Вообще-то, если внимательно присмотреться к истории Болгарии, можно без труда отметить очень важную особенность. Православная, славянская Болгария чуть ли не с зарождения собственной государственности более тянулась к западноевропейскому центру и все время упорно, постоянно воевала именно с православными, славянскими в том числе, народами, государствами, будь то Византия, Древняя Русь, дунайские славяне, Сербия, Греция и далее по списку. Сербия вообще считалась и считается в Болгарии врагом номер один. Даже не мусульманская Турция, которая порабощала страну пятьсот лет! Не помогло единению болгар со славянским миром и освобождение их от многовекового турецкого ига, опять же силой русского оружия в 70-е годы XIX века. В последующих мировых войнах Болгария неизменно выступала в союзе с Германией.
Ну, это к слову, а осенью 1915 года Болгария не замедлила принять участие в походе на Сербию. 21 сентября болгары приступили к мобилизации. У Антанты оставался последний шанс ударом с двух сторон из Сербии и России с привлечением англофранцузского экспедиционного корпуса блокировать мобилизацию болгарской армии и не допустить вступления Болгарии в войну. Однако под давлением Англии Антанта отказалась от такой операции. Англичане никак не могли прийти в себя после жутких потерь в Галлиполи и на полях Франции в Артуа. Не особенно сопротивлялась английскому диктату потрясенная Франция и обескровленная Россия. Правда, Антанта предъявила Болгарии ультиматум, но болгары его проигнорировали, и 5 октября царь Фердинанд объявил войну Сербии. Болгарские вооруженные силы общей численностью в 500 тысяч человек, состоявшие из 12 дивизий по 20 тысяч каждая, разделились на три армии и разворачивались на сербской границе. Только одна дивизия оставалась в Варне – против возможного русского или румынского десанта.
Германия радостно приняла в свои объятия нового союзника, и Фалькенгайн немедленно начал операцию против Сербии. Сербская армия, к осени 1915 года насчитывавшая не более 200 тысяч человек и имевшая угрозу сразу с трех сторон, развернулась тонкой цепочкой в одну линию по Дрине, Саве, Дунаю, Тимоку и болгарской Мораве. На крайнем левом фланге они имели небольшую дивизию порядка 20 тысяч черногорских войск. Для атаки на сербов Фалькенгайн создает мощную группировку под командованием любимца армии, «черного гусара», носителя неукротимого духа Блюхера, лучшего на тот период германского полководца фельдмаршала Макензена. На правом фланге против черногорцев разворачивается целый австрийский корпус. На Саве до Дуная включительно – 3-я австрийская армия генерала Кавеса в составе 5 австрийских пехотных дивизий и германского корпуса. По Дунаю – главная ударная сила – 11-я германская армия генерала Гальвица. И по рекам Тимоку и Морава – те самые 3 болгарские армии. В общей сложности более 500 тысяч человек против 200 тысяч сербов. Превосходство в артиллерии более чем десятикратное, в тяжелой – абсолютное. Таким образом, судьба сербской армии, да и самой Сербии была предрешена. С этим как бы негласно согласились все. В день вступления Болгарии в войну англичане и французы, по соглашению с греческим правительством Венизелоса, начали высадку двух дивизий в Салониках. Дивизии эти срочно выдвигались якобы для прикрытия правого фланга сербской армии, а в реальности готовили плацдарм, на котором могли бы укрыться остатки разбитых сербских войск. Вот такая братская союзническая помощь в духе западных демократий. Сербию фактически сдали заранее. Но сербы-то не хотели сдаваться просто так.
