Более удачной оказалась серия 66-пушечных кораблей «Слава Екатерины», «Святой Павел», «Мария Магдалена», «Александр», «Владимир», «Иосиф II», заложенных в Херсоне с 16 сентября 1783 г. по конец 1788 г.
Официально днем рождения Черноморского флота считается рескрипт Екатерины II от 11 января 1783 г. В нем говорилось: «…Для командования заводимым флотом нашим на Черном и Азовском морях повелеваем тотчас отправить нашего вице-адмирала Клокачева, которому для принятия потребных наставлений явиться у нашего новороссийского и азовского генерал-губернатора князя Потемкина».
Поскольку специального документа о переименовании Азовской флотилии в Черноморский флот нет, то дата подписания этого рескрипта, где впервые употребляется термин «флот», и была много позже объявлена днем создания Черноморского флота.
Вскоре новорожденный флот понес и первую серьезную утрату. 24 сентября 1786 г. корабль «Александр» из-за навигационной ошибки налетел на камни у мыса Тарханкут (Крым). Команда была спасена, а корабль снять с камней не удалось, и он был разбит волнами. Командир «Александра» капитан 2-го ранга Д. А. Доможиров был приговорен военным судом к вечной ссылке на галеры, но позже был прощен императрицей.
Итак, на Черном море появился флот, и сразу встал вопрос о его базировании. Естественно, что ни Днепровский лиман, ни порты Азовского моря для этого не подходили. Между тем на юге Крыма имелась огромная Ахтиарская бухта. Интересно, что ни татары, ни другие народы не строили крупных населенных пунктов в Ахтиарской бухте. Согласно одной из легенд, татары считали берега этой бухты проклятыми. К 1778 г. на берегах бухты имелось лишь маленькое селение Ахт-Яр
[75] из нескольких домишек, да и располагалось оно не у воды, а высоко на холмах. По названию этого селения будущая Севастопольская бухта получила название Ахтиарской.
Кто из русских первым оценил значение Ахтиарской бухты – доподлинно неизвестно. Большинство историков приписывают это А. В. Суворову. Во всяком случае, Александр Васильевич писал о ней: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всем Черном море другой не найдется, где бы флот лучше сохранен и служащие на оном удобнее и спокойнее помещены были…»
В мае 1778 г. 10 турецких судов под командованием ГаджиМегмета бросили якоря в Ахтиарской бухте (на месте будущего Севастополя). 7 июня высадившиеся на берег турки атаковали русский дозор и убили казака. Туда немедленно поскакал Суворов. Суворов первым делом потребовал у турецкого адмирала найти и наказать убийцу. В ожидании ответа генерал-поручик поехал осматривать Ахтиарскую бухту. Его внимание привлек сравнительно узкий вход в бухту. Там он приказал построить земляные укрепления для «приличной артиллерии».
Как и следовало ожидать, Гаджи-Мегмет прислал письмо с уверениями в дружбе, но наказывать виновных не собирался. Суворов не стал вступать в полемику с турком. А в ночь на 15 июня по обеим сторонам бухты шесть пехотных батальонов приступили к постройке укреплений. Поутру разъяренный Гаджи-Мегмет разглядывал в трубу укрепления русских, закрывавшие ему выход в море. Немедленно к Суворову был отправлен посыльный с письмом, где запрашивалось, зачем русским понадобилось строить столь мощные укрепления. Ответ Суворова не замедлил себя ждать: «Дружески получа ваше письмо, удивляюсь нечаянному вопросу, не разрушили ли мы обосторонней дружбы… к нарушению взаимного мира никаких намерений у нас нет, а напротив, все наше старание к тому одному устремлено, чтобы отвратить всякие на то неприязненные поползновения и чтоб запечатленное торжественными великих в свете государей обещаниями содружество сохранить свято. Итак, мой приятель, из сего ясно можете видеть мою искреннюю откровенность и что сумнение ваше выходит из действий вашей внутренности…».
Мало того, по всей бухте были расставлены многочисленные конные и пешие посты русских, которые под угрозой оружия не разрешали туркам высаживаться на берег. Офицерам это Суворов объяснил карантином против чумы, свирепствовавшей в Турции. Оставшись без воды, Гаджи-Мегмет приказал уходить в Синоп. Больше турецкие корабли здесь не появятся до 1918 г.
В апреле 1783 г. капитан 2-го ранга И. М. Берсенев на фрегате «Осторожный» осмотрел Ахтиарскую бухту и предложил создать там военно-морскую базу. 2 мая 1783 г. в Ахтиарскую бухту вошли пять фрегатов и восемь малых судов Азовской флотилии под командованием вице-адмирала Клокачева.
Через три дня Клокачев направил донесение морскому министру: «При самом входе в Ахтиярскую гавань дивился я хорошему ея с моря положению, а вошедши и осмотревши, могу сказать, что во всей Европе нет подобной сей гавани – положением, величиной и глубиной. Можно иметь в ней флот до ста линейных судов, по всему же тому сама природа устроила лиманы, что сами по себе отделены на разные гавани, то есть военную и купеческую… Ежели благоугодно будет иметь ея Императорскому Величеству в здешней гавани флот, то на подобном основании надобно будет завесть здесь порт, как в Кронштадте».
Русские матросы в июне 1783 г. заложили на пологом мысе между Южной и Артиллерийской бухтами каменный дом для адмирала, пристань, кузницу и часовню. В последующем мыс будет назван именем Святого Николая.
Через несколько недель на берегах Ахтиарской бухты появятся и первые русские поселенцы.
Для строительства домов, складов и береговых батарей матросы и поселенцы использовали в основном местные материалы. Так, камень брали по соседству – на развалинах Херсонеса, глину и песок добывали по балкам и берегам бухты, мелколесье и кустарник шли на изготовление жердей и плетей. Вскоре из Центральной России прибыли обозы с лесом, железом и другими материалами, необходимыми для строительства. Работали весьма споро, и уже 2 июля 1783 г. контр-адмирал Мекензи докладывал морскому министру, что построено небольшое Адмиралтейство, продолжается строительство казарм, складов, а в бухте начат ремонт кораблей.
10 февраля 1784 г. последовал рескрипт Екатерины II: «Нашему Генерал-фельдмаршалу, военной коллегии президенту, Екатеринославскому и Таврическому генерал-губернатору князю Потемкину… с распространением границ Империи Всероссийской необходимо… и обеспечение оных, назнача по удобностям новые крепости… Крепость большую Севастополь, где ныне Ахтиар и где должны быть Адмиралтейство, верфь для первого ранга кораблей, порт и военное селение…»
Севастополь быстро строился. В Артиллерийской бухте построили пристань и склады. Вокруг южной оконечности Южной бухты возник поселок купцов и ремесленников. В Крым и в Севастополь Потемкин привлекал все категории переселенцев – иностранцев, беглых крестьян, старообрядцев и т. д. Вспомним, что в те времена крестьяне не имели права покидать своих помещиков, а дворяне вовсе не жаждали ехать в Крым, даже когда Потемкин бесплатно раздавал там пустующие земли.
Матушка-императрица прекрасно знала и о беглых, и о раскольниках, но лишь в нескольких письмах к Потемкину, соглашаясь с его политикой, просила его не афишировать наличие таких переселенцев в Крыму.
