С женой и ребенком он стал жить на хуторе Миюк Феодосийского уезда, желая сблизиться с крестьянами и начать среди них пропаганду. Ему пришлось работать в поле по 12–16 часов в сутки, после чего наваливалась такая усталость, что ни одна мысль не шла в голову. Он понял главную причину консерватизма крестьян. По его словам, «пока приходится крестьянину так истощаться, переутомляться ради приобретения куска хлеба… нечего ждать от него чего-либо другого, кроме зоологических инстинктов и погони за их насыщением». План подготовки социальной революции, предложенный Лавровым, Желябов счел утопичным.
Однако полиция не оставляла его в покое. У нее появились новые свидетельства о его причастности к революционному движению. 3 июля 1877 года Желябова арестовали и доставили в Петербург в Дом предварительного заключения. И вновь не нашлось убедительных доказательств его причастности к государственным преступлениям. На процессе 193 в январе 1878 года он был оправдан.
В то время он не был членом «Земли и воли». Аграрную часть ее программы он разделял, признавая экономическое освобождение крестьянства за существеннейшее благо. Однако курс на крестьянское восстание категорически отвергал, считая, что всеобщий бунт вызовет лишь хаос и зверство.
Летом 1878 года он поработал бахчеводом в Подольской губернии, а осенью вернулся в Одессу, желая вновь заняться революционной деятельностью. Однако жена воспрепятствовала этому, требуя заботиться о благосостоянии семьи. Он счел это погоней за мещанским счастьем. Спокойная семейная жизнь его не устраивала, и в конце 1878 года он расстался с женой, оставив ее и сына на попечение тестя.
Весной 1879 года он принял предложение приехавшего в Одессу М.Ф. Фроленко участвовать в Липецком съезде землевольцев. Там он примкнул к «политикам», считавшим террор и цареубийство важными аспектами революционной деятельности. Он стал одним из основателей и лидеров «Народной воли». Его стремительное выдвижение в первые ряды профессиональных революционеров объясняется незаурядными ораторскими способностями, талантом полемиста и организатора, большим личным обаянием. Он пользовался успехом в самых различных слоях общества: среди интеллигенции и студенчества, в рабочих кружках, среди морских офицеров в Кронштадте.
Фактически он руководил Военной организацией «Народной воли» и Центральным рабочим кружком «Народной воли» в Петербурге. По словам Л.А. Тихомирова, Желябов «умел определить цену человека», «умел сойтись с человеком», вовремя уступить, вовремя показать характер и понимал, «насколько можно доводить свою требовательность, не рискуя изломать человека или довести его до бунта». В то же время он был «добрый, способный войти в положение каждого, способный другим прощать бесконечно больше, чем самому себе, он невольно возбуждал к себе симпатии».
Только в двух случаях он совершил роковые ошибки, оценивая моральные качества людей: привлек к покушению на императора под Москвой Окладского и назначил одним из метальщиков бомб накануне 1 марта 1881 года Рысакова. Эти ошибки дорого стоили «Народной воле» и ему лично.
По свидетельству Льва Тихомирова, у Желябова было очень острое ощущение жизни, способность всецело отдаваться каждому ее мигу, воспринимать жизнь разносторонне и многогранно. Его любимые поэты – Лермонтов, Байрон, Гейне – соответствуют мятежной, жаждущей полноты жизненных впечатлений и вечно неудовлетворенной реальностью натуре революционера.
Желябов любил созерцать красоту природы, обожал музыку. Вернувшись с тайного собрания народовольцев, мог зачитаться на всю ночь «Тарасом Бульбой» Гоголя, а во время отдыха являлся душой коллектива, главным источником шуток и веселья. В 1880 году он сблизился с Софьей Перовской, они полюбили друг друга и с осени 1880 года они жили вместе.
В целом, Желябов придерживался программы «Народной воли». По его мнению, после свержения самодержавия революционерам предстоит долгая работа с целью развить в народе смутные инстинкты и наклонности в сознательные стремления к социалистическим порядкам. Для начала необходимо, по его словам, завоевать «самую широкую свободу слова, собраний, стачек, пропаганды, агитации» и «широкую самодеятельность отдельных лиц и всяких обществ и групп».
По его мнению, царское правительство не имеет надежной опоры в русском обществе и под ударами систематического террора будет вынуждено пойти на серьезные уступки. В то же время он сознавал и отрицательную сторону террора, требующего мобилизации всех наличных сил и средств в ущерб другим отраслям деятельности «Народной воли». Тем не менее он полагал, что после гибели императора удастся «укрепить организацию и раскинуть ее сети во всех сферах общества».
27 февраля 1881 года Желябов был арестован на квартире своего друга М.Н. Тригони, легально проживавшего в Петербурге. Однако за Тригони велась слежка после предательских показаний Окладского. Как мы уже знаем, 2 марта 1881 года, получив известие о цареубийстве и аресте Рысакова, Желябов направил в Петербургскую судебную палату заявление, требуя «приобщения себя к делу 1 марта» как соучастника цареубийства. Казнили его утром 3 апреля 1881 года.
Перовская, Софья Львовна (1853–1881)
Одна из наиболее знаменитых и убежденных революционерок террористических убеждений принадлежала к аристократическому дворянскому роду. Ей суждено было стать первой женщиной в России, казненной как политическая преступница. Отец ее, Лев Николаевич, внук графа А.К. Разумовского, был с 1861 года петербургским вице-губернатором, а в 1865–1866 годах губернатором, членом Совета министерства внутренних дел.
Софья получила хорошее домашнее образование, много читала. Большое впечатление произвели на нее сочинения Дмитрия Писарева. Научная и философская литература способствовала формированию у нее атеистического мировоззрения. Иисуса Христа она чтила не как Бога, а как мученика за идею любви к человечеству. По свидетельству хорошо знавшей ее А.И. Корниловой, из Евангелия руководящими для Софьи Перовской заповедями стали: «вера без дела мертва», «любовь есть жертва», «люби ближнего твоего, как самого себя».
Желая продолжить образование, она поступила в 1869 году на Аларчинские женские курсы в Петербурге. Вместе с тремя сестрами Корниловыми, дочерьми богатого фабриканта, они составили кружок саморазвития. В частности, изучали политическую экономию по книге Милля с примечаниями Чернышевского.
Отцу не понравились ее свободомыслие и новые подруги; он запретил ей встречаться с ними. В ответ она ушла из дома и скрывалась у друзей до тех пор, пока через два месяца отец не согласился выдать ей документы, необходимые для отдельного проживания в Петербурге.
Кружок Перовской сблизился с кружком Натансона, в результате чего в августе 1871 года возникло общество чайковцев, или, как его еще называли, «большое общество пропаганды» (поначалу оно было численно небольшим). С весны 1872 года она под видом фельдшерицы некоторое время жила среди крестьян Ставропольского уезда. В частном письме высказала свое разочарование: «Пахнет отовсюду мертвым, глубоким сном». Переехав в село Едимново Тверской губернии к своей подруге А.Я. Ободовской, работавшей учительницей в школе, стала ее помощницей.
