Но сечи, в которой можно отвести душу, тоже не подворачивалось. Поначалу. Пока шли своими землями.
Однако время пришло, и легли под колёса и копыта чужие дороги.
Ну не то чтоб совсем чужие. Знакомые многим и в обозе, и в дружине. Но уже не подданные ни Киеву, ни великому князю. Пока.
Когда пришёл черёд, Илья отправился в дозор с Возгарем и Миловидом. Гудмунда не взял. Нурман на лошади немного ловчей, чем коза на заборе, но только немного. А дозор, понятно, конный.
Дорога не обижала: сухая, ровная, широкая – два воза запросто разойдутся, подсыпана аккуратно, чтоб колёса о корни не бить. Слева – лес, справа – тоже лес, иногда редеющий, и тогда меж стволов проглядывала речка.
Илья развлекался: подбрасывал копьё повыше, не глядя, а потом так же, не глядя, ловил.
Однако за развлечением о главном не забывал. И стук копыт услышал первым.
Впрочем, стоило ему остановить Голубя, как остальные тоже услыхали топот.
– Сойдём? – спросил Возгарь, кивнув в сторону леса.
Илья мотнул головой. Двигалось им навстречу не меньше дюжины всадников, но что с того? За спиной – отцова дружина, да и сами они не в лапти обуты.
Илья нахлобучил на голову шлем, застегнул ремешок.
– Ждём здесь.
Первые показались из-за поворота совсем скоро.
И сразу придержали коней.
Три оружных конника поперёк тракта – уважительная причина для остановки.
Встречных тоже трое, тоже не смерды. На одном – бронь, на других – куртки из варёной кожи, железом обшитые.
Стояли. Глядели друг на друга оценивающе. По всему выходило, что русы – весомее.
Однако трое на трое они оставались недолго. Встречных прибавилось. Тоже вои. И непохоже, чтоб удивились встрече. Тут же перестроились: две пары, не притормаживая, пошли на охват по обочинам, а по самой дороге, лоб в лоб, остальные. Один – важный, густобородый, с вислым красным носярой, в дорогой броне и золочёном шлеме, двое – попроще, но тоже в бронях, с суровыми мордами.
– Миловид, к нашим, – не разжимая зубов, процедил Илья.
Отрок, ловко развернув коня, взял с места в галоп. Обходившие рванулись было следом, но Илья и Возгарь разом, разойдясь, перекрыли им путь.
Не успели чужаки. Один из них сгоряча даже за лук схватился, но Возгарь двинул жеребца так, что толчком загнал чужого всадника в придорожные кусты. Конь у того вдобавок оступился, еле устоял, всадник же потерял стремя, скособочился.
Чужаки схватились за сабли…
Илья с Возгарем, тоже разом, сбросили на шуйцы щиты, сдвинули на глаза шлемы.
Однако рубить их чужаки не спешили. Зато те из них, кому места в первом ряду не хватило, потащили из чехлов луки.
Илья только ухмыльнулся. Он подметил, что стремена у чужаков не укорочены по-степному. С таких над головами толково бить не получится, а уж когда сойдутся кони грудь в грудь, стрелять выйдет разве что своим в спины.
Важный бородач сверлил Илью взглядом. Стать моровского княжича, его ухватку и оружие главарь чужаков, скорее всего, оценил. Но и безволосый подбородок Ильи – тоже. И не иначе надеялся, что Илья по молодости слабину даст…
Ну-ну…
Илья чуть отвёл копьё, прикидывая, как пошлёт его в важного бородача. Щит у того хорош. Тяжёлый, длинный, с железной оковкой. Удар, пожалуй, выдержит. И бросок. Увязнет копьё. Но удержит ли чужак щит? Вряд ли.
Подраться хотелось, но батя просил без нужды не обострять.
– Поговорим? – предложил Илья.
– О чем нам с тобой говорить, рус? – влез один из чужих. – Убирайся, откуда пришёл!
Судя по говору – не лехит, не морав
[10], не чех. Хорват? Возможно.
– Не бойся ты так, – с лёгкой насмешкой проговорил Илья. – Не за данью я пришёл, хорват. У нас другие дела.
– Я тебе сейчас заплачу дань! – Разговорчивый взмахнул копьём.
Но не бросил. Илья со спутниками – налегке. При сёдлах только оружие, заводных нет. Да и третий рус неспроста назад ускакал. Значит, они – дозор и где-то неподалёку – основные силы. Ну а если всё же нападут…
Илья не сомневался: некоторое время они с Возгарем продержатся, а там и батя поспеет. В общем, он был не прочь подраться, и эта готовность угадывалась, надо полагать. Потому что главный, бородатый, хоть и глядел мрачно, но молчал, хмурился. Никак не мог определиться…
И за него решили другие. А может, так и задумывалось?
Из кустов внезапно выскочили человек десять пеших с крюками и кинулись к русам. Одновременно с пешими рванули и конные. Первым – бородач. Он и нарвался первым, когда Илья бросил Голубя навстречу и одновременно метнул копьё.
Хорош щит у бородача оказался, но… недостаточно хорош. К силе броска добавился рывок Голубя и скорость взявшего в галоп вражьего коня. Копьё прошибло щит и достало-таки всадника. Насколько опасно, Илья оценивать не стал. Голубь ударил грудью вражьего жеребца, бородач выронил щит и начал вываливаться из седла… Прямо под удар Ильи. Тот не упустил: приложил мечом по открывшейся шее, и наземь бородач упал уже мёртвым. Без головы.
– Отец!!! – дико завопил разговорчивый и метнул копьё в Илью. Тот легко уклонился и врезал разговорчивому краем щита по шлему. Хотел добить, но не дали. Прикрыли. На Илью насели сразу трое. Ударили копьями с разных сторон. Выбили щит. Ну, не беда. За второй меч Илья хвататься не стал. Кистенёк для ближнего тесного боя предпочтительней. Тем более что сам кистенёк у Ильи непростой. Шарик ребристый, изнутри свинцом залитый, цепью к железной короткой рукояти приваренный. Особой работы изделие. И как раз под руку Ильи – обычного раза в два тяжелей.
Посланный вперёд Голубь враз сократил расстояние до пары локтей, хватанул вражью лошадь за холку, прикрыв Илью слева. Правый всадник попытался ударить древком копья – остриём не выходило. Тесно. Илья сбил мечом копьё того, что впереди, и метнул вправо, из-за головы, ребристый шарик, вмяв ворогу наносник в лицо, сбил брошенное из-за спин швырковое копьё и, привстав, в длинном выпаде ударил переднего по шее и на том же движении добил правого. И добил красиво: голова аж подпрыгнула, отделившись от плеч. Того, кто был за обезглавленным, удачно окатило кровью. Прямо в рожу. Тот сослепу бестолково замахал мечом. Недолго махал. Илья точным хлестом отсёк ему кисть вместе с мечом. И, почуяв нехорошее, начал разворачиваться в седле…
Не успел. Один из пешцев с размаху приложил Голубя по крупу длинным, как у дровосека, топором. Круп Голубя был прикрыт толстым потником, поверх которого дополнительно – вальтрапом из прочной кожи. Защита неплохая, но от мощного удара топором не спасала.
