Мрачная тень фашизма, опустившаяся над Кёнигсбергом, существенно изменила образ Штадтхалле как центра духовной жизни города. Все чаще с площадки открытого ресторана, располагавшегося на берегу Замкового пруда, звучали бравурные нацистские марши типа «Хорст Вессель» и «Братья, формируйте колонны!». В залах Штадтхалле еще проводились различные культурные мероприятия, но большинство из них, осененные идеями «немецкой народной общности», под эгидой Имперского министерства пропаганды, возглавляемого Геббельсом, носило откровенно воинственный характер.
Пожалуй, последний раз Штадтхалле сыграл роль общественного культурного центра за несколько дней до начала Второй мировой войны, предоставив свои залы гостям 27-й Германской восточной ярмарки. И хотя приветствия хозяев и выступления гостей из Норвегии, Швеции, Финляндии и других государств происходили в зале, украшенном флагами со свастикой, большинство участников ярмарки, наверное, все-таки думало о развитии культуры и экономики своих стран, а не о том, что в самое ближайшее время они станут ареной кровопролитной войны и жертвами «нового порядка».
Из книги «Служебной адресно-справочной книги 27-й Германской восточной ярмарки». Кёнигсберг, 20–23 августа 1939 года
«Внешнеторговые переговоры в период 27-й Германской восточной ярмарки:
Понедельник, 21 августа 1939 года в Штадтхалле – в первой половине дня в зале Кёрте: 9.00 – Эстония, 10.00 – Латвия, 12.00 – Литва;
во второй половине дня в салоне Штадтхалле: 16.00 – Швеция, 17.00 – Норвегия, 18.00 – Финляндия».
Через два года, в октябре 1941-го, Штадтхалле стал свидетелем уже совершенно иного зрелища. Одуревшие от военных успехов и считающие себя уже хозяевами Европы, руководители германских промышленных, сельскохозяйственных и торговых кругов принимали у себя коллег из стран-сателлитов, прибывших на 29-ю Германскую восточную ярмарку. Именно здесь, в одном из залов Штадтхалле, самодовольный гаулейтер Восточной Пруссии Эрих Кох, не подозревавший тогда, что закончит свою жизнь в тесной камере польской тюрьмы, зачитал поздравление, полученное из ставки фюрера. В своей приветственной речи тот обрисовал участникам ярмарки – деловым людям из Хельсинки и Рима, Афин и Бухареста – «многообещающие возможности», которые открываются в связи с «потрясающими событиями на Востоке». Ведь несколько павильонов ярмарки даже были специально посвящены трофеям с оккупированных восточных областей, и гости могли полюбоваться на железную руду из Кривого Рога, марганцевую руду из Никополя, горючие сланцы из Ревеля, пшеницу с Украины.
Среди руин
Из книги «Служебной адресно-справочной книги 29-й Германской восточной ярмарки». Кёнигсберг, 12–15 октября 1941 года
«Распорядок мероприятий в период 29-й Германской восточной ярмарки…
Суббота, 12 октября 1941 года…
7.30 – открытие ярмарки…
8.30–10.00 – концерт Музыкальной школы СА под руководством музикцугфюрера СА А. Коземунда на внутреннем дворе ярмарки…
10.00 – Торжественное открытие и приветствие почетных гостей 29-й Германской восточной ярмарки в Штадтхалле. Только для приглашенных гостей…
19.00 – “Мелодии и ритмы”, крупное ярмарочное мероприятие национал-социалистского общества “Сила через радость” в Штадтхалле.
20.00 – Спектакль варьете в зоопарке…»
Но недолго в стенах Штадтхалле звучали военные марши и речи политических сумасбродов. Через три года здесь уже все горело и рушилось. Английская бомбардировочная авиация, дважды нанесшая удар по Кёнигсбергу в августе 1944 года, повергла Росгартен в руины. Штадтхалле был сильно поврежден, часть здания сгорела. И когда в апреле 1945 года советские солдаты штурмовали город, открывшаяся развалина со стороны вдрызг разбитой улицы уже совсем не напоминала некогда роскошный концертный зал. Закопченные, в пробоинах стены, пустые глазницы окон, рухнувшая крыша – вот и все, что осталось нам в наследство от прошлого.
Фасад и главный вход. 1967 год
В подвалах Штадтхалле
В 1967 году в руинах Штадтхалле еще ютились люди
Когда в 1967 году мне довелось побывать в Калининграде, я случайно набрел на развалины около заболоченного Нижнего пруда. Они производили впечатление руин Древнего Рима – античные скульптурные фрагменты в окружении буйной зелени, как на картинах художников эпохи Возрождения. Но удивило меня не это. В руинах теплилась жизнь. Об этом свидетельствовал дымок из железной трубы, торчащей справа от сцены бывшего зала, и натянутая между вбитыми в колонны крюками веревка, на которой сушились какие-то тряпки. В довершение всего появилась женщина в пестром халате. Через мгновение она выплеснула грязную воду в пролом и тут же исчезла среди развалин.
Когда вы будете прогуливаться вдоль Нижнего пруда около здания Областного историко-художественного музея или пройдете по его залам, осматривая экспозицию, вспомните историю этого здания, противоречивую и крайне поучительную.
* * *
Теперь пройдем немного дальше, через тоннель, образуемый высоким жилым домом, к тому месту, где улица делает едва заметный поворот влево, чтобы потом, снова выровнявшись, вытянуться в прямую линию вплоть до самого Музея янтаря. Не только старожилы, но и некоторые нынешние жители близлежащих домов, конечно, помнят долго стоявшую здесь у самого тротуара арку, окруженную нагромождением гигантских плит рухнувшего здания. Потом, в середине 1980-х, здесь началось интенсивное строительство, арка исчезла, уступив место детскому садику с затейливыми площадками для малышей за сетчатым забором.
В майские дни 1914 года на этом месте состоялось торжественное открытие Дома профсоюзов. Отныне кёнигсбергский пролетариат, его профсоюзные объединения и партии получили собственное здание на Фордерросгартен, 61/62. В современном трехэтажном здании размещались их правления, «рабочий секретариат», «народная библиотека», «ресторан народного дома». Широкий переход соединял административный корпус с большим и малым конференцзалами, под которыми были устроены пивные погребки. В крыле, выходившем к Замковому пруду, размещались редакция, издательство и типография газеты восточнопрусских социал-демократов «Кёнигсбергер фольксцайтунг». Среди зелени деревьев «кофейного сада» прямо на берегу проглядывались очертания «музыкального павильона», где по воскресеньям звучала народная музыка, репетировали очень популярные в Кёнигсберге хоры рабочих разных предприятий города.