8 октября после мощнейшей бомбардировки Белграда тяжелыми орудиями Макензен форсировал Саву и Дунай на широком фронте, но до 15 октября далеко вперед не продвинулся, сдерживаемый отчаянными контратаками сербских войск. Австрийцы и болгары, наступавшие на флангах, вообще до 20 октября с трудом пробивались вперед, неся большие потери. К тому же болгары столкнулись уже не с двумя, а четырьмя англо-французскими дивизиями. Но силы наступающих войск непрерывно нарастали, а сербской армии таяли. 25 октября Макензен предпринял мощнейшую атаку по всему фронту. Сербам ничего не оставалось делать, как начать отступление в юго-западном направлении на Черногорию и Албанию. Германские и австрийские дивизии, не отпускавшие сербов на расстояние больше одного перехода, 10 ноября у Тиша соединились с болгарской армией и к 15 ноября догнали-таки сербскую армию – и состоялся последний для нее бой. «Дальнейшее отступление Сербской армии и народа, – пишет А. Зайончковский, – шло при самых ужасных климатических условиях и лишениях через Ипек, Призрен, Дибра и Эльбасен к Дураццо и Сан-Жан-де Медуа, где остатки армии в числе около 120 тысяч были посажены на союзные суда и перевезены для устройства на остров Корфу. Одновременно отошли к Салоникам и англо-французские дивизии». Россия сумела помочь братьям по крови и вере только небольшим отрядом капитана Миклашевского в составе 7 батарей морских 75-мм орудий, две из которых геройски погибли при обороне Белграда 7 и 8 октября. «Голгофу войск короля Петра разделила лишь горсть русских моряков и артиллеристов».
Между тем союзникам предстояло решать, где же сосредоточить оставшиеся в восточном средиземноморье силы – в Галлиполи или в Салониках. Новый французский кабинет склонялся к Салоникам. Англичане очень не хотели уходить из Галлиполи, от Черноморских проливов, хотя они были обещаны русским. Все-таки захват проливов британскими силами переводил эти обещания совсем в другую плоскость. В Дарданеллы отправился лично военный министр Британии лорд Китченер, но он только подтвердил полную неспособность войск союзников удержаться на полуострове. Английское правительство приняло решение об эвакуации Галлиполийского корпуса, которая началась немедленно и закончилась только 9 января 1916 года. Без потерь вывезли 193 тысячи человек и 544 орудия. Но оставили туркам 500 орудий, тысячи лошадей, мулов с полным обозом, огромное количество боеприпасов и материальных средств. Вообще Дарданелльская операция дорого обошлась союзникам. Англичане потеряли здесь 119 тысяч человек, а французы 29 тысяч. Турки потеряли примерно столько же, но они остались на своих рубежах.
Так, постепенно затухая, закончились операции на западном театре военных действий и вся кампания 1915 года в целом. К этому можно добавить весьма неудачные действия союзников на Месопотамском фронте и у Суэца. В Месопотамии английский экспедиционный корпус генерала Тауншенда вроде бы успешно продвигался вдоль Тигра и Евфрата, но, не доходя 35 километров до Багдада, 22 ноября был атакован и наголову разбит небольшим турецким отрядом полковника Нур-эд-дина. Остатки корпуса к 3 декабря откатились к Кут-эль-Амре, где их и блокировали основные турецкие силы генерала фон дер Гольца. Турки не оставляли надежд на форсирование Суэцкого канала, усиливали свой гарнизон в Медине, получали из Германии через Константинополь самолеты и австрийские гаубицы. Турки, на мой взгляд, вообще в кампании 1915 года на Западе проявили себя самым лучшим образом, нанося англо-французам поражения на всех фронтах. И если бы не губительные противоречия внутри страны между монархистами и демократами младотурками, Османская империя могла бы еще долго демонстрировать свою мощь. Ложкой дегтя в этой бочке с медом можно считать лишь постоянные неудачи на Кавказе и уж совсем выходящая из рамок человеческой морали устроенная турками резня армян, в которой, кстати, активно участвовали и монархисты и демократы. В кратчайший срок было уничтожено в общей сложности около 1,5 млн человек, более 600 тысяч депортировано в пустыни Месопотамии, где большая часть и погибла. Немногим армянам удалось спастись, сбежав на Ближний Восток, в Европу и Америку. Свыше 300 тысяч армян нашли убежище в Российской империи, в Восточной Армении и центральной России. До сих пор геноцид армян, его признание или отрицание, будоражит многие страны мира, как, например, совсем недавно Францию.
