Деловых разговоров не вели. Я старался узнать побольше об Испании. Тем самым я убивал двух зайцев: узнавал страну и тренировался в языке. Мои вопросы в свою очередь вызывали у моего собеседника – испанца – интерес к Советскому Союзу. Я спрашивал, чем интересна Валенсия. Здесь, оказывается, воевали знаменитые полководцы Сид и Хайме. «Так вот в честь кого назван линкор республиканского флота „Хайме I“ – гордость моряков и гнездо анархистов», – подумал я. Я узнал, что более двух третей знаменитых испанских апельсинов собирается именно в этой области и одну треть риса дают поля, расположенные на берегу моря. Некоторые каналы в этом районе, безусловно, созданы еще во времена римского и арабского господства. Греки, карфагеняне и римляне оставили памятники в виде крепостей и портов, из которых вывозились ценности. От Руиса я, конечно, не узнал, что эта богатая область населена самым бедным в Испании крестьянством. Земля принадлежала помещикам и кулакам. Правительство Народного фронта провело аграрную реформу, но главные проблемы все же оставались нерешенными.
Проехав немного более часа, машина резко повернула направо, и мы увидели море. Был полдень. Солнце стояло высоко. Восточный ветер с моря был ласковым и теплым. Так всегда бывает в приморских районах: летом жара смягчается морской прохладой, а зимой холод отступает. Мне хорошо запомнилось это по нашему Крыму: в Симферополе стоит зима со снегом, а в Севастополе и тем более в Ялте в феврале можно ходить без пальто.
Мы подъезжали к мысу Сан-Антонио. Собственно, здесь два мыса – Сан-Антонио и Нао. Между ними полудугой врезается в берег небольшой залив с прекрасным пляжем. Здесь на живописном холме и расположился ресторан. К нему ведет полукилометровая коса с отличной дорогой, а зеленый холм вроде поплавка со всех сторон окружен водой. Раньше сюда завозили всех богатых туристов, которые следовали из Барселоны через Валенсию и Аликанте на Мадрид или обратно. Сейчас здесь было не особенно людно. Время дневное, да и туристов стало значительно меньше. Однако у входа стояло полдюжины машин и половина столиков была занята. «Когда сезон кончается, здесь скучновато», – с искренним сожалением объяснил Антонио. Но заведенные годами порядки оставались, и вежливые до приторности официанты быстро сновали между столиками. Публика была хорошо одета. Выделялись несколько испанских летчиков в военной форме. Мы разместились на веранде. Руис заказал обед, и, судя по длинному списку блюд, в меню здесь еще не было того ограничения, которое уже существовало в других городских ресторанах.
Я запомнил этот обед, во время которого мы оказались свидетелями интересной бытовой сценки. Нам еще ничего не подали, и мы осматривали ресторан. Вдруг публика начала громко аплодировать, а многие встали. Я недоумевал. Все смотрели на вход, где появилась празднично одетая группа людей. «Ке паса?(Что случилось?)» – спросил я у Антонио.
«Это свадьба», – ответил он и обещал потом рассказать, а пока предложил смотреть.
«Новиа, новиа! (Невеста, невеста!)» – раздалось со всех сторон. В свадебном платье, под руку с женихом впереди двигалась черноглазая девушка. Они проходили к своему, уже заранее приготовленному столу, а навстречу невесте неслись похвалы: «Ай морена, ке гуапа! (Ах чернобровая, какая ты красавица!)». Она как должное принимала эти слова и отвечала традиционным «мучас грасиас», раскланиваясь.
Когда свадебное шествие закончилось и все снова уселись на свои места, Антонио разъяснил, что это значит. «Возможно, они приехали издалека, – начал он, – в ритуал свадьбы входит церемониальное шествие, целью которого является услышать как можно больше аплодисментов и комплиментов по адресу невесты». Он не мог сказать, откуда прибыла эта процессия: из соседней Дении, близлежащего села, или откуда-нибудь с гор за 100–200 километров отсюда. Одним словом, это был «поход за комплиментами». «Испанки замуж не хотят, испанки похвалы хотят», – поется в испанской песне, и то, что мы видели, является подтверждением этого. Правда, новиа, кроме похвалы, конечно, хотела замуж. Через несколько минут новобрачные еще раз привлекли наше внимание. В какой-то момент все снова захлопали и потребовали, чтобы новобрачные поцеловались. Да они и сами, видимо, ожидали этого, и поэтому жених не заставил себя упрашивать, нежно обнял свою невесту и поцеловал. Так повторялось не один раз. Мы не дождались, когда кончится свадебный ритуал, и уже в пути продолжали разговор на эту тему.
Машина въехала в Дению. Город расположился почти на самом берегу Валенсийского залива. Ближе к морю мы увидели рисовые поля, а чуть дальше до самого горизонта тянулись апельсиновые рощи. В декабре Валенсийская долина не так привлекательна, как весной, которая здесь наступает очень рано, или осенью во время сбора урожая. В сентябре – октябре на дорогах Леванта я видел горы апельсинов, которые не успевали вывозить. Весной здесь все в цвету, и март, пожалуй, самый красивый месяц в этом районе. Теперь же машина шла по дороге среди опустевших апельсиновых рощ и затопленных рисовых плантаций. После обеда все молчали, хотелось подремать. Только Рикардо время от времени поругивался, когда не мог быстро двигаться вперед, но и у него было хорошее послеобеденное настроение. Чем ближе к Валенсии, тем чаще встречались высокие рекламные вывески по обочинам шоссе. Это были советы пить лучший коньяк «Гонзалес» и старое вино из Малаги или Хереса. Затем потянулись предместья с лачугами и узкими проездами, вскоре сменившие широкие улицы и высокие дома центра города.
Огромный город с полумиллионным населением сейчас был особенно оживлен. Вместе с правительством сюда переехали и посольства с многочисленным штатом. Правда, говорили, что некоторые представительства остались в Мадриде, укрывая в своих зданиях фашистов из «пятой колонны» и ожидая победы Франко, но настоящие друзья Республики были здесь. Расположенный в нижнем этаже отеля «Метрополь» ресторан был по вечерам полон народа. Журналисты всех стран приезжали сюда отдохнуть и узнать последние новости. Здесь же собирались приехавшие в Испанию различные политические деятели независимо от их взглядов и убеждений. Почему-то запомнился француз Мальро. Нервный, с резкими движениями и сигаретой во рту. Мальро я много раз видел в Испании и снова вспомнил, когда его фамилия появилась среди членов правительства Пятой республики. Времена меняются!
Мы приехали довольно рано. Позвонив Берзину, я договорился о встрече на следующий день. Вторая половина дня оказалась незанятой. Что делать? Отдыхать так отдыхать, и я воспользовался приглашением на корриду.
Описывать классическое представление боя быков нет нужды. Об этом много сказано и ничего нового не напишешь. Но общее впечатление от этой корриды у меня было значительно лучше, чем от первого представления. Больше порядка, и все поставлено на широкую ногу. Никто не пытался выскакивать на арену, хотя криков было, пожалуй, даже больше; при всем этом соблюдался порядок. В правительственной ложе сидели министры. Перед началом был исполнен республиканский гимн «Интернационал». Все стояли, а в небе летали самолеты-истребители, прикрывающие корриду.
Мы уже возвращались в гостиницу, когда увидели огромную толпу, провожавшую карету, в которой ехал герой дня – тореро со своей возлюбленной. Закончив дела и отдохнув в Валенсии, я вернулся в Картахену.
