А сверху кран.
Сначала хотел себе не поверить, но вдруг дошло: с этим краном новый реактор и монтировали. Смонтировали, кран загнали сюда, а здесь все уже шло под откос. Вот и не стал его никто никуда угонять. Это точно не постоянное место, это пространство между стеной и забором, его сюда и загнали-то не без труда наверняка. Загнали и оставили.
Так, и что делать? Постоял, подумал, потом распахнул водительскую дверь, заглянул внутрь. В салон даже пыли не набился, выглядит так, как будто ста лет не проходило, садись да езжай. Не выдержал, залез в водительское кресло, сел, попрыгал, поискал кнопку подключения системы, я уже с тех броневиков запомнил какая она, нашел. Нажал… ну и ни черта. Мертвый. Странно было бы этому удивляться.
Сообщить своим по рации? Нет, потом, а то бросят сейчас все и сюда прибегут. Пусть закончат сначала, кран уже точно отсюда никуда не денется. Такой здоровый и буксиром, наверное, не вытянешь. Выпрыгнул на песок и пошел дальше, обходя реакторный блок по периметру. Вдруг еще что-нибудь найду полезного? Ну, раз уж масть поперла.
Но больше ничего не попадалось. За следующим углом нашел сразу несколько скутеров и мотоциклов, завалившихся набок и почти утонувших в песке. Наверняка персонала, приезжали сюда из города. Самый климат для мотоциклов, их по улицам в городе множество валяется. Потолкал один ногой, теперь уже немного удивляясь накатившей задумчивости после недавней эйфории, постоял на месте, оглядываясь и прислушиваясь. Ворота впереди, метрах в пятидесяти, распахнуты настежь, туда как раз какой-нибудь гоблин и может заглянуть на шум. Не надо расслабляться, не надо.
Из-за забора шуршание… и жужжание, вроде. Неправильный звук, не ветра, другой совсем, не должно быть тут таких без причины.
— Всем внимание на ворота, занять позиции! — скомандовал я в рацию и сам, вскинув автомат к плечу, подбежал к какой-то массивной тумбе непонятного предназначения и упал на колено, наведя ствол на ворота.
Точно, жужжание электромоторов, совсем близко, вот прямо здесь, за забором, кто-то едет по дороге вдоль него. Черт, я от группы отделился… хотя ладно, зато, если ненужный сюда сунется, могу ударить с фланга. Или тыла.
Машина или машины встали, послышались голоса, гортанные, с характерным произношением, я такие слышал в Цитадели. Хавийя. Затем моторы снова зажужжали, и в ворота въехал джип, точно такой, как у меня, но с нарисованной на борту эмблемой хавиков, так до сих пор и не узнал, что это у них за религиозный символ такой. В джипе трое, двое в шлемах, один просто в кепке. Они как-то вообще полной защитой часто пренебрегают, как я заметил. Денег не хватает или абреку не к лицу?
Джип снова встал. Там пулеметчик и двое впереди, пулеметчик поднялся. Так, а тех, что впереди сидят, бронестекло прикрывает, их наши так просто и не достанут. А вот я достану… сперва водителя, потом пулеметчика. Третий только выпрыгнуть сможет, если успеет, а вот тогда его наши и примут.
Прицелился водителю в наушник, этот в каске, потянул спуск. Короткая очередь гулко отразилась эхом от забора и стены, водитель джипа дернулся и свалился головой на руль, тут же залившись кровью. Вторая очередь в пулеметчика, в бок и тут же в голову, тут метров тридцать всего, я с такой дистанции не промахиваюсь. Он дернулся, покачнулся, потом наполовину вывалился из машины и повис, перевесившись вниз головой.
А вот третий поступил не так, как я ожидал. Он резко поднял руки и заорал, громко и истерично, и даже переводчик не нужен, чтобы понять чего он хочет. Он сдается.
— Пленного берем! — крикнул я в рацию. — Только осторожно, я отсюда страхую.
