Из сарая донесся голос Орсона, измывающегося над стонущим раненым.
Вперед! Я направился к машине. Капот оставался поднят, и я осторожно опустил его, так, что он захлопнулся с негромким металлическим щелчком, услышать который находившийся в сарае Орсон не мог. Крепко сжимая ключ большим и указательным пальцами, я открыл дверь машины. Руки у меня дрожали. Я сел за руль. Вставил ключ в замок зажигания. Проверил ручной тормоз. Дверь закрыть только после того, как машина придет в движение. Повернуть ключ. Повернуть ключ.
Что-то постучало в стекло, и я, вздрогнув, увидел Орсона, который стоял у двери и целился из револьвера сквозь стекло мне в голову.
– Черт побери, что ты делаешь? – спросил он.
– Я иду, – поспешно пробормотал я. – Уже иду. – Вытащив ключ из замка зажигания, я вылез из машины. – Вот.
Отдав Орсону ключи, я направился к сараю. «Не стреляй! Пожалуйста! Сделай вид, будто ничего не произошло».
У двери в сарай Орсон меня остановил.
– Я подумываю о том, чтобы тебя убить, – сказал он. – Но у тебя есть возможность переубедить меня. Только после тебя!
Орсон вошел следом за мной в сарай и запер за нами дверь. Оба пленника уже были в ошейниках, прикованные к столбу. «Все это ты уже видел. Сейчас будет не так страшно, как было с Ширли. Просто не может быть так же страшно. Мы отпустили семью. Мы отпустили семью. Завтра ребятишки увидят Верного Старика
[7]. Держись за это».
Достав свой нож ручной работы, Орсон вставил кассету в видеокамеру, установленную на штатив посреди сарая. Я не помнил, чтобы он снимал в ту ночь Ширли.
Перехватив мой взгляд, обращенный на камеру, брат сказал:
– Слушай, мне же нужно что-нибудь, чтобы поднять силы.
Сжимая нож, он прошел в середину сарая и остановился перед стонущим Уилбуром, лежащим на полу.
– Джефф, – начал Орсон, – ты толковее своего несговорчивого приятеля. Я знаю тебя всего сорок минут, но это непреложная истина. – Оглянувшись на меня, он продолжал: – Энди, притащи сюда пленку.
Я направился в дальний угол, где лежали по крайней мере два десятка аккуратно сложенных кусков. На полке я заметил картонную коробку с поминальными свечами. Мне захотелось узнать, зачем они нужны брату.
– Послушайте, – жалобно произнес Джефф, – пожалуйста, просто выслушайте меня…
– Заткнись, Джефф! Это бесполезно. В нормальной обстановке я бы устроил вам испытание, но ваше поведение на дороге автоматически подписало приговор обоим. Так что поскольку этот вопрос решен, джентльмены, поднимайтесь на ноги.
Джефф встал, но Уилбур замешкался. Из раны в ноге на пол уже натекла лужица крови. Я расстелил перед столбом пленку, и пленники уселись на нее. Джефф недоуменно уставился на пластик.
– Джефф, – продолжал Орсон, – ты давно знаешь Уилбура?
– Всю свою жизнь.
– В таком случае, наверное, это решение будет для тебя трудным.
Я стоял, прислонившись к дверям. Орсон оглянулся на меня.
– Энди, присаживайся. Мне не по себе, когда ты стоишь.
Я сел на раскладной стул, а Орсон повернулся к Джеффу и показал ему нож и револьвер.
– Джефф, плохая новость заключается в том, что сегодня вы оба умрете. Новость чуточку получше заключается в том, что тебе решать, кто умрет быстро, а кому придется развлечься по полной. Вариант «А». Мой брат убивает тебя вот из этого револьвера. Если ты выберешь «Смит-и-Вессон», то умрешь первым. Вариант «Б». Я беру этот бесподобный нож и у тебя на глазах вырезаю твое сердце. – Орсон улыбнулся. – Подумай, не торопись.
Сидящие на пленке пленники уставились друг на друга: Джефф плакал, Уилбур был на грани обморока. Подойдя ко мне, Орсон наклонился и прошептал:
– Кого бы из них ты ни застрелил, это будет акт милосердия. Он ничего не почувствует. Я даже не буду заставлять тебя смотреть на то, как я сегодня поработаю ножом. Ты сможешь вернуться в дом и лечь спать.
Возвратившись в середину сарая, Орсон посмотрел на пленников.
– Джефф, я должен просить…
– Зачем вы… – всхлипнул тот.
– Если следующими твоими словами не будут «пристрели меня» или «пристрели его», я вырежу сердца вам обоим. Решай.
– Пристрелите меня! – воскликнул Джефф, обнажая гнилые зубы.
Уилбур, продолжая зажимать раненую ногу, сверкнул глазами на Орсона.
Подойдя к двери, брат сказал:
– Энди, я хорошенько подумал и оставляю тебе в револьвере только один патрон. Мне бы не хотелось, чтобы ты сделал одолжение обоим.
Разрядив барабан, он затем снова вставил в него один патрон.
– Под ухо, Энди. Выстрелишь в любое другое место – и не факт, что ты его убьешь. И он будет лежать и корчиться от боли. – Орсон положил револьвер на пол. – Мне бы хотелось остаться и посмотреть, но после происшествия с мисс Таннер… В общем, я вернусь после того, как услышу звук выстрела. Не делай ничего героического вроде того, чтобы выстрелить мимо и сломать револьвер. У меня есть и другие, и нам придется снова сыграть в эту игру. По моим прикидкам, сейчас ставки шестьдесят процентов против тебя, и я уверен, что такой расклад тебя не устраивает. Ну, а если и это не придаст тебе сил, позволь сказать вот что. Если что-либо пойдет наперекосяк, я накажу нашу мать. Так что… Оставляю тебя делать свою работу. Джефф! – Он шутливо помахал бедняге. – Для моего брата это первый раз, так что веди себя как мужчина. Не проси, не умоляй его не убивать тебя, потому что, возможно, тебе удастся его убедить, и тогда ты умрешь так, как хочу я. А я гарантирую, – добавил Орсон, улыбаясь Уилбуру, – что мой способ дерьмовый.
Выйдя из сарая, он закрыл дверь и задвинул засов. Я остался наедине с жертвой.
Встав, я прошел к револьверу, поднял его с земли и вернулся на стул. Мне было не по себе от того, как смотрел на меня Джефф. Еще никому я не внушал такой ужас.
Сев, я задумался. Мои ладони, сжимающие холодный металл, вспотели. Джефф не отрывал от меня взгляда, и я тоже посмотрел на него. Наши взгляды встретились. Возможно, в другое время, в другом месте они были бы вежливыми или равнодушными, но теперь они были бесконечно враждебны.
Я постарался убедить себя в том, что избавляю Джеффа от мучений.
Когда я встал, ноги у меня были ватными, словно в кошмарном сне, когда нужно спасаться бегством, а ноги отказываются повиноваться. Я направился к Джеффу. Все это ради его же блага. Действуй спокойно, быстро и четко. Даже сквозь боль Уилбур обозвал меня последними словами, исторгнув неприятный запах изо рта. Неужели я действительно сделаю это?
– Это шутка? – неестественно рассмеялся Джефф. – Смешная шутка. Правда, смешная, Уилбур? Ну а теперь пошли. До полуночи нам нужно успеть к Чарли.
