Илье было стыдно. Очень. Но показать это – порадовать врага.
– А помнишь, как сам с голой задницей от меня удирал? – спросил Илья и попробовал пошевелить руками.
Удалось только отчасти. Он лежал на спине: ноги в колодках, руки – крестом прикованы. Владетель стоял над ним, вертя в пальцах булаву. Молчал. Усмехался.
«Не ударил, – подумал Илья. – И другим бить меня не приказывает. Хотя очень хочется ему… Что ж он такое мне уготовил?»
– Шестерых ты погубил, – сказал наконец владетель. – За то следует с тебя шкуру спустить. Но она слишком дорого стоит, шкура твоя, рус. И деньги за неё уже заплачены.
Киев. Гора
– Сотня, – сказал Артём. – Этого довольно. Сборная. Лучших возьму. И поведу сам.
– Хузар моих возьми, – предложил Сергей Иванович. – Если крепость брать придётся.
– Нет нужды, – отказался Артём. – Свои есть. Борх пойдёт и ещё два десятка. И варяги мои тоже из лука недурно бьют. Кого из твоих взял бы, так это родича нашего, Маттаха. Дашь?
– Бери, – разрешил Духарев.
Как бы ему хотелось – самому…
Но – нет. Возраст.
– Ещё Славка со мной пойдёт. – Артём метнул на отца острый взгляд: что скажет?
– Это пусть он сам решает.
– Он сам и решил. – Артём даже удивился.
– Добро. Он, если что, многих нужных людей тамошних знает.
– Лучинка тоже с нами.
– Уверен? – Теперь уже Сергей Иванович испытующе глянул на сына. – Стоит жизнью её рисковать?
– Да ладно, бать! – Артём похлопал Сергея Ивановича по руке. – Ужель мы со Славкой невестку твою любимую не убережём?
– Зачем она вам? – проворчал Духарев. – Это воинский поход. Что, без Лучинки у вас и воевать некому?
– Воевать кому – найдётся. Не для боя её берём. Раненым помочь. Да и неизвестно, что с Ильёй в плену сталось.
Тут он был прав. В плену с человеком такое могло случиться… Лучше и не думать.
– Бой не бой, а случайная стрела…
– Бать, прекрати! Сказал – убережём, значит, так и будет. Чай не ты один Лучинку любишь. И опыта ей не занимать… Весь мир вместе со Славкой исходила.
– Тоже мне аргумент, – буркнул Сергей Иванович. – Мать с детьми должна быть!
– Ну вот, – вздохнул Артём. – Теперь ты внуков вспомнил. Признайся уж: гложет тебя, что сам с нами не идёшь!
– Гложет, – признал Сергей Иванович. – Да что ты понимаешь! Вот доживёшь до моих лет…
– Доживу! – заверил Артём. – Непременно. А пока давай каждый своё дело делать будем. Как нам Богом и положено. Тебе голову этого Мислава привезти или ушей достаточно?
– Ты Илью привези, – буркнул Сергей Иванович. – С головой на месте. А уши владетелевы можешь хоть псам скормить. Мне без разницы.
Глава 23
Неравный бой
Капище Сварога
– … А сразишься ты с самим Сварогом-Световидом, в живое тело воплощённым! – торжественно объявил главный жрец. – И увидишь тогда, сколь велика сила бога пращуров наших! Все увидят! – повысил голос жрец. – И прольётся кровь, и напьётся сыра-земля, мать наша! И вкусит плоти жертвенной отец наш! И возрадуется!
Илью всё-таки продали сваргам. Кучу серебра выложили жрецы за сына Серегеева.
Илья предполагал: это их личная месть его роду за многократное поругание идолов. То есть месть не самому Илье, а всему роду князь-воеводы, на которого у язычников имелся длинный-длинный зуб кровных обид. Рос-то рос, а вот поквитаться никак не получалось. Скорее наоборот. Особенно когда, оскорблённый нападением на отца, за корчёвку языческих святилищ взялся князь Артём. С его земель сварги удирали в одном исподнем, бросая нажитые вековым служением богатства, любимых и грозных идолов, намоленные капища и, главное, верных и преданных поклонников.
