– Откупись, а то заколдуем!
Детские голоса. Опустив пистолет, я засунул его за пояс влажных джинсов. Поскольку мой дом стоит в полном одиночестве на десяти акрах леса, в конце длинной дороги, на День Всех Святых за подарками ко мне заглядывают крайне редко. В этом году я даже не купил конфет на такой случай.
Я открыл дверь. Мальчик в костюме Зорро и в маске направил на меня игрушечный пистолет. Его сестра изображала ангела: белый халат, картонные крылья и нимб из серебряной мишуры. Позади детей стоял с несчастным видом мужчина в коричневом дождевике, с зонтом в руках.
– Уолтер. Зачем ты…
– Дай мне конфет или я тебя пристрелю! – пригрозил Джон Дэвид.
Из-под черной шляпы торчали светлые волосы. Маска на голове четырехлетнего мальчишки сидела криво, поэтому он мог смотреть только в одну прорезь, и все же Джон Дэвид не собирался расставаться со своим маскарадным костюмом.
– Я тебя пристрелю! – повторил он и, прежде чем я успел ответить, нажал на спусковой крючок.
Пластмассовый курок щелкал снова и снова, и я корчился, получая в грудь очередную воображаемую пулю. Шатаясь, я отступил назад в прихожую и упал на четвереньки.
– За что, Джон Дэвид, за что? – выдавил я, зажимая живот и повалившись на пол, внимательно следя за тем, чтобы не выпал «Глок». Джон Дэвид прыснул.
– Смотри, папа, я его прикончил! Надо сходить посмотреть, готов ли он.
– Нет, Джей-Ди, – остановил сына Уолтер. – Не заходи в дом.
Воскреснув, я вернулся к двери, перехватил взгляд Уолтера и посмотрел на семилетнего ангелочка.
– Дженна, ты очень красивая, – сказал я. – Ты сама сделала костюм?
– Да, сегодня, в школе, – ответила девочка. – Вам нравится моя волшебная палочка?
Она показала мне длинную палочку с приклеенной на конце блестящей картонной звездой.
– Прогуляйся с нами, – предложил Уолтер. – Я оставил машину у почтового ящика.
– Подожди, я сейчас посмотрю, нет ли у меня конфет…
Уолтер показал зажатый в руке здоровенный мешок для мусора.
– Конфет у них и так уже полно. Пошли.
Натянув сапоги, я схватил в шкафу куртку и зонт и, выйдя на улицу, запер за собой дверь.
Когда мы вышли на дорогу, Уолтер протянул свой зонт Дженне.
– Малышка, я хочу, чтобы вы с Джей-Ди шли чуть впереди нас, хорошо?
– Почему, папа?
– Мне нужно поговорить с дядей Энди.
Девочка взяла зонт.
– Джей-Ди, ты должен пойти со мной, – сказала она брату, беря его за руку.
– Не-е-еее-ет!
– Сынок, иди с сестрой. Мы будем за вами.
Ускорив шаг, Дженна ушла вперед, и Джон Дэвид, догнав ее бегом, нырнул к ней под зонт. Дети рассмеялись, наполнив своими звонкими голосами лес. Трижды выстрелил игрушечный пистолет.
Уолтер шагнул под мой зонт, и мы направились по дороге, вдоль которой по обеим сторонам тянулись канавы, заполненные грязью. Слушая стук дождя по куполу зонта, я ждал, когда Уолтер заговорит. В вечернем воздухе стоял аромат сосновых иголок.
– Бет собирает вещи, – шепотом начал Уолтер. – Она увозит детей.
– Куда?
– Я попросил ее не говорить мне.
– Она знает о…
– Нет. Ей известно только то, что дети в опасности. Это все, что ей нужно знать.
– Прекрати! – закричал на сестру Джон Дэвид.
– Дети! – строго крикнул на детей Уолтер. – Ведите себя хорошо!
– Папа, Дженна…
– Сынок, не хочу ничего слышать!
У меня мелькнула мысль, куда подевалась злость Уолтера на меня.
– Энди, ты правда знаешь, где твой брат? – шепотом спросил он.
– Есть одно место в Новой Англии. Полной уверенности не может быть до тех пор, пока я туда не попаду, но мне кажется, что Орсон там.
– Значит, ты точно отправляешься туда?
– Да.
Остановившись, Уолтер повернулся ко мне.
– Ты собираешься его убить? И зарыть так, чтобы никто никогда его не нашел?
– Именно так.
– И у тебя не будет никаких угрызений совести по поводу того, что ты убьешь своего родного брата?
– Абсолютно никаких.
Мы двинулись дальше. У меня возникло скверное предчувствие.
– Ты позвонил в полицию, так? – спросил я.
– Что?
– Ты рассказал про Орсона.
– Нет, Энди.
– Но ты собираешься это сделать.
Уолтер молча покачал головой.
– Почему? – спросил я.
– Дженна, подойди сюда! – окликнул он.
Обернувшись, дети подбежали к нам, держа зонт так низко, что их не было видно. Забрав у дочери зонт, Уолтер поднял его выше.
– Дженна, покажи дяде Энди татуировку, которую тебе сделали в школе.
– Ах да! – спохватившись, воскликнула девочка. – Смотрите, дядя Энди, правда, классно?
Закатав рукав халата, Дженна показала нежную кожу своего правого предплечья. Ноги у меня стали ватными. Розовым фломастером от локтя до крошечного запястья было написано:
Я посмотрел на Уолтера. Глаза у него заполнились слезами.
– Так, ребята, – улыбнулся он. – А теперь бегите вперед! Дайте нам поговорить.
Дженна взяла зонт и вместе с Джоном Дэвидом убежала вперед, а мы с Уолтером двинулись дальше. До почтового ящика оставалось уже совсем недалеко.
– Дженна вернулась с этим из школы, – сказал Уолтер. – Бет обнаружила, когда они надевали костюм. Долбаные учителя ничего об этом не знают. Дженна сказала, что какой-то приятный дядя на карнавале Дня Всех Святых рисовал татуировки всем детям. Она его раньше не видела.
– Господи, Уолтер, я…
– Мне не нужны твои извинения и твои сочувствия, – зловещим шепотом произнес Уолтер. – Я отправляюсь вместе с тобой. Я пришел к тебе, чтобы сказать это. Мы зароем Орсона вместе.
Дети дошли до белого «Кадиллака». Мы остановились в десяти шагах от конца дорожки, и Уолтер повернулся ко мне.
– Итак, когда ты трогаешься в путь? – спросил он.
– Через день-два. Мне нужно уехать до того, как будет обнаружено тело матери.
Лицо Уолтера смягчилось.
– Энди, знай, я очень…
– И мне не нужны твои сочувствия, – остановил его я. – Они не помогут нам сделать то, что мы должны сделать.
Кивнув, Уолтер оглянулся на Дженну и Джона Дэвида. Отбросив зонт в сторону, они бросали камешки щебенки в мой почтовый ящик, но никак не могли в него попасть.
