«Эх! – второй раз за несколько дней вздохнул бывший сотрудник ИНО Александр Строгин. – Как тебя нам в Испании не хватало».
Насмерть перепуганного немца довели до лошадей.
– Можно руки не развязывать, – сказал Каранелли, запрыгивая на лошадь. – И так благодарен будет.
– Это верно, – произнес Лемешев, засовывая немцу мощный кляп в рот. Для надежности обмотал его тряпкой вокруг головы.
– Ну как? – спросил Олег.
– Отлично! Пусть топает, – отозвался Каранелли.
Всадники скрылись. Растерянный капитан стоял среди поляны. Потом вдруг в голову закралась мысль, что русские могут вернуться, и он припустил бегом по утреннему лесу.
V
Каранелли словно в зеркало смотрел, в котором отражалось ближайшее будущее. Фон Бридель собрался ехать, чтобы разобраться с исчезновением командира роты. Перед самым выездом была получена радиограмма, что капитан вернулся. Причем сделал это самостоятельно со связанными руками и кляпом во рту. Штандартенфюрер отменил выезд полковника и, забрав его с собой, поехал разбираться с офицером.
Через час ротный поведал историю, из которой следовало, что, оказавшись на полтора часа в плену у русских партизан, он вел себя как настоящий герой. За что его нещадно побили. (По дороге к своим офицер приложился к стволу сосны, поцарапанное лицо выглядело впечатляюще.) Потом удалось сбежать и спрятаться в кустах. Русские искали его. Один раз даже прошли совсем рядом. А когда уехали, то он смог вернуться.
Отто размышлял. Конечно, представить себе, что русские поговорили с немецким офицером и отправили восвояси, он не мог. Тогда что? Получается – сбежал? У него есть отличный аргумент в пользу этой версии – он жив.
Фон Бридель попросил ротного еще раз рассказать, что с ним произошло.
– Под утро, часа за три до рассвета, я поднялся, чтобы проверить посты. Начал с первого, и пошел вдоль дороги. После восьмого поста свет фонаря уперся в стену кустов. Я начал обходить ее. Потом очнулся уже в лесу. Там, за дорогой, – офицер показал рукой.
– Сколько времени прошло? Или вы не можете определить?
– Были утренние сумерки. Думаю, что не меньше двух часов.
– Хорошо. Сколько было партизан?
– Трое. Один в немецкой офицерской форме.
– Кто вас допрашивал?
– Этот лейтенант. Но мне показалось, что немецкий знают все трое.
– Почему?
– Он не переводил ответы.
– А были ответы?
– Номер полка, звание и фамилия записаны в удостоверении, какой смысл скрывать? – не смутившись, ответил капитан. Лемешев действительно заглядывал в документы и оставил их себе.
– Допустим. Что еще вы говорили?
– Больше ничего. Клянусь, господин штандартенфюрер! Меня били связанного! – поспешно добавил офицер.
– Хорошо. Что было дальше?
– Лейтенант что-то сказал по-русски. Мне заткнули рот. Потом один из них достал кинжал. Я понял, что меня хотят убить. Прыгнул в кусты и помчался, не разбирая дороги. Русские прозевали и погнались не сразу. Мне удалось спрятаться. Они искали недолго – сели на лошадей и уехали.
Штандартенфюрер снова задумался. Что известно русским? Армейский полк выдвигается на позиции. Если русские побывали на берегу Днепра, то сомнений, что противником будут партизаны, не должно быть ни у кого. Что делать? Даже если их полсотни, то воевать с полком они не смогут все равно. И попытаются уйти в сторону Орши. Но не сейчас, когда любого человека в поле видно за километр. Ночью, только ночью. А значит, нужно торопиться.
Фон Бридель вдруг почувствовал, как жалко потерянного времени. Где теперь перехватывать русских – окружать вдоль кромки леса или уже в поле за речкой?
Подумав, что делать с оставшимися полуторами батальонами пехоты, штандартенфюрер решил переформировать войска. Несколько десятков мотоциклов и пятнадцать машин были брошены на широкий охват территории. Уйдя километров на пятнадцать к Орше, мобильная группировка должна была растянуться в цепь. Пусть очень редкую, но на местности, где полей больше, чем перелесков, вполне достаточную. Затем, словно невод, она должна начать просеивать территорию, постепенно сжимая ее. Оставшиеся должны действовать по первоначальному плану – охватывать последнюю сторону лесного треугольника. Перетасовка подразделений заняла немного времени – выучка полка находилась на высоком уровне.
Три часа спустя Отто вернулся в Маньково. Командир полка находился в Красном. Мобильная группа заняла позиции. Теперь оставалось только вывести последний батальон из Красного, и русские кавалеристы оказались бы в кольце. С запада заслон получился бы двойной – перед и за рекой Свиной. Единственное, что беспокоило штандартенфюрера, это потерянное с утра время. Партизаны, конечно, окружены, но что они выкинут – пока последний батальон займет исходную позицию перед началом прочесывания – никому не известно.
Тем временем Каранелли вместе с товарищами готовился переместить лагерь. Причем уходить нужно было далеко. И то еще не факт, что удастся оторваться от немцев.
Луи не понимал, как можно за горсткой партизан направить целый полк. Да, конечно, они уничтожили взвод фрицев, взорвали склады в Лядах, освободили полсотни заключенных. Но разве это достаточный повод? Что-то здесь не так! В чем причина? В дереве с его необычными свойствами? Полная глупость. Оно за речкой стоит. На долю секунды мелькнула мысль – может, немцы ловят кого-то конкретно? Но она ушла, даже не успев сформироваться.
Так и не решив проблему, Луи занялся изучением местности. Карта заканчивалась где-то посередине между Красным и Оршей. И глядя на нее в очередной раз, Каранелли отмечал, что за речкой Свиной немалую часть местности занимают поля.
Лучшие леса, где можно было скрываться не то что от полка, а от дивизии, были на севере. Но до них нужно было пересечь Днепр, железную дорогу и автотрассу. А теперь еще и цепь пулеметчиков. Между тем именно в этом направлении собирался увести свой отряд француз.
– Олег! Сколько пулеметов в пехотном полку?
– Немецком?
– Конечно.
– Тридцать шесть станковых и сто пятнадцать ручных.
– Ты к берегу выходил. Подумай, какое расстояние между пулеметами?
– Я могу некоторые точно показать на карте.
– Это здорово. На! Рисуй! – Каранелли сунул карту Лемешеву.
Но тот взял еловую иголочку и показал две точки:
– Здесь находятся девять пулеметных точек.
Луи померил расстояние. Получилось девятьсот двадцать метров.
– Ну что же! Хорошо.
– Что хорошего? Пока ничего не наблюдаю.
– От моста у Гусино до впадения Свиной около тринадцати километров. Так что почти все пулеметы стерегут Днепр на этом участке. Нам нужно перебраться через Свиную, пройти вниз вдоль Днепра километра на три-четыре и переправляться затем через него.
