Ильич, Ильич, проснись
И с Хрущёвым разберись:
Водка стоит двадцать семь,
Сала, масла нет совсем.
К коммунизму подойдем
И капусты не найдем14.
О характере имевшей место в те годы «массовой агитации» можно судить также на примере листовки-манифеста, которую 16 января 1961 года распространяла в цеху Краснодарского ремонтно-механического завода группа критически настроенных рабочих, руководимая Владимиром Горлопановым. Сам Горлопанов прежде служил офицером Советской армии. В 1957 году был уволен. На гражданке он сразу же столкнулся с массой трудностей в плане трудоустройства и получения жилья. Бытовые невзгоды подорвали его здоровье, он заработал язву желудка и превратился в инвалида. Будучи человеком прямым и честным, открытого и горячего характера, воспитанный армией, он не смог смириться с теми безобразиями, которые творились вокруг. Написанная им и его товарищами листовка-обращение цитируется в книге В.А. Козлова. В листовке говорилось:
«Ко всем рабочим, крестьянам, солдатам, офицерам и трудовой интеллигенции. Дорогие товарищи! Помните, что положение нашей Родины критическое. И спасти это положение можете только вы; больше спасти некому. Вы должны объединиться вокруг честных, твердых товарищей, которые сумеют объединить вас в твердую ударную силу для борьбы с советским капитализмом. После свершения Октябрьской революции было допущено ряд ошибок и особенно после смерти Сталина… Дорогие товарищи! дело революции, спасение революции в ваших руках! Товарищи, время не терпит: за непомерно тяжелыми прошедшими годами придут еще более тяжелые года. Общайтесь и сообщайтесь: производство с производством, город с городом и селами. Тогда только мы сможем достигнуть той цели, с которой мы ходим и носим в наших наболевшихся сердцах. К борьбе, товарищи! Иного пути у вас нет! Организационная группа. С осторожностью передай товарищу»15.
Резко политическую направленность имела листовка от 22 февраля 1962 года, которую подготовила небольшая группа бунтарей, называвшая себя «Союзом свободы и разума». Она действовала в Москве с октября 1961 года. В июле 1962 года Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла ее участникам приговор, присудив им разные сроки заключения. Листовка, о которой идет речь, была размножена тиражом более 350 экземпляров и распространялась по высшим учебным заведениям и промышленным предприятиям. В ней, помимо прочего, значилось:
«Соотечественники, трудящиеся, братья студенты. Товарищи!
Общественный строй нашего государства, фарисейски именуемый демократическим, давно стал и поныне остается реакционным, тоталитарным режимом. Диктатура пролетариата сменилась политической диктатурой партийного правительства, которое принципиальную верность марксизму подменило некритическим догматизмом. Конституция СССР находится в противоречии с фактическими законами общественной жизни, государственная политика правительства попирает насущные нужды народа, пренебрегает нашими интересами, обуздывает наши естественные желания.
…Риторическое провозглашение построения коммунизма в стране – жертвоприношение советских людей для будущих поколений, логически несостоятельно и не оправдано исторически.
…Мы, организация “Союз свободы и разума”, революционно выступаем на борьбу за возрождение подлинно демократической партии трудового народа, которая должна обеспечивать социальный прогресс Отечеству»16.
Удивительно, как тональность листовки напоминает тональность антибольшевистских листовок, распространявшихся в 1918 году эсерами и меньшевиками! В них также авторы апеллировали к социалистическим настроениям русских рабочих. Только в обращении группы Горлопанова в качестве идеала предлагались не демократические ценности февраля, а воспоминания о «правильном» или, иначе, «сталинском социализме».
Годом, который по праву можно назвать апогеем «листовочного восстания», становится 1962-й. Пихоя в своей монографии пишет: «В первой половине 1962 года произошел своего рода взрыв массового недовольства той политикой, которая отождествлялась с Хрущёвым». И действительно, в отчете, который в июне 1962 года направили «компетентные органы» в ЦК КПСС, комитетчики рапортовали, что в начавшемся году появилось 7705 листовок и разного рода анонимных писем подстрекательского содержания, что по сравнению с первой половиной 1961 года было в два раза больше. Дело не ограничивалось кустарными листовками антисоветчиков-одиночек: в упомянутой выше аналитической справке та же тенденция роста признавалась и касательно организованных подпольных групп: за весь 1961 год их было выявлено всего 47, а уже за первое полугодие 1962 года – 6017.
Причиной взрыва народного недовольства становятся очередные антинародные шаги Хрущёва во внутренней политике. 1 июня 1962 года произошло значительное, сразу на треть, повышение цен на мясо и другие продукты животноводства. Слухи о предстоящем подорожании стали распространяться по всей стране еще накануне и вызвали сильное возмущение. Официальная пресса пыталась успокоить растревоженную как улей человеческую массу, – дескать, предпринимаемый правительством шаг остро необходим, неизбежен и крайне выгоден населению. Печатались тенденциозные сообщения, о том, что «многие советские люди одобрительно отзываются о решении партии и правительства, говорят, что это нужное и хорошее мероприятие».
Но людей подобного рода безыскусной «дымовой завесой» и красивыми фразами о «всемерном повышении благосостояния трудящихся СССР» ввести в заблуждение было невозможно. Большинство рядовых тружеников понимало, что причиной вздутия цен были не расходы страны на гонку вооружения, а полный провал сельскохозяйственной политики Хрущёва. Все еще помнили его драконовские меры по уничтожению скота в личных крестьянских хозяйствах, кукурузу в тайге и многое другое. Не успели забыть люди и ежегодные сталинские снижения цен… Аксютин в совей книге о хрущевской «оттепели» цитирует следующие наиболее характерные оценки искусственного скачка цен со стороны населения:
– Наше правительство раздает подарки, кормит других, а сейчас самим есть нечего. Вот теперь за счет рабочих хотят выйти из создавшегося положения (аппаратчик Московского завода углекислоты Азовский);
– Мы от этого мероприятия не умрем, но стыдно перед заграницей. Хотя бы молчали, что мы обгоняем Америку. Противно слушать наш громкоговоритель… (заслуженный артист РСФСР Заславский);
– Все плохое валят на Сталина, говорят, что его политика развалила сельское хозяйство. Но неужели за то время, которое прошло после его смерти, нельзя было восстановить сельское хозяйство? (старший инженер главка «Моспромстройматериалы» Местечкин) и др.
Но Хрущёв категорически отказывался признавать какую-либо вину перед обществом. Семичастный так описывал реакцию своего шефа на происходившее в низах:
«Когда были повышены цены на мясо, я информировал его о повсеместном недовольстве. Он утратил контроль над собой и взорвался:
– А ты что думал? Думал, что будут кричать “ура”? Разумеется, люди недовольны».
