Но вернемся к союзным войскам. После неудачного для русских сражения на реке Альме 20 сентября 1854 г. князь Меншиков не знал, что делать. Отступая от Альмы, он приказал собрать войска на Каче, а затем построить их левым флангом к верховью Большой бухты, правым – к Бельбеку, фронтом – к морю, чтобы прикрыть дорогу на Бахчисарай. Но утром 9 сентября он изменил приказ: войска должны были следовать в Севастополь и расположиться на Куликовом поле (на Южной стороне города).
Союзники также не имели определенного плана операции и вовсю импровизировали. Поначалу их армия двинулась вдоль моря за армией Меншикова к Северной стороне Севастополя. При этом союзники не имели контакта с русской армией и в большинстве случаев не знали о ее перемещениях. Но 12 сентября французский командующий Канробер и английский командующий лорд Раглан приказали войскам двинуться к реке Бельбек. На следующий день по единственной дороге союзники прошли через хутор Макензия, а 14 сентября перешли через Черную речку, после чего французы расположились на Федюхинских высотах, а англичане с турками – в окрестностях Балаклавы.
Одновременно с союзниками совершила фланговый марш и армия Меншикова. 12 сентября русские выступили с Южной стороны Севастополя и через два дня достигли реки Качи в 5 км южнее Бахчисарая. В «Военной энциклопедии»
[31] об этой ситуации говорилось: «Таким образом, лишь обоюдная неосведомленность противников предотвратила их столкновение». Добавлю от себя, что и Раглан, и Канробер, и Меншиков боялись нового сражения. А ведь дело происходило в горной местности. Завалы на дорогах, засады, фугасы, наскоки кавалерии могли надолго задержать союзников. Но светлейший князь предпочел «потерять» противника.
Разительным контрастом с действиями русских генералов, решивших «потерять» противника, являются действия Балаклавского греческого батальона. Собственно, даже не батальона, а его 4-й роты. В сентябре 1854 г. две роты батальона находились на Кавказе, третья рота – в Бахчисарае, и лишь четвертая рота в составе 110 солдат, из которых 30 были отставными инвалидами, встала на пути английской армии.
Князь Меншиков даже не подумал укрепить Балаклаву, что было очень легко сделать с учетом гористой местности. Вспомним, что планы обороны Балаклавы были составлены инженером де Воланом еще при Суворове.
Утром 14 (26) сентября английские войска двинулись к Балаклаве, но у входа в город были встречены метким ружейным огнем греков. Через час подошли основные силы англичан и артиллерия. Защитники города были вынуждены отступить в старую генуэзскую крепость. Там стояли четыре маленькие полупудовые медные мортиры. Разрывы первых же мортирных гранат остановили противника. Англичане выдвинули вперед свою артиллерию. «В это же время на горе Кефаловриси показалась голова второй вражеской колонны, численностью в 5000 человек, которая так же стала устраивать артиллерийскую батарею, а со стороны моря подошли более 20 английских пароходов, которые выстроились в боевую линию. Несмотря на численное превосходство противника, мортирная батарея продолжала действовать в трех направлениях. С открытием огня с батарей неприятеля вперед вышел английский винтовой трехдечный линейный корабль и бортовыми залпами стал стрелять по генуэзской крепости. Несмотря на усиленное бомбардирование с трех сторон, командир мортирной батареи поручик Иван Марков продолжал вести неравную артиллерийскую дуэль до тех пор, пока не закончились снаряды.
Видя, что батарея прекратила стрелять, осмелевшие англичане бросились на штурм укрепления, однако греки, вступив с ними в рукопашную схватку, защищались до последней возможности. Раненый командир Балаклавского греческого батальона полковник Матвей Афанасьевич Манто, 6 офицеров и около 60 израненных солдат попали в плен. Одному офицеру и двум солдатам удалось уйти от врага горными тропами и спасти знамя батальона, которое так и не досталось победителям. В 14 часов 30 минут над укреплением был поднят английский флаг, однако взятие Балаклавы стоило противнику до 100 человек убитыми и 100 ранеными. На допросе спросили командира роты капитана Стефана Михайловича Стамати: неужели он надеялся с горсткой храбрецов остановить целую армию? И в ответ изумленные враги услышали: “Безусловно, своей сдачею я навлек бы на себя и гнев моего начальства, и ваше презрение; теперь же совесть моя спокойна, потому что я исполнил свой долг”»
[32].
Сразу же после занятия Балаклавы англичане провели там этническую чистку, принудительно выселив всех русских и греков. Ну и что?.. Просвещенным англосаксам можно все, что не позволено русским и немцам, и этнические чистки производить, и концлагеря строить. Отечественные либералы всему найдут оправдание.
Бой роты греков красноречиво показывает, что стало бы с союзниками, если бы Меншиков попытался остановить их в горном Крыму и не дать выйти к удобным бухтам – Балаклавской и Камышовой.
Замечу, что в честь греков, защищавших Балаклаву, нет ни памятника, ни даже мемориальной доски, зато по всей стране стоят памятники в честь героев-самозатопленцев от Корнилова до Руднева
[33].
Раздел II
Революция и гражданская война
Глава 1
В Крым приходит революция
О революции в Петрограде население Крыма узнало из опубликованного 3 марта (по ст. стилю) приказа командующего Черноморским флотом за № 711. Приказ гласил: «В последние дни в Петрограде произошли вооруженные столкновения с полицией и волнения, в которых приняли участие войска Петроградского гарнизона. Государственной думой образован временный комитет под председательством председателя Государственной думы Родзянко для восстановления порядка».
На следующий день был опубликован манифест об отречении Николая II.
В воскресенье 5 марта военные власти провели в Севастополе парад войск гарнизона, морских частей и учащихся города, посмотреть на который на площадь Нахимова вышла большая часть севастопольцев.
Перед парадом епископ Сильвестр отслужил молебен «во здравие богохранимой державы Российской, народного правительства, Верховного главнокомандующего и всего российского воинства».
После парада официальные лица отправились на обед к военному генерал-губернатору контр-адмиралу М.М. Веселкину, а для горожан на Историческом бульваре и на Большой Морской улице у здания Городской думы были организованы митинги.
В 2 часа дня митинг состоялся и во флотском экипаже, на котором перед собравшимися матросами, солдатами и портовыми рабочими выступил командующий Черноморским флотом адмирал А.В. Колчак.
