Попрощавшись, Игорь почувствовал, как в его глазах скопилось так много слез, что они вот-вот польются в три ручья. Он несколько раз ударил кулаком в стену. Физическая боль помогла справиться с душевными страданиями. Лизнув ободранную костяшку пальца, Игорь позвонил Вячику, сухо сообщил, что сделка отменяется, и, не слушая возражений, отключил мобильник.
Пить в тот вечер он больше не стал. Лежал и смотрел в потолок, по которому метались всполохи от автомобильных фар. Его губы то и дело складывались в непроизвольную улыбку. Он возвращался домой. Все плохое осталось позади.
III
Поезд в Артемов отправлялся только в полдень, поэтому все утро Игорь провел, скитаясь по городу. Жуя скользкие пельмени в кафе, он смотрел на прохожих и пытался угадать, куда и зачем они спешат. Наверняка все они ведут честную, правильную жизнь, их совесть чиста. Работают, любят, воспитывают детей, обустраивают свои жилища. Конечно, у каждого есть свои тревоги и горести, но на то они и люди. Зато никому из них не приходит в голову облапошить кого-то, а потом вздрагивать по ночам от каждого шороха, шума захлопнутой двери, далекой телефонной трели.
«Ничего, ничего, – думал Игорь. – Скоро и я буду жить так же. Для начала пойду работать хоть строителем, хоть сторожем, все равно. Или куплю дешевую машину и займусь извозом. Стану квартиру обставлять, родителей навещать, с какой-нибудь хорошей девушкой встречаться. Через год или два стану отцом семейства. И никаких муток, никаких кидняков. Трудовая копеечка, она нелегко достается, но зато дорогого стоит…»
От этих мыслей на сердце становилось тепло. Как будто там огонек разгорался, уютный и светлый. «Хорошо-то как, – думал Игорь. – Скорее бы домой!»
За час до отхода поезда он забрал вещи из камеры хранения и вышел на перрон, продуваемый сырым, холодным ветром. Люди хохлились, как воробьи, поднимали воротники и шмыгали носами. Игорь, сунув руки в карманы, стоял ровно и прямо. Все его многолетние страхи рассеялись чудесным образом. Он ехал к матери с отцом, у него был день рождения и великолепный подарок. Казалось, все желания, все мечты были близки к исполнению.
А потом зазвонил телефон. Тот самый, который предназначался для связи с родителями. В окошке высветилась надпись «Мапа» – так Игорь в детстве называл маму и папу. Должно быть, они решили поздравить его с днем рождения. Или уточнить время приезда.
– Алло, – сказал Игорь в трубку.
– Игорь Александрович?
Незнакомый мужской голос. Вежливый и какой-то «протокольный». Игорь внутренне сжался. Вот и пришло время платить по старым счетам. Кто-то из «клиентов» подал заявление в полицию. Интересно, как следователю удалось усыпить бдительность родителей? Это не сложно. Пожилые люди доверчивы. И не только пожилые. Игорь сам неоднократно пользовался их доверчивостью. Теперь стои́т, мокрый, как мышь, под своей курткой и молится, чтобы пронесло.
Не пронесет!
– Да, это я, – произнес Игорь, переборов искушение представиться каким-нибудь другим именем. – С кем имею честь?
Аристократический какой оборот речи ввернул! Прямо белогвардейский офицер в плену у красных. «Отдали бы честь, ваше благородие». – «Не могу-с, честь у меня одна. Отдашь – где другую возьмёшь…»
Все эти глупые соображения пронеслись в мозгу, как тени стрижей на асфальте. Вжик – и пусто.
– Моя фамилия Греховец. Звать Константином Эдуардовичем. Я следователь по делу… э-э…
Повисшая пауза порождала тяжесть, подобную той, которая случается, когда наползает грозовая туча и все никак не проливается дождем, а только мерцает изнутри молниями да невнятно бормочет.
– Плохо слышно, – сказал Игорь. – По какому делу?
Мелькнула идея еще раз пожаловаться на плохую связь, оборвать разговор и больше на звонки не отвечать. Нет, нельзя. Нужно знать намерения противника, чтобы планировать какие-то действия. Кроме того, родители небось в шоке, так что придется их успокаивать.
Игорь крепче стиснул мобильник.
– Когда вы последний раз были дома? – спросил Греховец.
Странный вопрос. Неожиданный.
– А что? – насторожился Игорь.
– Ответьте на вопрос, пожалуйста, Игорь Александрович. Это крайне важно.
– В прошлом… нет, в позапрошлом году. На Новый год. Второго или третьего января, точно не помню.
– И все? – настаивал следователь.
– И все. Да в чем дело-то?
– Вам необходимо приехать в Артемов.
Игорю внезапно захотелось к чему-нибудь прислониться, такая слабость его охватила. Этот разговор нравился ему все меньше и меньше.
– Вы могли бы передать телефон кому-то из моих родителей, Константин Евгеньевич?
– Эдуардович, – поправил Греховец. – Нет, к сожалению, выполнить вашу просьбу не могу.
– Почему?
Дожидаясь ответа, Игорь тупо смотрел прямо перед собой. Он не видел людей, не видел подошедшего поезда, не обращал внимания на моросящий дождь, не слышал гнусавого голоса, что-то талдычившего в репродукторы. Он находился там, но вместе с этим где-то далеко.
– Потому что, – донеслось до его слуха, – они мертвы. Я расследую убийство ваших родителей, Игорь Александрович. Выйти на вас было легко. Вы значились в мобильном телефоне покойной гражданки Красозовой как «Сынуля».
Невидимый тупой клинок вонзился в солнечное сплетение Игоря и стал поворачиваться там, наматывая на себя внутренности.
– Сынуля, – повторил он.
Повторил беззвучно. Голоса не было, хотя губы и язык шевельнулись.
– Вы меня слышите? – спросила телефонная трубка.
Если ее выбросить, то, возможно, окажется, что никто не звонил и ничего не сообщал. Вся эта жуть просто почудилась Игорю. Приснилась. Он и сейчас спит. Не случайно люди на перроне выглядят так странно.
Игорь отнял мобильник, посмотрел на него и вернул в исходное положение.
– Как они умерли? – спросил он деревянным голосом.
– Их убили, – ответил следователь Греховец. – Игорь Александрович? Где вы сейчас находитесь? Когда вы сможете приехать?
– Поезд прибывает в восемь утра.
– В таком случае погуляйте где-нибудь до девяти, договорились? Нет, лучше до половины десятого. Квартира опечатана. В девять тридцать я подъеду, мы с вами побеседуем и уладим все формальности. У вас есть ключ от квартиры?
– Есть, – выдавил из себя Игорь. – Как их убили? Кто?
Услышав последние слова, женщина с маленькой девочкой в шапочке с кошачьими ушками остановилась и оглянулась.
– Вы все узнаете на месте, Игорь Александрович, – заверил следователь.
– Я хочу знать сейчас, – произнес со сдавленной яростью Игорь и вдруг закричал: – Кто их убил? За что?
Женщина схватила девочку за руку и поволокла прочь, озираясь. Десятка два пассажиров уставились на Игоря – кто с испугом, кто с состраданием.
