Вскоре после рождения младенца лама Дубтшен Карма Дорджи предсказал ему необыкновенную судьбу и рекомендовал содержать место его появления на свет в безупречной чистоте. Чуть позже там, где из перерезанной пуповины на землю упали капли крови Цзонхавы, стал расти чудесный цан-дан – ароматическое сандаловое дерево. Сначала на листьях и коре его не было видно никакого рисунка, но уже само чудесное произрастание дерева сделало его предметом всеобщего поклонения.
Согласно легенде, родители Цзонхавы на склоне лет сильно тосковали о сыне, посвятившем себя монашеству. Наконец мать его, которую звали Шиндза, не выдержала и написала сыну письмо с просьбой о встрече. Цзонхава был в это время в Центральном Тибете: в процессе мистической медитации ему было озарение, что ехать в Амдо не надо, и он ограничился письмом матери. Вместе с ним передал с посланцем две копии своего портрета (один – для матери, другой – для сестры), а также портрет Гиалва Сенге – покровителя наук, ученых и красноречия, и еще несколько изображений Демтшога – божества из тантрического пантеона. Когда гонец передавал подарки семье великого реформатора, тот, применив на расстоянии свою магическую силу, заставил божественные изображения появиться на листьях чудесного дерева. Отпечатки были настолько совершенны, что самый искусный художник не мог бы сделать лучше. Помимо этих изображений, на листьях и коре дерева проступили образы и других богов (Львиноголосого, Ямантаки, Махакалы и т. п.), а также «шесть писаний», т. е. шестисложная мистическая формула «Ом мани падме хум». Это чудо и дало название монастырю – «Сто тысяч образов».
В своем письме Цзонхава предложил матери построить над чудесным деревом чортен (ритуальное куполообразное сооружение) и поместить в него 100 000 изображений будды Майтреи. Шиндза так и сделала: выстроила чортен, от которого «была большая польза для всех живущих существ». По буддийским верованиям, тысячи Будд, имеющих особую кармическую связь с нашим миром, приняли решение поочередно воплощаться на Земле, чтобы нести всем живым существам Свет Учения. Человечество существует миллионы лет и будет существовать еще миллионы. Каждый раз, когда Свет Учения будет гаснуть, а люди погружаться во тьму неведения, в мир будет являться новый Будда, чтобы вновь осветить им путь. Будда Сакьямуни является четвертым в этой цепи, пятым будет Майтрея – Будда грядущего мирового периода, имя которого означает «Связанный с любовью». Появление Майтреи принесет всем истинно верующим буддистам долгие, счастливые годы жизни, не омраченные страданием и печалью. Таким образом будет развеяна и печаль матери.
Согласно летописному преданию, после чудесно проступивших изображений дерево закутали в шелковую материю. В хрониках также упоминается, что чудесное дерево оставалось неизменным зимой и летом, и количество листьев на нем было постоянным. Одно время внутри чортена стали раздаваться странные звуки; настоятель храма вошел туда, вычистил пространство вокруг дерева и, обнаружив возле него небольшое количество жидкости, собрал ее и выпил.
Со временем возле этого чортена поселились монахи, устроившие себе в окрестных скалах кельи-ритоды, число которых быстро увеличивалось – по мере распространения славы о чудесном дереве и воздвигнутом над ним чортене. Монастырь быстро возвышался еще и потому, что находился на путях проникновения тибетского буддизма на север, которое интенсивно началось именно в XVI–XVII вв. Постепенно он превратился в крупный религиозный центр обширного района, охватывающего Амдо, области Кукунора и Южной Монголии.
Впоследствии чортен облицевали плитами кованого серебра и возвели над ним обширное здание с позолоченной крышей. В нише чортена покоится золотое изображение Цзонхавы, под которым на мраморной ступеньке установлены маленькие чортены с прахом лам и постоянно горящие светильники.
У самого входа в храм растет высокое сандаловое дерево: рассказывают, что у него один корень с тем священным деревом, которое находится теперь внутри чортена. От семян священного цан-дана, занесенных на дно оврага, уже выросла целая роща. Листья с этих деревьев, растущих среди дикого лука, монахи собирают и тщательно высушивают. Они обладают целебными свойствами, поэтому их охотно покупают многочисленные паломники, заваривают их и пьют настой – верное средство от многих болезней (особенно незаменимы листья при трудных родах).
В монастыре Гумбун есть четыре дацана – богословский, медицинский и два мистических (дуйнхор и джюд). Здание мистического факультета джюд, основанного в 1649 году, расположилось у самого обрыва. Здесь хранится много чудесных реликвий, о которых паломники вслух не говорят, а только почтительно шепчутся.
«Монастырь Гумбун издавна был известен своими масляными фигурами. К Новому году (по лунному календарю) монахи создавали из небольших фигур, сделанных из яичного масла, смешанного с ячменной мукой и естественными красителями, огромные композиции на религиозно-мифологические сюжеты. Наиболее популярными были два сюжета: жизнь Будды и приезд в Тибет китайской принцессы Ван Чэн. Ночью фигуры выставляли на главный двор монастыря, и при свете огромных факелов паломники шли поклониться им. Долго сохранить такие фигуры было невозможно, поэтому каждый год их лепили заново. Теперь под них отведен специальный храм, в котором они хранятся в специальной камере с нужной температурой».
С именем Цзонхавы связан и монастырь Галдан («Обитель радости»), основанный им в 1409 г. неподалеку от Лхасы. Полное название монастыря – Брог-ри-галдан-намбарчжял-бий-лин («Уединенное горное, вполне радостное обиталище полного победоносца»). Монастырь был выстроен на южном склоне горы Брог-ри, и место для этой обители выбирал сам Цзонхава. Он убедился, что в этом месте присутствуют все благоприятные признаки как земли, так и неба, и основал обитель, в которой пребывает Майтрея – Будда грядущего. Соборный храм с престолом Цзонхавы находился как раз рядом с домом, где жил и скончался этот выдающийся буддийский деятель. Древнее предание повествует, что собравшиеся вокруг усопшего ученики горько плакали и в отчаянии восклицали: «Учитель, где ты?». И вдруг на стене комнаты появился образ Цзонхавы и раздался голос: «Я – здесь». Рассказывают, что многочисленные паломники видели эту святыню еще в конце XIX в.
Преданность и любовь учеников к своему учителю были столь велики, что они решили не сжигать его тело. В сидячем положении оно было заключено в ковчег из сандалового дерева и помещено в реликварий чортена, сделанного из серебра и украшенного различными драгоценными камнями. Позже реликварий облицевали листами кованого золота, а над ним воздвигли величественное здание.
Многих паломников привлекает в монастырь Галдан и еще одна реликвия, связанная с именем Цзонхавы. Это часть черепа его матери, оправленная в золото наподобие чаши-габалы. Подобные сосуды не были редкостью в средневековом Тибете, но данная чаша, по преданию, обладала чудесными свойствами. Зерна риса, находившиеся в ней, никогда не кончались, хотя их во множестве раздавали паломникам как средство, исцеляющее от многих болезней.
Со временем Галдан стал главным монастырем тибетского буддизма. Важнейшее сочинение Цзонхавы – «Ламрим ченпо» («Ступени великого пути»). Помимо правил созерцательной практики и теории шуньяты (всесодержащей пустотности бытия), в нем акцентируется важная для северного буддизма идея «великого страдания» ко всем живым существам, когда человек стремится не к личному достижению нирваны (как в хинаяне), а к помощи другим.
