– Лично я тоже, – поддержал ее Игорь.
Как будто кто-то из них мог предвидеть наперед, что их ожидает.
XV
Вода в бассейне подсвечивалась снизу и была зеленоватой. Такие же зеленоватые блики плясали на стенах подвала и лицах собравшихся внутри людей. Четверо мужчин в плавках и одна женщина в закрытом купальнике с открытой спиной. Тигран, двое его верных подельников и супруги Болосовы.
В смежном помещении находился красный джип «чероки», грязные колеса которого стояли на специально расстеленном ковре. Охранники потягивали пиво из банок и сражались в нарды. Тигран сидел на бортике бассейна, болтая в воде бледными ногами, которые из-за эффекта преломления выглядели комично тонкими и короткими. Болосов с супругой плавали туда-сюда: два темных силуэта на зеленом фоне.
Тигран с удовольствием выслушал их доклад о новой клиентке. То, что она не пожелала называть фамилию, его не насторожило и не удивило: многие клиенты при покупке квартиры шифровались до последнего. Понятное дело. Люди старые, подозрительные, привыкшие к тому, что все норовят обидеть, кинуть, обвести вокруг пальца. Все правильно, все справедливо. Кого же обманывать, как не стариков? Реакции притуплены, мозги варят едва-едва, в голове винегрет из политики и сериалов. Прошлое помнят хорошо, в настоящем ориентируются плохо.
– Толян! – позвал Тигран, маня пальцем.
Болосов по-собачьи поплыл к нему, высоко задирая подбородок, чтобы не нахлебаться хлорированной, резко пахнущей воды.
– Чего? – спросил он, ухватившись за борт.
– Пора тебе на новый уровень переходить, – сказал ему Тигран, веселый в предвкушении наживы.
Красивая жизнь, доверчивые студенточки, казино, холеные шлюхи по вызову.
– Какой уровень? – оживился Болосов.
– Завалишь завтра бабульку эту, – подмигнул Тигран. – Как ее?
– Маргарита Тихоновна.
– Вот. Ее. Хватит возле жены отираться.
– Нет, Тигран! – Болосов замотал плешивой головой с такой силой, словно вознамерился избавиться от нее раз и навсегда.
Он привык к знакомой схеме. Ему не хотелось ничего менять. Убивать не трудно, Болосов неоднократно видел, как это проделывают Комиссар и Сулема. Однако сам он пачкать руки в крови не собирался. Не зря же он считал себя христианином, носил крестик и ел куличи на Пасху. Христос воскрес и все такое. Опять же, Рождество. Очень своевременный праздник, полезный. Встретил Новый год, погулял, протрезвел и пожалуйте опять за стол. Красота!
Тигран тоже носил крест – золотой, – но отказ Болосова ему не понравился.
– Что значит «нет»? Ты что, особенный?
«А ты?» – подмывало спросить Болосова. Естественно, он произнес другие слова:
– Я не могу, Тигран. Меня от кровищи мутит. Потом в штопор сорвусь. Дай хоть год в завязке походить.
– Да ты небось бухаешь тайком.
– Ты что! – Удерживаясь за мрамор одной рукой, Болосов перекрестился. – У Светки спроси. Капли в рот не взял.
– И правильно, не бери в рот Толик. – Тигран расхохотался. – А Светка что?
– Что – Светка?
Болосов насупился.
– Тоже постится? – Тигран опять засмеялся. – Или позволяет себе?
– Это наше дело, понял?
– Ты что, Толян? Я про алкоголь спрашиваю. А ты про что подумал?
Под низким сводом разнесся вурдалакский гогот охранников.
– Придурки, – фыркнула Светлана, продолжая плавать, как заводная.
Она сбрасывала лишние килограммы. Дошло до того, что пришлось натягивать цельный купальник, прикрывая живот и сало на боках. Позорище!
Тигран проследил за ней, потом перевел взгляд на подчиненного:
– Может, подумаешь? Пару раз стрельнул, а доля сразу в два раза увеличилась.
– Нет, – рассудил Болосов. – Давай лучше по-старому.
Это означало, что старуха впустит его и жену в дом, а потом уж они откроют дверь остальным членам банды. Они принесут с собой орудия труда – стволы и прочные черные пакеты, надеваемые жертвам на головы, чтобы их мозги не расплескивались по всей комнате. Орудия пыток всегда имелись на месте: спички, ножи, клещи, электроприборы. Подручные средства, так сказать.
– По-старому, так по-старому, – легко согласился Тигран. – Светка! Рули сюда. Дело есть.
– Нам уходить надо, – проворчал насупленный Болосов. – Мы к моим родителям намылились. У матушки день рождения.
– Я долго не задержу. Светка, вылезай, потолковать надо. А ты, Толян, дуй на кухню. Включи микроволновку и пиццу разогрей. И салатик сооруди. Не в службу, а в дружбу. Не западло тебе?
– Сделаю.
Тяжело вздохнув, Толик вылез из воды и помог выбраться жене. Пока он вытирался и одевался, Тигран даже не делал вид, что о чем-то беседует со Светланой. Когда же Болосов покинул подвал, он оттянул плавки и немногословно объяснил, чего хочет.
– Нет. – Светлана помотала коротко стриженой головой с пейсами. – Пусть уйдут.
Она показала глазами на ухмыляющихся Комиссара и Сулему.
– Отвернитесь, – велел им Тигран. – И чтобы не звука!.. Давай, Светик. Времени мало.
Анатолий Болосов еще немного задержался на верху лестницы, вытягивая шею и прислушиваясь. Когда его лицо сделалось бледным, как у покойника, он быстро зашагал прочь, беспорядочно ударяя кулаком в стену и повторяя:
– Тварь! Тварь! Тварь!
Кого он имел в виду? Работодателя? Законную супругу? Или, может быть, все-таки самого себя?
Часть третья
Горячо, совсем горячо!
I
Поселок производил впечатление заброшенного кладбища – такая же тишина, такое же безлюдье, так же много мертвого камня, железа и дерева. Распахнутые настежь ворота никем не охранялись. Чтобы не вызвать подозрение гостей, Игорь велел Тамаре проехать мимо своего дома и загнать «шкоду» в узкий просвет между заборами – так, чтобы ее не было видно с улицы.
– Нужно будет растопить печь, – сказал он, пока они шли к даче.
– Да, прохладно, – согласилась Тамара.
– Не только в этом дело. Дым.
– Что дым?
– Посмотри. – Игорь приобнял спутницу за плечи и плавно повел рукой перед ее глазами. – Там труба дымит… и там… Сразу видно, что кто-то живет.
– А! Поняла. Тогда не мешает развесить во дворе какие-нибудь тряпки. Мол, стирка была.
– Соображаешь.
– А ты думал, ты один такой умный?
Игорь не ответил. Воспоминания нахлынули на него при виде желтого кирпичного дома с нелепой башенкой на крыше. Ее сооружал отец, начиная от чертежей и заканчивая монтажом. Пожалуй, башенкой он гордился значительно больше, чем самим домом, хотя места стыков постоянно протекали, так что потолок и пол там вечно бугрились и дыбились. Калитка, которую открыл Игорь, породила новую порцию воспоминаний. Ее вечно заедало, потому что она была сильно перекошена. Еще один образец отцовского творчества. Как и некрутящийся флюгер, раскрошившаяся бетонная дорожка и косые прутья для виноградных лоз. Мама страшно ругала папу за все эти огрехи, а он долго дулся, чтобы потом неожиданно затеять новый проект века: шаткую душевую кабину, недостроенную беседку, давно развалившийся очаг во дворе.
