Затем его появления стали носить частый характер. Сначала он принес Аборигена, того самого, с которым дрался во время первого появления в зоне действия госпиталя, который сейчас имел серьезное телесное повреждение. Анализ эмоциональных составляющих Контактера существенно отличался от первого случая. Теперь окраска отражалась всеми цветами крайнего волнения за судьбу доставленного.
Работа оказалась серьезной – пробитая аорта рядом с сердцем уже привела к клинической смерти. Но накопленные медкомплексом сведения о структуре тел местных жителей, их анатомии и физиологии составляли более серьезную базу данных, чем та, что имелась в распоряжении людей. Это не удивительно, если учесть, какими приборами были оснащены поисковики – основные поставщики информации.
Восстановление Аборигена прошло успешно, но через четыре дня Контактер принес еще одного местного с воспалительным процессом дыхательных путей, с которым удалось справиться за полчаса.
Второе обращение за несколько дней привело госпиталь в состояние повышенной готовности, как и должно быть согласно заложенным инструкциям. Установился режим постоянной связи с поисковиками, транспортная платформа прошла проверку работы двигателей.
Едва госпиталь покончил с этой работой, как вновь на поляне появился Контактер. Пометка в криолинговом коде давала ему самый высокий статус среди жителей планеты, автоматически подчиняя все системы поиска и реабилитации членов экипажа. Правда, на девяносто процентов права ограничивались, учитывая происхождение. Приказ Контактера – передать часть функций управления пришедшему с ним Аборигену – не противоречил принятой стратегии. Однако статус при этом устанавливался еще более низкий. По его команде, подтвержденной Контактером, из лесов Южной Америки был поднят транспортер. Он мог перемещаться лишь с двумя скоростями распространения звука в атмосфере планеты, и прибытие ожидалось лишь утром.
Бой в роще шел в стороне от дуба, однако с течением времени очереди из примитивного огнестрельного оружия начали раздаваться все ближе и ближе. Неожиданно мощная порция латунно-свинцовых заостренных цилиндров ударила в дерево, полностью повредив его.
В ту же минуту уже известный МК-2 Абориген выбрался на поляну, волоча за собой Контактера. Погибающий госпиталь, прежде чем выйти из строя, отдал команды: поисковикам защитить Контактера и его друга. Прибывающему вскоре транспортеру погрузить обоих в анабиозные камеры. Это решение было не просто правильным. Единственно правильным. В анабиозе состояние аборигенов, даже находящихся в состоянии клинической смерти останется стабильным на протяжении очень длительного времени.
– Вылечи его! Пожа…
МК-2 не мог ответить – телепатический канал связи уже отказал.
Фашисты обступили князя со всех сторон. Человек пять-шесть примкнули штыки и, выставив их впереди себя, подбирались к партизану. Атака Данилова оказалась стремительной. Летящая шашка заставила отпрыгнуть двоих солдат, а третий, что стоял с автоматом между ними, замешкался. Четкий удар разрубил ремень шмайссера прямо на шее. Мертвый солдат еще продолжал стоять, когда Николай кинул клинок себе за спину, отбивая тянущиеся штыки, и одновременно развернулся. Левая нога при этом ударила под автомат. Точным движением, словно циркач, Данилов переложил шашку в левую руку, а правой поймал рукоять шмайссера.
«Луи был бы доволен!» – успел подумать князь, открывая огонь широким круговым веером. Шашка прижимала оружие книзу, не давая стволу прыгнуть в небо. Три выстрела ударили в спину. Разом потяжелевший во сто крат автомат смолк, выворачиваясь из руки. Данилов неуверенно переступил ногами. С глухим стуком шмайссер грохнулся о землю. Николая понесло в сторону, но он оперся на клинок. Устоял. Ненадолго. Ноги подкосились. Данилов медленно опустился на колени. Качнувшись, упал ничком, уткнувшись лицом в грудь Каранелли. Губы прошептали строчку, которая могла стать началом стиха:
– Была бы жизнь, да нужно выбрать смерть…
Пробив низкие облака, с неба падал ослепительно белый шар, заливая округу нереально ярким светом. Генератор инфразвука сеял панику среди фашистов. Чувство животного страха заставляло немцев, теряя оружие, бежать из рощи, забыв обо всем на свете.
