– Они людей крадут. Наш голова все откупиться от каракуртихинских хотел, дань платили. А им изуверам все мало! Людьми, детьми дань стали требовать! Понимаешь?!
Басмач понимал. Видел такое и подобное не раз. Секты и просто банды, использующие страх и прочие наиболее животные черты людского сознания, порабощали целые деревни, да что там деревни, города! Причем, подобное встречалось и до Напасти. Вспомнить тех же братков, обкладывающих данью фирмачей и торгашей. Басмач вздохнул, пряча штык-нож в поясные ножны и закидывая дробовик на плечо.
– Всего десять… Вы пошли сюда сами, без решения старосты, верно? – Индеец кивнул. – Понятно. Так и думал. Тебя звать-то как?
– Индеец.
– Однако, – усмехнулся Басмач в бороду. – А я просто Басмач. Кто у вас за командира, звать как?
– Марат, – выдохнул Индеец, косясь на волка, с костяным «клац» ловящего блок в шерсти.
– Ну, Индеец, веди к Марату. Будем помогать пробраться внутрь. Мне ведь тоже надо. Да.
* * *
Назар чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда услышал шепот. Да, неизвестность пугала почище зубастой твари, глядящей на тебя как на вполне вкусный обед. И вообще, все казалось Назару отчасти не реальным, сном. Он спит, или даже еще в отключке, как упал с несущегося конвоя Айдахара, так и остался лежать на косогоре у дороги. И все это кошмар, и он никак не проснется. Темнота вновь ожила шуршанием, звук приближался. Назар вжался в стену, не зная куда бежать и что делать. Прямо перед ним, неподалеку посветлело, совсем немного: из темноты выплыла она…
Сердце, в груди гулко бухнув, замерло.
Темнота будто не смела прикоснуться к ее прекрасному телу, сияние исходило из нее. Назар, с трудом сглотнув слюну, пошел навстречу. Ноги, стройные и длинные, затянутые в шелк чулков, парили над креслами даже их не касаясь. Красный корсет едва удерживал высокую грудь. Да, корсет, он вспомнил это причудливое слово. Медные волосы, собранные в мелкие косички, ниспадали огненной волной.
Назар протянул дрожащую руку, коснувшись ее соска, окруженного чуть темной кожей. Пальцы тут же обожгло сотней игл. Он выдохнул от накатившего… чувства. Внизу живота стало как-то неудобно, прямо как по утрам. Назар еще не был с женщиной, никогда. Вернее был, но толком ничего не вышло. Да и не важно. Никакая другая не могла сравниться с ней, с богиней…
Она рассмеялась. Провела невесомой рукой по его лицу. Она пахла… так не обычно, так маняще.
– Иди ко мне, глупыш, – прошептала богиня. И он пошел. Он бы даже побежал, только она близко. Назар утонул в огненно-рыжей волне, задохнулся радостью, ощущая чуть опушившимися щеками золотистую нежность ее груди. Прижал к себе. По телу богини пробежала дрожь, и время растворилось. Растворилось всё, город, мир, проблемы. Всё. Осталась только она.
Она – центр мироздания. Он – жалкий раб, прислужник, готовый пресмыкаться, сделать все лишь только ради нее. Ее смеха.
Нарастающий гул он не услышал. Да, и мог ли он что-то слышать? Здесь же она.
* * *
Солнце почти склонилось к горизонту. Последние лучи еще били полого над крышами, золотя верхние этажи. Марат поправил очки в тонкой оправе, – эдакий аристократ погибшего мира, – натянул свой лук, примерился. Свистнула спущенная тетива. Длинная оперенная стрела, мелькнув в воздухе, пробила горло одного из дозорных на крыше. Тот, хватаясь то за пустоту, то за торчащий из кадыка штырь, перегнулся через перильца и рухнул вниз. Второй же, получив сразу по стреле в каждый глаз, молча рухнул на кровлю. Совместно разработанный план был прост: напасть и ошеломить. Каракуртовцы знают, что их боятся, от того беспечны. Не слишком, но вольности не выставлять усиленных заслонов себе позволить могут, отъявленные негодяи всегда спят спокойно. Этим стоило воспользоваться.
Басмач первым запрыгнул на улитку вентиляции, стальной короб размером в полтора роста с торчащим сбоку электродвигателем. Квадратная труба, с неприметными ребрами-ступеньками, тянулась почти до самой крыши, не доставая до нее чуть меньше чем этаж. Этого Басмачу показалось достаточно. Металл скользил под рукой, стонал от веса, грозя рухнуть. Ноги в кирзе едва умещались на узеньких выступах. Марат полз следом. Ниже, едва держался Индеец.
Восхождение закончилось на еще одном коробе. Труба входила в узкий и высокий прямоугольник, разветвляясь куда-то вбок. Сверху эта конструкция прикрывалась широкой пластиной, притянутой на четыре болта-барашка. Удобная штука, что и говорить, откручивается без ключей. Вернее, откручивалась бы, если только не прошло два десятка лет кислотных дождей, и гайки окончательно не вросли в металл пластины. Басмач замешкался, не зная как поступить, решение нашел Марат. Три коротких взмаха кованого почти меча, а вернее мачете, и дело в шляпе. Плита со скрипом, но отъехала в сторону как на шарнире. В лицо дохнуло вполне человеческой вонью, дымом и еще черт знает чем. Первым полез Басмач.
Внутри вентиляционного короба было просторно, Марат легко полз рядом, плечом к плечу. Индеец и остальные пыхтели где-то позади.
– Нужно разделиться, – предложил Марат. – Я хочу пленников найти, должен кто-то в живых еще остаться. Да, и тебе проще будет, если они в разные части здания разойдутся, раздробят свои силы.
– Ладно. – Басмачу такой расклад не нравился, но делать нечего. Действовать все равно придется по обстоятельствам. Пойти толпой по коридорам ледового дворца, рубя в щепу каждого встречного, несравнимо лучше. Проще рубиться, зная, что численное пусть не превосходство – паритет – все же есть. В коридоре толпу не смогут зажать так просто.
Они все вылезли из трубы, спустились в тесное помещение. Судя по электрическим шкафам, шеренге электродвигателей и расходящимся под потолком трубам, вентиляционная комната. Марат приоткрыл дверь и почти сразу свистнула тетива, в коридоре кто-то охнул. Все высыпали из комнаты. Царапая ногтями оббитый резиновой дорожкой пол, умирал парнишка, ну, может чуть постарше Назара. Оружия при нем заметно не было. На взгляд Басмача, убивать было не обязательно, достаточно оглушить. Но, это не его война, а Марата и его группы.
Марат достал из-за пояса небольшую бутылочку с чем-то мутным, свинтил пробку, встряхнул содержимое и вылил в рот. Лицо командира передернуло судорогой. Даже через стекла очков, в полумраке, Басмач разглядел расширившиеся зрачки. Запах знакомым показался, приторно-горькая вонь свежераздавленного картофельного листа.
– Что это? – Басмач покосился на емкость в руках Марата.
– Паслен, – кивнул он, – зелье боевое. Будешь?
Басмач отрицательно покачал головой. Остальные бойцы тем временем последовали примеру командира, делая по глотку из своих фляг.
Все коридоры дворца спорта представляли собой замкнутый круг, прерываемый лишь входами на ледовую арену и лестницами на этажи. Марат с группой пошел по коридору, Басмач в обратном направлении. Им не по пути. Через некоторое время послышался шум драки, крики умирающих. В общем, Марат нашел что хотел. А Басмач неслышно заскользил по широкому, но жуть как захламленному проходу.
