Вдруг впереди показалась ровная каменистая поверхность, на которой никакие следы не были заметны. Давид и Вадим, не сговариваясь, поспешили туда и… свалились в неожиданно открывшуюся яму. Падение на дно ловушки, пусть и с небольшой высоты, оказалось неприятным. С Давида слетела каска, он ударился головой о камень и несколько минут пролежал без сознания.
Придя в себя, Давид потрогал рукой затылок – на пальцах остались пятна крови. Недалеко валялась каска, фонарь на ней не был разбит. Нахлобучив ее, парень огляделся. Луч света выхватил из темноты фигуру Вадима Михайлова, неподвижно лежащую метрах в пяти от Давида. Дальше высвечивалась крутая скала, уходящая вверх. Такие же крутые стены возвышались кругом в пределах видимости. Казалось, выбраться отсюда невозможно ни под каким соусом.
В первую очередь Давид подполз на четвереньках к Вадиму и повернул того на спину. Диггер очнулся и застонал.
– Плохо дело, – вслух подумал Давид. – Ты как, Вадим, подняться сможешь?
Михайлов снова застонал и открыл глаза:
– Мы вляпались, Давид. Эта ловушка приготовлена айрисами, чтобы такие лохи, как мы, не мешали мистерии. Это мой прокол. Ведь я знал, какие капканы могут понаделать слуги Сатаны. Если мы попадем к ним в лапы, то перед тем, как позволить умереть, айрисы над нами всласть поиздеваются… Я встать не могу. Видимо, повредил позвоночник. Поэтому тебе надо спокойно вынуть нож и перерезать мне глотку… Извини уж, что твою невесту спасти не удалось. Значит, не так карта легла.
– Какая карта?! Ты о чем говоришь?! – закричал Давид. – Я сейчас подниму тебя и вытащу отсюда. Позову конструкторов, и мы протащим тебя на «Крот». А дальше…
– Дальше не сочиняй, – слабым голосом перебил Вадим. – Закон подземелья суров: подранков не оставляют живыми. Если не айрисы, то крысы съедят меня до косточки, да и тебя тоже. Так что выход только один, чтобы не быть съеденным заживо…
В глубине души Давид понимал, что Михайлов прав на сто двадцать процентов, но погибать так вот запросто, ни за что ни про что не хотелось. Поэтому диггер-неофит вскочил на ноги и принялся обследовать стены круглой ямы, куда они с Михайловым неожиданно свалились. Стены оказались ровными и до умопомрачения гладкими, будто этот стакан-ловушку выпиливали на огромном токарном станке.
– Давид… – слабым голосом позвал приятеля Вадим. – Давид, подойди, пожалуйста.
Парень послушался – не потому, что Михайлов был самым главным в колхозе диггеров, а потому, что оставалась надежда на какой-нибудь дельный совет и чудесное спасение из ловушки. Подойдя к Михайлову, Давид встал перед ним на одно колено и приготовился слушать. Но Вадим молча протянул ему свой охотничий тесак. Видимо, в лезвии своего ножа тот был уверен и не хотел промашки.
– Полосни сразу, – попросил Вадим. – Чтобы перерезать глотку полностью. Так намного легче… И сделай это как можно быстрее, потому что я начинаю чувствовать боль в позвоночнике и скоро от боли начну орать… Пожалуйста… Это самое быстрое…
Возможно, Давид и поддался бы на умоляющую просьбу диггера, только выполнить ее парню не удалось, поскольку неожиданно сам получил сзади удар по затылку чем-то тупым. Сознание Давида мгновенно отключилось, он уронил тесак и свалился мешком на Вадима. В глазах у него заплясали разноцветные круги, очень похожие на те, которые появляются на воде, когда пускаешь над поверхностью реки плоский камень и считаешь количество «блинчиков» – сколько раз плоскому камешку удалось отскочить от водной глади.
«Блинчиков» перед глазами Давида возникло неисчислимое множество, но вдруг в одном из них он смутно различил лицо женщины, которую когда-то в жизни уже встречал. Но где и когда? Парень стал непроизвольно вглядываться в разноцветные круги, но лицо больше не показывалось.
И вдруг, когда надежда увидеть незнакомку почти пропала, он снова увидел ее зазеркальное отражение в очередном «блинчике». На этот раз Давид узнал женщину и мог бы поклясться, что видел эту даму не так уж давно. Только где?
Вдруг круги принялись разбегаться в стороны и вскоре исчезли совсем. Не исчезла только знакомая незнакомка. Она проявлялась все ощутимее, и сейчас Давид снова мог бы поклясться, что явившийся ему призрак – это нынешняя администраторша Дома Чертковых, с которого и началось незадачливое подземное приключение.
– Ага, очухался, – подала голос дама и даже никуда не исчезла. – Сейчас посмотрим, что с твоим приятелем сделать можно.
Давид пошире открыл глаза и в освещенном пространстве, похожем на стерильно-белый медицинский кабинет, увидел Ларису Степановну в накинутом на плечи зеленом медицинском халате, колдовавшую над чем-то слева от Давида. Он покосился в ту сторону и увидел лежанку, покрытую терракотовой детской клеенкой, на которой лежал без сознания Вадим Михайлов.
– Ляля?.. – вырвался чуть слышный хрип из губ Давида.
– Ага, – оглянулась та и даже сумела улыбнуться. – Точно очухался и даже узнал. Значит, не все потеряно. Будем штопать.
– Штопать? – с этим словом сознание забурлило ключом в еще не совсем разбитой голове Давида.
Ему явственно вспомнилась ловушка и лежащий на спине Михайлов, чуть-чуть не уговоривший своего напарника на… впрочем, вспоминать об этом не хотелось. Но что женщина сможет заштопать, когда у человека сломан позвоночник?
Лялька снова обернулась к Давиду. В руках она держала вместительную чашу… нет, даже не чашу, а ендову, в которой плескалась темная жидкость.
– На-ка, выпей для начала, – женщина протянула ендову Давиду.
Тот, морщась от боли в голове, поднялся, сел на лежанке, и заметил, что на нем нет никакой одежды. Парень ничего не сказал, просто накрыл бедра лежащей тут же простыней и принял из рук своей знакомой медную посудину.
– Что это? – выдавил он.
– Пей, тебе говорят! – прикрикнула на него Лялька. – Управы на вас, мужиков, нет, а мне некогда валандаться!
Давид скорее почувствовал, чем понял: на сей раз слушаться надо безоговорочно. Напиток оказался густым отваром каких-то трав, с добавлением… Парень не мог понять, что добавлено в отвар, но был уверен, что никакой химии в нем нет. И еще: откуда-то свалилась уверенность, что эта женщина, напялившая на себя докторский халат, сумеет вылечить их обоих! К тому же боли в голове уже улетучились, испарились, будто их и не было вовсе. И это только от глотка какого-то отвара!
Давид с уже нескрываемым интересом принялся наблюдать за работой знахарки. Вадим лежал на медицинском столе лицом вниз, а Лялька втирала ему в кожу вдоль позвоночника густой зеленый крем. Михайлов не кричал. Вообще не реагировал. Значит, он находился без сознания. Только когда Лялька коснулась позвоночника в пораженном месте, больной дернулся и застонал.
Следующим инструментом знахарки стало бесчисленное количество длинных иголок, которые она не просто втыкала под кожу, а вгоняла по самую шляпку в виде кольца. Затем через все эти кольца воткнутых игл Лариса Степановна пропустила тонкую шелковую нитку, создавшую на поверхности спины что-то вроде круговой паутины, сплетенной лесным пауком.