Жрецы помельче и поплоше бежали в дремучие леса. Более крупные, а главное, имевшие доступ к тайным кладам и сумевшие прихватить с собой кое-какие средства, устремлялись на территории более обжитые. Ведь немало оставалось ещё земель, куда христианство ещё не заглядывало, а если заглядывало, то получало отпор. Или уже заглянуло, но не смогло потеснить приверженцев старых богов.
Во владениях Мислава христиан не резали, во всяком случае явно, но капища стояли твёрдо. Такое было не редкостью. Многие из владык приняли Христа не по душевной, а по державной необходимости. И по-прежнему «кормили» старых богов. Как в своё время сказал владыка угров: «Я достаточно богат, чтобы одарять всех богов».
Покупатели приехали на следующий день после неудавшегося побега. Илья к этому времени был возвращён обратно в звериную клеть, раздет и, помимо цепей, для надёжности взят ещё и в колодки.
Сваргов приехало аж четверо. Все здоровенные, татуированные, увешанные оберегами, как священный дуб подарками во время летнего праздника. Илья поискал среди них главного – седобородого старика, который так напугал Пипку…
Нет, седобородых в четвёрке не оказалось. Но Илье хватило и четверых.
Сварги, не ограничившись лицезрением пленённого врага, разглядывали и ощупывали Илью, искали какие-то лишь им самим известные приметы. Словно племенного жеребца покупали.
Будь это жрецы не Сварога, а Волоха, Илья мог бы предположить, что его и собираются использовать в качестве жеребца. Но Сварог был не из тех бесов, которые предпочитали девицам девственность. Этому непременно кровищу подавай. Хотя местная его ипостась, Световид, был не прочь и жареным человечьим мясцом перекусить.
Изучив Илью, потыкав в него пальцами, звериными клыками и другими предметами, позаглядывав ему в глаза и окурив какой-то гадостью, от которой у Ильи на некоторое время помутилось в глазах, а в ушах зазвенело, сварги уселись на ступеньки и принялись что-то горячо обсуждать. Илья не мог расслышать, о чём говорят жрецы, да и какая ему разница? Может, спорят, как его после жертвоприношения лучше приготовить? Хотя вряд ли его сожрут. О сваргах рассказывали много нехорошего, но прямого людоедства за ними не замечалось. Впрочем, и о христианах враги тоже говорили много скверного. Например, что они тайно причащаются плотью и кровью человеческой, избирая для трапезы некрещёных новорождённых мальчиков… В общем, всякие гадости.
Трещали и брызгали искрами факелы. Свет от их огня расходился светлыми и тёмными кольцами, как бывает, если прищурясь глядеть на солнце.
Сварги уже не совещались, а спорили громко, тыча пальцами в сторону Ильи. Разошлись не на шутку, вот-вот в бороды друг другу вцепятся. От них тоже исходил какой-то грязно-жёлтый свет.
На самом верху, в дверях, стоял Мислав. Сейчас Илья не мог разглядеть лица, но знал, что это он, владетель. И знал, что тот недоволен. Болтовня сваргов не интересовала Мислава. Он хотел получить деньги, сбыть пленника и чтобы всё наконец закончилось. Ещё до того, как сварги принялись изучать Илью, тот слышал, как владетель и жрецы торговались насчёт платы. Речь шла о той части, которую жрецы должны были заплатить прямо сейчас. Князь требовал три четверти, жрецы предлагали треть. Сошлись на половине. Восемьдесят пять марок серебром жрецы платят сейчас, остальное – когда Илья окажется на капище. Доставить его брались сами жрецы, но Мислав с дружиной должен был их сопровождать. О размере дружины тоже торговались…
