— Подлинный Шемякин, — похвастался Ступар.
Это был рыжий мужчина с пухлыми плечами, веснушками на идущей ото лба лысине и длинным извилистым носом, что, вероятно, объясняло его любовь к Шемякину. Он усадил Енисеева на кожаный диван в углу, а сам пристроился в кресле напротив. Сложив руки на животе и склонив голову набок, некоторое время Ступар изучал Енисеева, шевеля при этом кончиком носа.
— Как это у вас получается? — наконец осведомился он.
Енисеев, в свою очередь, хотел спросить, как у него получается так шевелить носом, не задействовав при этом губ и щек, но он сдержался.
— Что вы имеете в виду? Предсказание насчет Ярослава Качиньского, Сикорского и Цехановича? Я вас разочарую: это никакое не предсказание. Это было лишь мое предположение, высказанное в императивной форме.
— Ну, мы такими предположениями и занимаемся. А как насчет крушения самолета Леха Качиньского?
— Насчет самолета мне уже говорить надоело. Не обессудьте. Но это, конечно, было не предположение. Это было предвидение, от меня едва ли зависящее. Во всяком случае, я так думаю.
— А вот у поляков сложилось впечатление, что это было осознанное предсказание, да еще с морально-историческим подтекстом. Причем, по их мнению, полонофобским.
— Плевать мне на их впечатления. Не они, а я, «полонофоб», пытался спасти президентский самолет. Если они такие впечатлительные, то надо было спасать своего президента и его команду, пока была такая возможность, а не думать о том, как бы не сорвать Катыньскую церемонию.
— Знаете, я тоже не верю, что ваши предсказания от вас не зависят. То есть, вы так считаете, но на самом деле при желании можете давать и осознанные предсказания. Ну не было же спонтанным ваше пророчество о Тимошенко! Вы же были на ее пресс-конференции, думали о ней.
— Совершенно верно. Но я вдруг назвал цифры, о которых вовсе не думал.
— Так на то вы и прорицатель! И тем отличаетесь от обычных людей. Я клоню к тому, что, вы, на мой взгляд, можете рационально подвести себя к состоянию, когда начинаете действовать иррационально — то есть предсказывать будущее.
— Может, и могу, — пожал плечами Енисеев. — Но специально я этим не занимался.
— Так, может быть, пора? Вы что же, всю жизнь собираетесь играть в любительской лиге?
— А профессиональная — это какая? Где платят деньги?
— Естественно. Любой труд должен быть оплачен. Особенно тот, что требует столько душевных и психических сил, как предсказание.
— Оплаченные предсказания имеют одну характерную особенность: в них содержится только та информация, которую хотелось бы услышать клиенту. Это не по мне.
— Вы действительно ничего не знаете об АВПП, Илья Петрович. Во-первых, мы занимаемся не только политическими прогнозами, а любыми. Во-вторых, наша «фишка» как раз в том, что мы даем правдивые прогнозы, независимо от того, что хочет клиент. Он платит только за правду и получает правду, пусть она ему и не нравится. А гарантированный «возвышающий обман» он может получить в другом месте. Мы сразу предупреждаем об этом клиентов. Наш девиз: «Правда, и ничего кроме правды». Другого такого агентства прогнозов вы нигде не найдете. Даже влиятельные мониторинговые компании проводят опросы так, как нужно клиенту. Первый вопрос у них: «Вам как посчитать?» До сих пор мы занимались чистой аналитикой и не привлекали к своей работе известных астрологов и предсказателей, но не исключали такой возможности. На рынке прогнозирования есть своя конъюнктура, и в последнее время популярность мистики возрастает. Не знаю, какова причина этого: может быть, увлечение нуворишей каббалой, а может быть, просто футбольные пророчества какого-нибудь осьминога Пауля. Мы сделали подсчеты, какой процент предсказаний отечественных нострадамусов сбывается, и получилось примерно пятьдесят на пятьдесят, чего может добиться и обыкновенный человек с улицы. У осьминога Пауля процент куда выше. Он выше и у финалистов «Битв экстрасенсов», но они, как правило, «плавают» в важных для нас вопросах политики, бизнеса и юриспруденции. Здесь необходима точность, которой экстрасенсы не обладают. Вы же, помимо прочего, оказались сильны и точны в политике. Поэтому мы подумали, что если нам обращаться к оракулам, то лучше, чем вы, кандидатуры пока не сыскать.
— Не думаю, что это так. Профессиональные предсказатели и экстрасенсы хорошо всем известны, а я неизвестен никому. К вам пойдут клиенты благодаря их именам, а уж сколько там их прорицаний сбудется — дело десятое. Главное, чтобы клиенты шли и платили деньги, правильно?
— Не совсем. Популярность известных предсказателей и магов — это ресурс, который они сами давно уже эксплуатируют. Используя его, мы стали бы пиарить именно их, а не себя. Причем успех предсказаний работал бы, прежде всего, на их имидж, а вот неудача ударяла бы по имиджу нашего агентства. Ведь они могут позволить себе ошибаться, а мы нет. Наш пиар — это рекомендации наших клиентов, которым мы дали правильный прогноз. Нам вовсе не нужно, чтобы сюда валом валил народ с вопросами типа: «Куда посоветуете вкладывать деньги?» Вы видели офис: мы просто не готовы принимать большое количество людей. Нам важно не количество клиентов, а их качество. Их платежеспособность в том числе. По мелочам много не соберешь, скорее, потеряешь. А солидный клиент не придет, увидев нашу рекламу где-нибудь в «МК» или «ТВ-3». Он придет, когда ему конфиденциально посоветует обратиться к нам такой же солидный человек. Для нас главное — репутация, а не чьи-то имена.
— Ну, в таком случае, я вам совершенно не подхожу. Если я не знаю, смогу ли вообще предсказывать специально, то как я могу дать гарантию, что буду предсказывать правильно?
— От вас этого не потребуется. Клиент будет получать, если, конечно, пожелает, как аналитический прогноз, так и оракульский. Если они будут отличаться, то тем лучше: какой-нибудь да сбудется! Но для этого нам нужен именно неизвестный предсказатель, потому что предсказание известного всегда будет выглядеть предпочтительнее аналитики. Так уж устроен человек с его склонностью к суевериям. Если же прогноз аналитиков совпадет с предсказанием разрекламированного прорицателя, клиент будет думать: зачем я платил дважды? И следующий клиент попросит, чтобы с ним работал только доморощенный Нострадамус. Другое дело, когда клиенту неизвестно ни имя аналитика, не имя предсказателя агентства, а известна только репутация АВПП. Тогда, с большой степенью вероятности, он прибегнет к услугам и предсказателя, и аналитика.
— Хитро. Однако, вы не очень деликатны, акцентируя мою безвестность. По сути, вы мне делаете такое же предложение, какое Авдотье Романовне Раскольниковой сделал Петр Петрович Лужин, считавший, что честные девушки без приданого — лучшие жены. Вы понимаете, о чем я говорю?
— «Так исказить мою мысль!» — осклабившись, немедленно процитировал Ступар слова Лужина, давая понять, что «Преступление и наказание» он читал. — Нет, это не я, а вы не очень деликатны, намекая, что я «чайник»! Читали, читали Достоевского! Вот он стоит, — показал он на полки за спиной, — из приложения к журналу «Нива» за 1894 год! Осмелюсь также заметить, что разговор о своей безвестности начали вы, а не я. Я предпочитаю откровенность и, к тому же, действительно верю в ваши способности. Вы ведь легко прочитаете на моем лице то, о чем бы я хотел умолчать. Так зачем же мне лукавить?
