– Вот как? И что стало с этим офицером?
– Доминик убил его.
– Это хорошо. Ладно, Луи! Оставим пока это. Больше ничего не случилось незапланированного?
– Нет. Все остальное прошло, как и предполагалось и…
– Что?
– И я восхищен, ваше величество, вашим гениальным планом. Одним письмом лишить противника всех преимуществ, оставить его на гибельной позиции…
– Понимаешь, Луи, это, наверное, самое главное – знать не только численность армии противника, ее состав, но и кто стоит во главе. Стадо баранов, возглавляемое львом, всегда победит стадо львов, возглавляемое бараном. Важно понимать, как поведет себя командующий в той или иной ситуации.
– Вам, ваше величество, это удается просто гениально.
Бонапарт разгуливал по комнате, заложив руки за спину. Наконец проговорил.
– Конечно, Луи, любой подданный Франции должен боготворить императора. И у меня полно генералов, маршалов, придворных, епископов, и даже родственников, готовых это делать денно и нощно. Но тебя, по крайней мере, когда мы одни, хочу попросить избавить меня от этой трескотни. Ты понимаешь?
Темные глаза Бонапарта внимательно смотрели на Каранелли.
– Постарайся хотя бы иногда вспоминать, что ты был моим соседом в лучшем в мире городе Аяччо. Мне больше некого попросить об этой услуге, Луи.
– Хорошо…
– Вот и славно. А теперь поговорим о дальнейших делах. Я отправляюсь в Тильзит. Там, за Неманом, начинается Россия. Думаю, отступающая армия Беннингсена остановится только за рекой.
– Мы будем преследовать его в России?
– В этом нет необходимости. Царь Александр умеет правильно оценить положение дел. Надеюсь, его послы с предложением мира будут ждать меня в Тильзите.
– А Кенигсберг? Честно говоря, я думал, что будет какое-нибудь новое задание.
– С этим великолепно справится Мюрат. Тем более что, узнав о поражении русских здесь, Лесток уже покинул Кенигсберг и тоже спешит в Тильзит. А ты, мой друг, поедешь в Испанию. Точнее, почти в Испанию. Я решил подарить тебе еще один небольшой замок в Пиренеях, на самой границе.
– Благодарю, ваше величество!
– Ты заслужил это последней вылазкой в русский тыл. Вообще, я хотел бы разобраться с твоим отрядом. Итак, все офицеры носят мундиры лейтенантов, но на самом деле им давно присвоено звание капитанов. Разумеется, им платят как капитанам, с учетом специальной надбавки.
– Да, а те, кто ходит в унтер-офицерах, имеют звание лейтенанта.
– Сколько их?
– Шестеро.
– Тебе хватает?
– Хорошо бы еще пару.
– Найди четверых. Теперь лаборатория. Что там?
– Десять человек под руководством Бусто занимаются наукой. Еще двадцать помогают ему скорее как мастеровые. У него есть еще один офицер, который следит за порядком.
– Давай подведем итог! – император подошел к бюро, макнул перо в чернильницу и начал чиркать по бумаге. – У тебя в подчинении шесть капитанов, которые носят лейтенантские мундиры. Четверо из них воюют, двое занимаются обеспечением их необходимым оружием и снаряжением.
– Это так, – ответил Каранелли.
– Присвоим всем майорские звания, кроме помощника Бусто. Он сейчас в Фонтенбло, если я не ошибаюсь?
– Да.
– Дальше. У тебя шесть лейтенантов, которых все считают унтер-офицерами. Скоро их станет десять. Так?
– Так.
– И, наконец, тридцать ученых и мастеровых под руководством Бусто, – Наполеон говорил и одновременно делал пометки на бумаге.
– Да.
– Отлично. А теперь, Луи, слушай, что тебе предстоит сделать. Завтра все твои офицеры, ученые, мастеровые отправляются в Фонтенбло. Работа здесь закончена, но дел еще немало. Она будут продолжена в твоем замке. Перментье поможет организовать передислокацию так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Кстати, можешь его поздравить – он получил чин полковника и направлен мною в Париж. У него там будет немного работы, а затем он прибудет в твой замок.
Бонапарт замолчал, глядя на Каранелли, словно пытаясь понять, все ли тот успевает запомнить. Видимо, то внимание, с каким его слушал бывший сосед, императора вполне удовлетворило.
– В замке наконец соберется вся твоя команда, полтора года вы были расквартированы в разных концах Европы. Тебе нужно определить, чем станете заниматься в ближайшие два года. И начать эту работу, чтобы затем передать ее Перментье.
Каранелли удивленно вскинул голову, но промолчал. Не зря же император ведет этот разговор – значит, сам и расскажет, что задумал.
– А ты отправишься в свой второй замок, что поближе к Испании. На год. Только у тебя там снова будут гости.
– Опять? – Луи улыбнулся, он, кажется, уже понял, что задумал Бонапарт.
– Да, это накладывает определенные неудобства, но согласись, мой друг, пока в твоем замке находятся гости, все расходы несет казна.
– Это так. Но мое солидное генеральское жалованье за столько лет превратилось в весьма приличный капитал. Только некогда его тратить. Да и где? В лавках маркитантов?
– Ах, вот ты о чем? – Бонапарт слегка задумался. – Ну что ж, пожалуй, ты прав. Хорошо! Когда прибудете в Фонтенбло, всем, кто был здесь, двухмесячный отпуск. Мне так даже удобнее. А потом ты отправишься на юг. Там, в замке, тебя будут ждать двое весьма своеобразных мсье с Японских островов.
– Откуда? – Каранелли был удивлен по-настоящему. – Как вам удалось их привезти во Францию?
– Деньги, мой друг! За деньги можно многое, а за большие деньги – все! Так вот, эти мсье, намерены обучить тебя некоторым приемам боевого искусства, совсем неизвестного в Европе. Ты можешь взять с собой одного из офицеров.
– Доминик Левуазье, если не возражаете…
– Я так и думал. Возражаю. Доминик – и так отличный боец, лучший во всей Великой армии. Может, тебе стоит вырастить еще одного такого же сильного?
– Тогда Люка, – Каранелли не спорил, сознавая, что это не имеет смысла – Наполеон уже решил.
– Ну вот и хорошо! А теперь мне пора в Тильзит. На этот раз я отправляюсь туда один, но в следующий мы поедем вместе. Думаю, это случится через два года.
Император Франции Наполеон Бонапарт ошибся. Вместе с шестисоттысячной армией они с Каранелли действительно прибудут в Тильзит, но случится это только через пять лет!
Глава шестая
Вильно
I
Дивизионный генерал Луи Каранелли, одетый в форму кавалерийского майора, молча наблюдал за переправой. Лошадь, будто каменное изваяние, замерла под всадником и даже не пыталась поводить головой или всхрапывать. Близость водной глади и легкий ветерок смягчали жару, которая хозяйничала в приграничных районах Восточной Пруссии. Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот двенадцатого года Великая армия форсировала Неман.
