Вот он ему и выделит время. Сегодня. Ближе к полудню. Как это сейчас модным становится, как «загнивающие империалисты» говорят, пригласит его на ланч. Даст команду Сотову, пусть рыбалку организует, удочки готовит. Они вдвоём там тихо-мирно обо всём и потолкуют.
Когда Марасёв позвонил по телефону, он его особенно не расспрашивал. Примерно сам знал причины длительного пребывания на Лубянке и в ЦК партии, догадывался, какому уму-разуму там учили. Генеральный секретарь Леонид Брежнев не так давно пожертвовал верным своим товарищем Семичастным, погнал из чекистов в три шеи. И было за что! Нечего тому делать на Лубянке! Опозорил страну на весь мир! Заснул, рано познав величие, лишь только Никиту свалить успели. Вот и прозевал взбалмошную дочку великого когда-то вождя. Светлана Аллилуева и раньше не вселяла никакого доверия. Ещё при жизни отца с диссидентом-киношником связалась. Сталин его быстро отвадил, как проведал, а потом спуталась с индийцем. Какой из неё толк? За версту антисоветчиной несёт, а Семичастный, зная все эти штучки-дрючки, сжалился, отец родной нашёлся, пожаловал вертихвостку поездкой в Индию. Видите ли, муж у неё умер, по его желанию она должна развеять прах над Гангом. Они и расписаны-то официально не были, какая она жена этому Синкху? Как только в Индии оказалась, сразу чекистам лапшу на уши начала вешать, вместо обещанного месяца два там проболталась, а потом, сбежав от приставленного персонала, объявилась в американском посольстве и попросила политического убежища! От кого, спрашивается? От своих, русских? Впрочем, какая он русская… Грузинка, конечно. Но родина-то у неё одна, советская! Стыд и совесть забыла! Как только за «бугром» оказалась, так и вылила дерьмо на страну и отца не пощадила. Его больше всех дёгтем измазала. «Письма» её начал передавать американский «Голос Свободы». Подумать только, назвала их «письма к другу», прямо изуверка!
Он сам, как-то ночью засидевшись, слышал трансляцию. Оказывается, она эти письма ещё в 1963 году писать начала в Жуковке, недалеко от Москвы. Видать, тогда ещё у неё мысли водились удрать к американцам, а тут случай представился. Куда КГБ смотрел?
Боронин накрутил на диске телефона номер Сотова. Хозяйственник обкома, как верный солдат на посту, мгновенно ответил бодрым голосом на другом конце провода. Вот мужик, засветилась единственная лампочка радости в хмурой душе первого секретаря, ночью позвони — тот же итог будет! Службу несёт не на живот, но на совесть. И всегда у него информация про всё и про всех самая свежая. Как будто за дверьми у каждого стоял, о ком ни спроси.
Услышав команду подготовить выезд двоих на рыбалку, Сотов так же бодро заверил — всё будет сделано.
Посидев, подумав, Боронин вернулся к своим невесёлым мыслям.
Бегство Аллилуевой «за бугор», тиражирование её книжки на западном радио вдохновили диссидентов. Они и так особенно не унимались в своём лае, а тут с ума просто посходили. Протесты в виде демонстраций на Красной площади устраивать начали, открытые письма писать в ЦК, голодовки организовали, а недавно совсем обнаглели — комитет свой создали по защите прав. Ладно бы, мелочь пузатая, студенты, безработные да евреи, рвущиеся на свою долгожданную родину, о чём везде твердят. А то ведь их возглавили люди непростые… Авторитетные в стране и на Западе: Солженицын, которому французы организовали нобелевское лауреатство, академик Сахаров, братцы Медведевы. Что ни лидер, то имя! Хочешь не хочешь, приходится реагировать. Вновь назначенный руководитель КГБ Юрий Андропов вроде все адекватные меры принимает, не то что предшественник его, а порядка мало пока. И суды над распоясавшимися антисоветчиками провёл, а эффект обратный пошёл по стране. Какая-то невиданная волна сопротивления ощущается, как мина замедленного действия.
Да ещё свои помогают! Или теперь уже бывшие свои? Вслед за книжкой дочери Сталина Никита Хрущёв с помощью сына переправил за границу свои мемуары, в ноябре семидесятого года американцы на весь свет раструбили, что публиковать их начинают. Куда ни кинь, везде клин!
Нет, он, конечно, прав. Комитетчикам области больше внимания следует уделять. Не перекладывать на плечи помощников. Они важности дела не понимают. Прозевали пятьдесят шестой год и хрущёвский двадцатый съезд, теперь Леонид Ильич пытается восстановить порушенное, а не так всё просто. Глотнул народ чумной воздух анархии, переиначили диссиденты его по-своему, «воздухом свободы», «оттепелью» назвали. Толпа любит такие лозунги, её хлебом не корми, дай в дерьме великих личностей покопаться. Счастья лучшего нет, дай почуять, что на небе тоже в грехах замешаны пуще их, простых смертных!
Боронин, к своему стыду, попробовал вспомнить и вспомнил, что вопросы взаимодействия и контроля за деятельностью Комитета госбезопасности уже давно не были предметом обсуждения на совещаниях или в бюро обкома, а ведь это его круг функциональных обязанностей. Он куратор Комитета, а бывал у них только на празднованиях дня чекиста, а то иногда вместо себя посылал кого-нибудь из помощников. Увлёкся сельским хозяйством, задумал «российский огород» создать в Поволжье. Дело нужное, но не во вред главному. Надо брать чекистов в свои руки и крепко держать. Слабинка до добра не доведёт!..
Первый секретарь обкома не мог похвастаться уловом — рыбак из него был никудышный. Но каким тогда по сравнению с ним выглядел этот усатик с потным лицом и блестящей лысиной? Не лезло ни в какие ворота! Смех один.
Глава чекистов только на фотографиях грозный, но удочки в глаза никогда не видел. Поэтому общение с ней доставляло ему сплошные муки, а окружающим угрозу и опасность. Он быстро взмок от неудачных попыток забросить спиннинг, которым наградил его секретарь, — лучший не пожалел из последних московских приобретений! А несколько раз едва не зацепив Боронина, ещё больше смутился и загрустил, опустив руки. Услышав в ответ искренний и добродушный смешок, мученик приобрёл естественный вид, сокрушаясь, извинился за своё бессилие, предложил купаться.
Боронин ему компанию не составил. Он ещё для купания не созрел, да и не любил купаться в такую раннюю пору, когда, несмотря на жару, вода здесь, на быстрине, жгла холодом. Но и возражать не стал. Кому-то надо было развести костерок, похлопотать у стола, развёрнутого тут же на мягкой зелёной травке, подготовить общение.
Он решил отказаться от присутствия любых посторонних. Необходимо было пообщаться с Марасёвым наедине. Люди Сотова давно уже оборудовали им местечко отдыха в уютном уголке близ воды и тихо удалились. Котелок на треноге поджидал только спички, на коврике покоились аккуратно разложенные рыбацкие разносолы. Всё было исполнено без каких-либо его наставлений и указаний, без суеты и праздности. Обычная его трапеза, которую наизусть знали люди Сотова. Казалось, и тот незримо присутствовал здесь и чётко командовал.
Пока Марасёв на отдалённой косе завезённого сюда речного песка фыркал и дельфинил у берега, секретарь блаженствовал со спиннингом. В умелых руках эта снасть — незаменимое средство отдохнуть, покуражиться и отвести душу. А если ещё и рыба идёт, потеха превращается в настоящее счастье. Жара ещё не подступила, поэтому ему несказанно везло. Рыба не давала скучать.
