрестные крестьяне.
Когда в Симоновой обители узнали, куда удалился Кирилл, то к нему на Белоозеро пришли иноки Зеведей и Дионисий. Вслед за ними – еще несколько монахов, а также окрестные жители, которые просили удостоить их иночества. И Кирилл увидел, что время его безмолвия кончилось. В 1397 г. он поставил храм в честь Успения Пресвятой Богородицы и завел строгое общежитие, подавая всем пример своей жизнью.
Кирилло-Белозерский монастырь был общежительным не на словах, а на деле. Так, в кельях иноки ничего своего не держали, кроме икон и книг, даже пить воду ходили в трапезную. И следуя примеру афонских монахов, никогда не запирали свои кельи. В церкви совершалось строгое, тихое пение: каждый инок благоговейно стоял на месте, указанном ему игуменом. На трапезе все сидели тихо и безмолвно и, вкушая пищу, внимательно слушали божественное чтение. Пища и питье для всех были одинаковыми, в кельях пищу никто не вкушал, разве что только по немощи и старости инок не мог прийти в трапезную.
Общежительное правило запрещало монахам просить у мирян подаяние. Когда случился неурожай, и иноки просили у Кирилла разрешение послать за хлебом, он отвечал: «Бог и Пречистая Богоматерь не забудут нас, а иначе зачем и жить нам на земле?». Нестяжательство отца Кирилла отразилось и в монастырском уставе: он запрещал обители приобретать села. Таким образом, на рубеже XV–XVI вв. монастырь поддерживал нестяжателей, которые проповедовали аскетизм и отказ церкви от земельной собственности. К середине же XVI в. обитель присоединилась к иосифлянам, идеологом которых был Иосиф Волоцкий. В борьбе с нестяжателями они отстаивали незыблемость церковного учения и защищали церковно-монастырское землевладение.
Русские цари и князья всегда рассматривали Кирилло-Белозерский монастырь как один из важных стратегических пунктов на севере России, в том числе и в политической борьбе с Великим Новгородом. Иван Грозный три раза посещал эту обитель, много жертвовал в нее, имел здесь собственную келью и даже желал принять монашеский постриг.
Во времена опричнины Кирилло-Белозерский монастырь привлекал своей отдаленностью и устойчивым положением многих лиц, попавших в опалу. Князья и бояре, попадавшие в немилость к Ивану Грозному, стремились обеспечить свое будущее в случае пострижения, поэтому жертвовали в обитель как земельные владения, так и ценные вещи (в том числе и книги). Но в это же время монастырь являлся и местом заключения и ссылок, например, здесь томились Вассиан Патрикеев, князь М. Воротынский, боярин Иван Шуйский и др. Пять лет здесь находился лишенный патриаршества Никон, переведенный сюда из Ферапонтова монастыря под более строгий надзор.
Архитектурный ансамбль Кирилло-Белозерского монастыря сложился в XV–XVII вв. Особенно широкое строительство велось в XVI в., когда в монастыре были сооружены храмы во имя архангела Гавриила, святого Иоанна Предтечи, надвратный храм преподобного Иоанна Лествичника, трапезный храм во имя преподобного Сергия Радонежского и др. В 1667 г. по указу царя Алексея Михайловича были построены 3-этажные каменные стены, впоследствии замененные более высокими и мощными стенами с башнями. Из старых башен самой красивой является так называемая Свиточная, потому что здесь находилась прачечная, где стирали свитки (одежду). Из новых обращает на себя внимание богато декорированная Вологодская башня с дозорной вышкой, увенчанной шпилем.
Древнейшим из монастырских храмов является каменный Успенский собор, возведенный в 1797 г. на месте старой деревянной церкви. Иконостас собора состоит из пяти ярусов – местного, деисусного, праздничного, пророческого и святоотеческого. Особо почитаемые иконы в нем – «Вход Господень в Иерусалим», «Крещение» и икона Божией Матери «Знамение». Царские врата в серебряном окладе были пожалованы в 1645 г. царем Алексеем Михайловичем.
Кирилло-Белозерский монастырь являлся и важным культурным центром. Его библиотека, начавшая складываться еще при основании обители, стала богатейшей из всех, известных в России. По описи XVII в. в ней хранилось более 2000 рукописей, семнадцать из которых принадлежало самому основателю монастыря, за свое благочестие удостоившегося от Бога дара прозорливости и исцеления. Он писал свои сочинения, чтобы рассеять предрассудки и объяснить людям разные явления природы (гром, молнию и т. д.). О падающих звездах он, например, писал так: «Одни говорят, что это падают звезды, а другие – что это злые мытарства. Но это и не звезды, и не мытарства, а отделения небесного огня; на столько нисходят они вниз, расплавляются и опять сливаются в воздухе. Поэтому никто не видал их на земле, но всегда рассыпаются они в воздухе. Они спадут в пришествие Христово».
Кроме того, в монастырской библиотеке хранились списки летописей, переводы византийских хроник и такие ценнейшие произведения, как старейшие списки «Задонщины», «Хождения игумена Даниила», «История Иудейской войны» Иосифа Флавия.
После Октябрьской революции большинство монастырских рукописей и книг было передано в Ленинград – в Библиотеку им. М.И. Салтыкова-Щедрина и в Русский музей. Сам монастырь был закрыт в 1924 г., а потом объявлен историко-архитектурным и художественным музеем-заповедником. С середины 1950-х гг. в нем велись большие реставрационные работы, и уже в начале октября 1998 г. обитель была возобновлена.
БОГОРОДИЦЕ-РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ФЕРАПОНТОВ МОНАСТЫРЬ
Белозерье нередко называют «Северной Фиваидой». На протяжении XIV–XVI вв. в эти края светлых озер, лесистых холмов и медлительных речек приходили сотни и тысячи иноков, стремившихся к многотрудному духовному подвигу, чтобы послужить и прославить Бога на далекой окраине земли Русской. Многие из них сгинули безвестными, о других знают лишь историки, но имена некоторых подвижников навек запечатлены в названиях созданных ими обителей.
Здесь сохранились фрески Дионисия
Одним из них был инок Ферапонт (в миру Федор Поскочин) – монах московского Симонова монастыря. В 1398 г. пришел он в пустынную тогда землю, безмолвие которой нарушалось лишь шумом дремучих лесов. Пришли они на Сиверское озеро вдвоем с преподобным Кириллом, но вместе оставались недолго. Душа Ферапонта жаждала новых подвигов, полного уединения и безмолвия, и через некоторое время он отделился от своего «сопостника». В 19 верстах от Кириллова монастыря, в глубине чащи на холме, отражавшемся в прозрачных водах Бородавского озера, устроил он себе земляную келью, оградив ее от страстей мира и «лукавых человек» обыкновенной засекой из сосновых лап. А потом основал обитель, потому что было «весьма красно место то и угодно на жительство паче иных мест».
