Новая очередь ударила по трухлявому пню. Щепки задели лицо князя. Поймав ритм движения прячущегося за толстой сосной фашиста, Николай выстрелил раньше, чем тот успел вскинуть автомат. Истошный крик огласил окрестности. А Данилов пополз дальше, волоча Каранелли.
В голове шумело. Князь понимал, что он держится лишь благодаря «заряду бодрости», который получил ночью от дуба. Но продолжал ползти, отстреливаясь от наседающих немцев, которых становилось все больше и больше. Единственное, что заставлял себя делать Николай, так это не стрелять наугад. Каждый выстрел тщательно взвешивал, пуля почти всегда находила цель. Потому и желающих броситься вперед не было видно, хотя почти рота немцев охватывала князя полукольцом.
На поляну удалось выбраться с двумя патронами. И в это время немцы начали ураганный обстрел. Пулеметы не давали поднять голову. Автоматы вторили им. Сотни пуль били по траве, по кустам, по окружающим деревьям. Потом все стихло, и Данилов увидел бегущих немцев буквально в десятке шагов от себя. Два выстрела на несколько секунд остановили их. Николай вскочил на ноги и протащил Каранелли еще на несколько метров поближе к дереву. По нему не стреляли.
– Вылечи его! – прошептал Данилов. Подумал и добавил: – Пожалуйста!
Ответа не было. Взгляд зацепился за следы пуль на дубе, который не засветился привычным цветом. Сейчас он выглядел обычным деревом. Может, потому и не отозвался.
– Прости, Луи! Не судьба…
Николай выпрямился во весь рост.
– Ничем помочь не могу. Да и дело еще одно осталось. Последнее. Погибнуть надо. Сам понимаешь, таким в плен сдаваться нельзя.
Он хладнокровно сделал несколько шагов и вынул из дупла шашку. Вернулся назад, поближе к Луи. Сдернул ножны. И спокойно стал ждать приближения фашистов.
Корабль сверхдальней разведки погибал. Тихо и медленно. Тихо потому, что в космосе даже взрывы бесшумны. В рубке и остальных помещениях не звучал сигнал общей тревоги, автоматика хранила в памяти, что все шесть членов экипажа находятся в анабиозных камерах, и подавать сигналы об аварийном состоянии корабля некому. Центральный бортовой Процессор использовал для анализа ситуации все доступные ему резервы, включая память системы уборки помещений и фемтопроцессоры камбуза. Подключение ресурсов всего корабля позволяло вести упорную борьбу за живучесть. Это напоминало странную шахматную партию между законами природы и автоматикой корабля, где каждый делал ход, но если противник медлил, то делал и второй, и третий. Позиция Процессора постепенно ухудшалась, но у него имелся хороший козырь – расположенная рядом планета повышала шансы на выживание.
Включив маршевый двигатель, корабль неуклюжим, но эффективным маневром, переместился на эллиптическую орбиту планеты. После этого основные топливные баки, вероятность взрыва которых возросла до шестидесяти процентов, пришлось отстрелить. Это не критично. Резервные, разбросанные по различным частям корабля, позволяли посадить его на планету. Создать же новые емкости и синтезировать топливо не представляло труда. Процессор начал готовить корабль к посадке. Сканеры лихорадочно изучали все, что можно было узнать о планете с такого расстояния.
Новая, третья уже, песчинка прорвалась сквозь силовую защиту. Отказ бортовой системы жизнеобеспечения, погруженного в искусственный сон экипажа, не удалось ликвидировать, прислав даже двух ремонтных роботов. Процессор передал контроль системам управления анабиозных камер, но в автономном режиме возможности саркофагов ограничены, и пришлось начать их погрузку в аварийные шлюпки. Энергоустановки, задействованные до этого в защите корабля, переключились на жизнеобеспечение экипажа, еще более снизив надежность щита, борющегося с метеоритным дождем.
Крупный камень, рассыпавшись на несколько осколков от удара световой пушки, по-прежнему летел в сторону корабля, и Процессор просчитал, что вероятность прорыва последнего рубежа защиты девяносто два процента. Маневр уклонения, выполненный посадочными двигателями, позволил разойтись с осколками, но от перегрузок лопнул шов обшивки, наложенный в том месте, куда ударил первый метеорит. Теперь трещина пошла дальше и разорвала энергомагистраль. Четверть светового оружия осталась без питания.
Процессор делал все возможное, стараясь дотянуть до момента, когда можно будет начать торможение и войти в атмосферу планеты. Ему не хватило совсем немного времени. Уклонившись от очередного космического камня, корабль попал под другой. Бросив всю энергию на защиту, пропустил третий, совсем небольшой, но достаточный, чтобы нанести решительный удар. Взрыв сдетонировавшего резервного бака с топливом разнес на осколки треть корабля.
Процессор отстрелил семь шлюпок, задав им конечную точку маршрута – поверхность планеты. В шести находился экипаж корабля, в седьмой стандартный аварийный набор: поисковики, энергомодули, медицинские блоки, защитные экраны, завод-синтезатор. В последнюю секунду Процессор загрузил в кристаллы памяти сведения, которые в любых других условиях можно было бы считать бесценными. Планета имела кислородную атмосферу и разумную жизнь. Единственное, что не успел сделать электронный мозг корабля перед тем, как прекратить существование, это передать информацию, что вероятность успешной посадки каждой из шлюпок с хрупким саркофагом составляет двадцать девять процентов. Для шлюпки с устойчивым к внешним воздействиям оборудованием – семьдесят два.
Сразу после старта аварийная шлюпка столкнулась с осколком корабля, который повредил ей наружный защитный экран, резко изменив вероятность успешной посадки. Но погибший Процессор уже не мог произвести новый расчет.
В августе тысяча семьсот семьдесят первого года каждую ночь метеоритные дожди раскрашивали темное небо светлыми черточками, мгновенно возникающими и настолько же быстро исчезающими, что ни одно желание дворовая девка Настя не успевала загадать. Впрочем, если говорить абсолютно честно, то желание у Насти было одно, но никак не удавалось его высказать за то короткое время, которое падала звезда. Но вот в ночь на воскресенье наконец повезло. Сначала вспыхнула яркая и очень большая точка, словно кто-то далеко-далеко на небе разжег костер. Сходство усилилось тем, что точка висела в одном месте и потихоньку теряла яркость, пока совсем не исчезла из виду. Но предчувствие того, что сегодня все сбудется и она успеет загадать желание, охватило девушку. И действительно, прошло совсем немного времени, и на небе вновь начал разгораться маленький костер, становясь все ярче и ярче. Он стремительно двигался в темной вышине, увеличиваясь в размере, и, оторопевшая поначалу Настя, негромко, но отчетливо проговорила:
– Пусть барин выдаст меня замуж за Ермолку!
Аварийная шлюпка сгорала от трения о воздух. Возгорание произошло на том небольшом участке, где осколок корабля повредил термозащитный экран. Температура внутри начала повышаться. Экран, построенный таким образом, чтобы бороться с испепеляющим жаром только с внешней стороны, начал отслаиваться кусками, увеличивая зону возгорания. Но скорость шлюпки падала, и к тому моменту, когда она начала разваливаться, небольшой части уцелевшего оборудования уже не грозило немедленное превращение в сгусток огня. Встроенные антигравитационные двигатели медицинских блоков и поисковиков позволили перейти им в самостоятельный полет.