Встал на ноги, сместился к забору и пошел вперед, ни на секунду не отводя прицела от человека в черной кепке, голосящего в машине. Он, сволочь, не в рацию голосит, часом? И одна здесь машина или больше? Подошли ближе со всех сторон, сдающийся заткнулся, со страхом глядя на нас. Федька рукой ему показал, мол, из машины вон и сразу к забору, тот послушался. Я аккуратно выглянул за ворота — никого больше не вижу. Чисто.
Оглянулся — ребята уже уложили пленного мордой в песок и вязали, попутно обыскивая и разоружая.
— Федька, глянь, в каком режиме у этого придурка рация?
Федька понял меня правильно, подобрал с песка пластиковую коробку с антенной, глянул, показал мне большой палец, мол, в порядке все, «жми-говори», не от голоса. Руками тот ее не трогал, так что переключить режим по-быстрому не мог.
— И у остальных глянь.
Еще рация в джипе, антенная длинная торчит, но та в принципе не приспособлена под другие режимы, там манипулятор с тангентой, его надо в руку брать. Нет, не должны были хавики тревогу поднять, я этих двоих снял быстро, они и дернуться не успели, а третий тут же запаниковал, и я его видел все время. Не должны.
— Ничего не чистить, оружие с двухсотых не брать, — засуетился я. — Ничего с них не брать вообще. Пулемет пусть стоит где стоял. И быстро сваливаем, жмуриков увозим, скинем где-нибудь.
Где? Черт, песок везде, следы останутся, по ним и нас потом найти можно… не годится, надо что-то умное придумывать, я вовсе не хочу ни базу раскрывать, ни машину с убитыми здесь бросать. И это не потому что машина нужна, а потому что свежий реактор здесь за стенкой. Если тут еще хавики есть, то пусть своих где-то в другом месте ищут. Только вот не представляю, как это сделать.
Пленному даже рот замотали лентой, чтобы не разорался в очередной раз в ненужное время. Что со следами делать? Что делать?
А вот знаю, что делать. Есть идея. Всем идеям идея. И я схватил нашу носимую рацию и принялся вызывать Настю.
Идея сработала. Мы доехали на захваченном джипе до развилки, от которой он свернул в сторону реакторного блока, и все это время коптер медленно летел за нами на малой высоте, винтами сдувая песок. Колея исчезла. Затем я чуть покатал джип вперед назад и поехал на нем в город, а коптер полетел вперед. Ориентируясь по нашей домодельной карте, я довел машину до площади с фонтаном, а там ее просто бросили. Трупы остались в машине. Не знаю, насколько это поможет сбить хавийя с толку, но все же озадачить должно. Надеюсь, до трупов гоблины доберутся, тогда, может быть, и не поймешь, что этих расстреляли. Пусть думают, что прохлопали нападение. Двоих съели, а третий куда-то убежал.
Убежал? Следы нужны. На сухом песке четкого оттиска подошвы не останется, поэтому надо показать, как бежал выживший.
В общем, Федька и Аникин залезли в коптер, тот опять сдул следы винтами и поднялся, а я остался в машине. Покатал ее еще кругами, вернувшись к уцелевшим следам, снова выехал на площадь, там тюкнул передним правым колесом в парапет фонтана так, что оно оказалось внутри. Во-от, запаниковали, влетели и застряли.
— Я пошел, ждите команды, — сказал я в рацию и выпрыгнул из машины.
Вот теперь бы и вправду не нарваться на гоблина. Ладно, отстреляюсь. Куда мог побежать выживший? Да вон хотя бы в то здание, там двери открыты. Открытые двери — признак нехороший, но выбора особого нет. К ним я и понесся. Выживший был в панике, поэтому бежал. Я бы бежать не стал, шел бы медленно, но нельзя, правдоподобность нужна. Вот уже подъезд с широкими дверями, язык песка, наметенный внутрь, а на нем следы. Гоблина. Не то чтобы свежие, но есть. Бежать в другое место?
