Однако некоторые товарищи начали сомневаться: не слишком ли благоволит Дегаеву судьба? Почему ему удалось избежать ареста в Петербурге, остаться в живых и даже не получить ранение при перестрелке с жандармами, бежать из крепости? Как полиция обнаружила и схватила Веру Фигнер, о маршруте которой был осведомлен Дегаев?
Никаких улик против него не было. И все-таки он чувствовал недоверие отдельных товарищей. Да и сам терзался угрызениями совести. Он порой впадал в прострацию, мучился от бессонницы и головных болей. Вдобавок ко всему Судейкин предложил ему готовить покушение на министра внутренних дел и великого князя. Нетрудно было догадаться, что после такой акции Судейкину не будет никакого резона оставлять в живых и Дегаева.
У последнего остался только один шанс остаться в живых: рассказать о том, что его заставили пойти на службу в полицию и выполнить все, что от него потребуют. Он так и сделал. Попросил Судейкина отправить его на отдых в Париж. Действительно, выглядел Дегаев скверно. Разрешение было дано. В Париже, встретившись с членами Исполнительного комитета «Народной воли» Лавровым, Тихомировым, Тарасовым и Ошаниной, Дегаев признался в своей провокаторской деятельности (конечно, опуская некоторые факты). После совещания они решили оставить его в живых с условием помочь «устранить» Судейкина, а также Д. Толстого. Он согласился.
Общее руководство операцией поручили Герману Лопатину, которому пришлось ради этого тайно приехать в Петербург, несмотря на то что его разыскивала полиция. В покушении должны были принимать непосредственное участие Конашевич и Стародворский – как оказалось, тайный агент министра внутренних дел, уведомивший шефа о готовящемся двойном преступлении. При этом Стародворский повторил сведения Дегаева: разрешение на убийство дал сам император, так что в этом случае можно не опасаться Судейкина и его людей.
Толстой сообразил, что, конечно же, не император заинтересован в его устранении, а Судейкин. А с таким врагом можно бороться только его же оружием, используя для этого революционеров. Поэтому Стародворскому было указано, что отказываться в данный момент от покушения на Судейкина ему не следует. Во-первых, тогда Стародворский, ценный агент, лишится доверия со стороны Исполнительного комитета или даже будет заподозрен в предательстве. Во-вторых, участие в этой акции, безусловно, повысит его авторитет в среде революционеров и позволит войти в их руководящий орган. В-третьих, покушение может сорваться по каким-то причинам.
Стародворский понял: шеф не прочь избавиться от метящего на его место Судейкина.
На конспиративной квартире в Петербурге заговорщики тщательно разработали план покушения. Решено было произвести его у Дегаева (Невский проспект, 91, квартира 13). Стрелять следовало только в крайнем случае. Дегаев предупредил, что Судейкин нередко носит под костюмом стальную кольчугу. Как орудия убийства решили использовать два лома.
Днем 16 декабря 1883 года Судейкин в сопровождении агента охранного отделения Судовского явился на квартиру Дегаева. В столовой за дверью стоял Стародворский с ломом в руках. Ему полагалось нанести Судейкину смертельный удар. На всякий непредвиденный случай на помощь ему должен был прийти Конашевич, который спрятался в прихожей за вешалкой.
Шлиссельбургская крепость
Как только Судейкин вошел в столовую, Стародворский обрушил на него лом. Удар пришелся не по голове, а по плечу. С криком Судейкин бросился в соседнюю комнату. Но здесь его настиг убийца, нанося удары ломом. Судейкин, залитый кровью, упал на пол. Тем временем Конашевич в прихожей добивал Судовского. А Дегаев в кухне бился в истерике.
Едва Стародворский отошел от лежащего в крови Судейкина, полагая, что с ним покончено, тот неожиданно поднялся и с криком «Помогите!» бросился в уборную. Опешивший поначалу Стародворский догнал и добил его там.
Конашевич и Стародворский, успокоив Дегаева, вышли вместе с ним на улицу. Взяв извозчика, они добрались до Финляндского вокзала, где передали Дегаеву документы на другое имя и билет до Стокгольма. Оставшись вдвоем, они вернулись на явочную квартиру, где их уже поджидали… жандармы.
Оказывается, хозяин ее, Росси подслушал разговор заговорщиков, обсуждавших план убийства Судейкина, и, перепугавшись, после их ухода отправился в полицейское управление. Выслушав его сообщение, помощник Судейкина направил своих сотрудников на квартиры Дегаева и Росси. Преступление было раскрыто быстро. Однако, несмотря на распоряжение Александра II, обнаружить главного подозреваемого Дегаева не удалось, хотя за содействие в его поимке назначили 10 000 рублей.
Правда, как стало ясно, Судейкин сам был опасным государственным преступником, замыслившим убийство министра внутренних дел и одного из великих князей. Возможно, поэтому Стародворскому и Конашевичу, присужденным к смертной казни, ее по ходатайству графа Толстого заменили пожизненным тюремным заключением. В одиночной камере Шлиссельбургской крепости Конашевич сошел с ума. Стародворскому, несмотря на письменные мольбы о пощаде как сотруднику охранки, пришлось отбыть в крепости 20 лет (его прошения передавались не царю, а министру внутренних дел).
Народоволец В.А. Караулов, который вместе с Германом Лопатиным был соучастником убийства Судейкина, пытался скрыться в Киеве, но был там арестован. На допросе, чтобы избегнуть виселицы, он сообщил обо всех обстоятельствах и участниках покушения. По его доносу в Петербурге арестовали Лопатина. На суде его приговорили к смертной казни, замененной пожизненным тюремным заключением. В Шлиссельбургской крепости он провел 18 лет. Караулова отправили на вечное поселение в Красноярск.
Дегаев, скопивший немалые деньги, полученные от Судейкина, заметая следы, переехал из Швеции в Новую Зеландию, затем в Австралию и осел в США, где в университетах преподавал математику (как видно, русский офицер-артиллерист был по тем временам весьма образованным человеком, отлично знавшим точные науки).
Тупик и крах «Народной воли»
Ставка русских революционеров второй половины ХIХ века на террор оказалась полностью проигрышной. Отдельные вспышки крестьянских бунтов или забастовок рабочих происходили в результате экономических конфликтов и, за редкими исключениями, не преследовали политических целей. Даже самые громкие террористические акты вызывали короткий информационный всплеск и сравнительно быстрое и чаще всего успешное расследование с арестом политических преступников и жестоким наказанием их.
В русском народе отношение к убийствам было в целом отрицательным, без особого различия, кого казнили: крупных чиновников или революционеров. К последним, пожалуй, относились более сочувственно, жалостливо из-за их молодости.
Передовица нелегальной газеты «Народная воля» от 2 февраля 1881 года отчасти отвечала на вопрос, зачем необходимо цареубийство. Там говорилось, что социально-революционная партия может показать народу и правительству свою силу «только путем борьбы, путем непрерывных схваток».
